Маленькая барабанщица
Шрифт:
История эта показалась Алексису тем забавнее, что напомнила ему минувшие дни и то, как сам он прославился среди чопорных чиновников Бонна в качестве человека совершенно не управляемого и совершенно независимого. После чего естественно было перейти к давнему громкому случаю с Бад-Годесберге, так как именно он в свое время и свел их.
— До меня дошло, что дело это наконец немного сдвинулось с места, — заметил Курц. — Следы девушки привели в парижский аэропорт Орли — это уже является некоторым достижением, хотя, кто она такая, по-прежнему неизвестно.
Эта неосторожная похвала из уст глубокоуважаемого человека, которым Алексис так восхищался, возмутила его.
— Вы называете это достижением? Да я вчера познакомился с их последним анализом. В тот день, когда взорвалась бомба, какая-то девушка вылетела из Орли в Кельн. Это заставляет их задуматься. На ней были джинсы. Снова задумываются. Косынка. Хорошо сложена. Возможно, блондинка. Ну и что из этого? Французы даже не могут обнаружить ее регистрационную карточку. Или говорят, что не могут.
— Возможно, потому, что она и не регистрировалась на рейс в Кельн? — предположил Курц.
— Ну, а как же она прилетела в Кельн, если не регистрировалась? — возразил Алексис с легким недоумением. — Просто эти кретины и слона среди кокосовых орехов не заметят!
За соседними столиками по-прежнему никого не было, и это обстоятельство, вкупе с мелодиями Баха из транзистора и «Оклахомы» из музыкального автомата, делало возможным произнесение любой ереси.
— Может быть, она взяла билет куда-нибудь еще, — терпеливо разъяснил Курц. — Предположим, в Мадрид. В Орли она зарегистрировалась, но на рейс в Мадрид.
Алексис принял такую гипотезу
— Купила билет «Париж-Мадрид:» и, прибыв в Орли. взяла посадочный на Мадрид. Она идет в зал для отъезжающих со своим посадочным, занимает место, ждет около одного из выходов, почему бы и нет? Скажем, у выхода номер восемнадцать. Кто-то подходит к ней, возможно, девушка, произносит пароль, они отправляются в дамскую комнату, меняют билеты. Все организовано превосходно. По-настоящему отличная организация. Паспорта они тоже меняют. Для девушек это не проблема. Ну, там — парики, косметика... Если вы вдумаетесь, Пауль, все хорошенькие девушки одинаковы.
Справедливость этого афоризма очень позабавила Алексиса, который и сам в последнее время, благодаря своей второй женитьбе, склонялся к столь же неутешительному выводу. Но он не стал размышлять об этом, поскольку чувствовал, что скоро узнает что-то важное, и это заставило вновь взыграть в нем полицейского.
— Ну, а в Бонн-то она как попала? — закуривая, спросил Алексис.
— Прибыла туда с бельгийским паспортом. Не паспорт — конфетка, такие пачками изготавливают в Восточной Германии. В аэропорту ее встретил бородатый юнец на ворованном мопеде с фальшивым номером. Высокий, молодой, бородатый — это все, что она о нем знала и знал кто бы то ни было еще, потому что конспирация тут соблюдалась тщательно. А борода? Что ж, борода — дело наживное. К тому же он не снимал шлема. В вопросах конспирации они собаку съели. Тут с ними трудно тягаться. Да, я смело могу это сказать.
Алексис подтвердил, что он и сам это замечал.
— Роль этого парня в операции — чисто служебная, — продолжал Курц. — На нем замыкается цепь. Он встречает девушку, проверяет, нет ли за ней слежки, и, немного покружив, отвозит в безопасное место для инструктажа. Это ферма одного деятеля неподалеку от Мелема и называется она «Хаус Зоммер». Ответвление от автобана, идущее в южном направлении, подводит к бывшему сараю. Под спальней гараж, в гараже «оппель» с зигбургским номером, шофер уже ждет.
Тут, к своему удовольствию, ошеломленный Алексис тоже смог наконец вставить словечко.
— Ахман, — взволнованно прошептал он. — Издатель Ахман из Дюссельдорфа! Да что же мы, с ума сошли, что ли? Почему никому из нас и в голову это не пришло?
— Верно, Ахман, — одобрил своего ученика Курц. — «Хаус Зоммер» принадлежит доктору Ахману из Дюссельдорфа, чье почтенное семейство владеет прибыльным лесопильным делом, кое-какими журналами и хорошо налаженной сетью порнографических магазинчиков. В качестве хобби он издает календари с романтическими пейзажами. Владелицей бывшего сарая является дочь Ахмана Инге, не раз выступавшая устроительницей сомнительных сборищ, где встречались богатые и разуверившиеся во всем исследователи человеческих душ. Ко времени, интересующему нас с вами, Инге отдала этот сарай в пользование нуждающемуся другу, у которого, в свою очередь, была подружка.
— Ad infinitum [12] , — заключил Алексис, восхищенно глядя на него.
— Да, чтобы добраться до конца, еще немало придется попотеть. Такие уж это люди. Так они работают и всегда так работали.
«В пещерах на берегу Иордана, — взволнованно думал Алексис. — Сворачивая концы проводки в „куклу“. С примитивными бомбами, какие можно изготовить у себя на огороде!»
Курц говорил, а лицо и весь облик Алексиса менялись, что не ускользнуло от внимательного взгляда Курца. Следы жизненных неурядиц, следы малодушия, так огорчавшие Алексиса, стерлись, исчезли. Он откинулся на спинку стула, сложил на груди изящные рукн, на губах заиграла молодая улыбка, а рыжеватая голова подалась вперед. Согласно кивая, он внимательно слушал захватывающее повествование Курца.
12
До бесконечности (лат.)
— Могу я осведомиться, на чем вы строите столь интересные теории? — спросил Алексис, все же пытаясь съязвить.
Курц сделал вид, что вспоминает, хотя сведения, почерпнутые у Януки, были так свежи в его памяти, словно он и не покидал его обитой звукоизолирующей ватой камеры в Мюнхене, где Янука вопил и давился слезами, в отчаянии хватаясь за голову.
— Ну, Пауль, ведь у нас же есть и номер водительского удостоверения «оппеля», и фотокопия прокатной квитанции, а также показания одного из участников операции за его личной подписью, — признался Курц и в робкой надежде, что эти не совсем четкие обстоятельства на время сойдут за основание теории, продолжал: — Бородатый юнец, оставив девушку в бывшем сарае, исчезает, с тем чтобы никогда больше не появиться на горизонте. Девушка переодевается в аккуратное синее платье, надевает парик и чудесно преображается, с таким расчетом, чтобы понравиться словоохотливому и чересчур любвеобильному атташе по связи с профсоюзами. Потом она садится в «оппель», и уже второй молодой человек доставляет ее к нужному дому. По пути они останавливаются, чтобы наладить взрывное устройство. Вы хотите что-то спросить? Пожалуйста.
— А этот молодой человек, — с трудом сдерживая нетерпение, спросил Алексис, — он ей знаком или же совершенно неизвестен?
Недвусмысленно не пожелав далее прояснять роль Януки, Курц в ответ только улыбнулся, но его уклончивость не обидела Алексиса: увлеченный повествованием, он с восторгом встречал каждую деталь, однако не мог ожидать, что ему без конца будут швырять жирные куски.
— По завершении дела шофер меняет номер на машине и документы и доставляет девушку на фешенебельный и малолюдный пирейнский курорт на водах Бад-Нойенар, где и расстается с ней, — заключил свой рассказ Курц.