Мальчики и девочки (Повести, роман)
Шрифт:
Девочка рванулась в сторону, мальчишки ее догнали, толкнули в сугроб. Падая, она выронила портфель и зарылась руками в снег по локти. Юриз тотчас подобрал портфель и отбежал на несколько шагов. Надя выпрямилась и, некоторое время, не оборачиваясь, вытряхивала снег из рукавов шубки. На глазах выступили слезы, и она часто-часто заморгала.
– Что вам надо? Отдайте мой портфель!
– Мы понесем, – сказал Юриз.
– Операция «Портфель», понимаешь? Чтоб не тяжело тебе было, – объяснил Чиз.
– Обойдусь без носильщиков.
Она хотела толкнуть Юриза в сугроб, но
– Толкни меня – и будем в расчете.
Он так близко к ней подошел, что Наде пришлось его и впрямь толкнуть. Он с удовольствием повалился в снег, задрыгал ногами.
– Холодные ванны!
Девочка улыбнулась сквозь слезы и пошла вперед. Мальчишки пристроились сбоку.
– До третьего столба Юрка твой портфель понесет, а потом я, – сказал Чиз. – Мы, Надьк, каждый день тебя провожать будем. Хочешь? А карикатуры на нас ты можешь рисовать. Мы не обидимся, правда, Юр?
Слезы почему-то все бежали и бежали. Надя два раза смахивала их варежкой, а глаза все не высыхали.
– Идите по своей стороне, – попросила она.
Чиз и Юриз послушно перебежали на другую сторону улицы и так, отдельно, шли до самого дома. У ворот Надя догнала их, молча забрала портфель из рук Чиза. Мальчишки остановились и смотрели ей вслед, пока она не обернулась.
– А я могу вам дать пригласительные билеты во Дворец пионеров на выставку. Хотите? – спросила Надя.
– Хотим! Дай! – крикнул Чиз, сорвал с головы шапку и высоко подбросил над собой. – Пригласительные билетики!..
– Я вам через форточку брошу, – пообещала девочка и скрылась в подъезде.
Минут через пять в крайнем окне третьего этажа открылась форточка и в воздухе замелькали два бело-голубых квадратика.
Чиз и Юриз явились, как было сказано в билетах, к двенадцати часам дня. Сначала нашли только один рисунок Нади. «Вожатая и октябрята в музее космонавтов». Он висел в главном зале среди других работ.
– Есть один, – обрадовался Чиз. – Хороший рисуночек, правда, Юр?
В зале было много народу. Присутствовали корреспонденты газет с фотоаппаратами, стояли две камеры телевидения. Усатый дядька ходил с киноаппаратом, но не снимал ничего, а только примеривался, заглядывал в глазок окуляра. Мальчишки в первые минуты вели себя чинно, старались ходить медленно и разговаривали шепотом. Но очень скоро они освоились, стали лучше ориентироваться в коридорах и залах, обнаружили новые рисунки Нади Рощиной.
– Есть еще восемь рисуночков. Вот они, голубчики-балериночки! – радовался Чиз.
В главном коридоре друзья обнаружили карикатуры Нади на художников-абстракционистов и девочек, увлекающихся танцами буги-вуги.
– Вот дает! – восхитился Юриз.
В маленьком коридоре, куда почти никто не заходил, им попались еще два рисунка: «Лиса и бобер» из басни Михалкова и «Конек-горбунок». В холле они увидели пять карикатур на артистов, выступающих по телевидению, и портрет Ирмы Сохадзе, стоящей на цыпочках перед микрофоном.
– Ля-ля! Ля-ля! – подпел Чиз девочке в розовом платье.
Мальчишки разыскали все рисунки Нади. Гордые собой, они двинулись в повторный обход выставки. Народу в главном зале прибавилось. Один из корреспондентов газеты, низко наклонившись, списывал в свой блокнот фамилию мальчишки, изобразившего старт космической ракеты. Чиз и Юриз остановились около него.
– Огурец какой-то, а не ракета, – негромко проговорил Чиз и огорченно вздохнул, словно сам был автором рисунка.
– Что такое? – удивился корреспондент.
– Вы не тот рисунок записываете, – вежливо объяснил мальчишка. – Хотите, мы вам покажем такой космос, такой космос, что вы не поверите… Надя Рощина нарисовала.
– Это забавно, – сказал корреспондент. – Хочу не поверить…
Ребята повели его в класс-мастерскую. Космос, который они ему показали, действительно был превосходно нафантазирован. На большом листе был изображен космонавт, прилетевший на Марс и встретившийся с инопланетными существами. Чудовищно уродливые марсиане проявляли вполне понятные человеческие чувства. Папа радостно простер тоненькие руки-антенны вверх, его младший сын на маленьких ножках пустился вприсядку, другой, постарше, подбежал к космонавту и, пожав руки, высек сноп электрических искр. А мама-марсианка испуганно повернулась к незнакомому мужчине спиной и, поглядывая в зеркало, торопливо красила губы. Она хотела быть красивой. Но у марсианской кокетливой женщины было три рта, и, чтобы их все накрасить, нужно было в три раза больше времени, чем земной женщине.
На втором рисунке космонавт по случаю прилета на другую планету чокался с марсианином тюбиком с пастой. На третьем Надя изобразила планету меланхоликов. Они были в шляпах-канотье и плащах-накидках. Шли по своим делам, пожимали друг другу руки и не обращали никакого внимания на людей, прилетевших с другой планеты. Что с них возьмешь – меланхолики…
Возвращаясь, мальчишки свернули в маленький коридор и почти натолкнулись на старичка, который, держа обеими руками очки, внимательно разглядывал «Конька-горбунка». Видимо, у него было плохое зрение.
– Вам прочесть фамилию? – спросил Чиз. – Это рисунок Нади Рощиной из нашего класса. Ее рисунки есть и в большом зале.
Старик разглядывал мальчишек, словно они были какие-нибудь микробы и он никак не мог их увидеть сквозь небольшие стекла очков.
В большом зале становилось все оживленнее. Какая-то тетенька собрала вокруг себя несколько человек и громко восхищалась рисунками какого-то Миши Русанова. Чиз и Юриз протиснулись между взрослыми. На огромном листе бумаги был изображен двухэтажный дом, крытый черепицей, и обыкновенные деревья.
– Посмотрите на разноцветные ставни. Какие они приятные для глаза, какой колорит, – разглагольствовала тетенька.
Но Чиз и Юриз, сколько ни вглядывались, не видели колорита. И высокий лейтенант бронетанковых войск, со скучающим лицом стоящий в этой группе позади всех, тоже не видел. Чиз понял это по его глазам.
– Дядь, – сказал он, доверительно тронув его за рукав, – вы здесь зря стоите. Вы посмотрите лучше рисунки Нади Рощиной. Знаете, какие рисунки, вы не поверите. Честное пионерское. Я вам покажу…