Маленькая Черная Книжка
Шрифт:
– Таким образом, для тебя вполне нормально спать с мужчиной, который называет тебя именем другой женщины навсегда?
– Хорошо, возможно не навсегда, но…, - я остановилась.
– Что ты подразумеваешь под «навсегда»?
Себастьян никогда не говорил слова «навсегда». Я всерьез сомневалась, может ли он даже думать о следующей неделе, когда приходит к своим девочкам.
– Имею в виду, я провел неделю без тебя и не уверен, что когда-либо захочу пройти через это вновь на такой долгий срок.
Он отодвинулся от стойки и встал рядом со мной.
– Ты
Себастьян посмотрел на меня с мягким выражением на лице, прежде чем прижать свои губы к моим.
– Скажи мне свое имя, - сказал он напротив моих губ.
Отступая, я позволяю глазам пожирать его лицо. Если, возможно, это последний раз, когда я вижу его, то мне хотелось запечатлеть все это.
– Росслин. Меня зовут Росслин Харрис.
Он закрыл глаза и с трудом сглотнул, прежде чем притянуть меня ближе.
– Красивое имя для красивой девушки.
– Ты думаешь, я красивая? – спросила я, хлопая ресницами смотря на него.
– Ты знаешь, что да, умница. И что еще лучше, ты вся моя.
– Снова, ты говоришь то, что я думаю, а что ты имеешь в виду, мистер Блэк?
– Не знаю, мисс Росслин Харрис. А как ты думаешь, что я говорю?
Было приятно слышать, как он говорит мое имя. После того, как он называл меня Джессикой так долго, приятно наконец-то признать себя.
– Это звучит для меня так, словно ты говоришь, что готов выбросить свою маленькую черную книжку.
Он запрокинул голову и громко расхохотался, прежде чем наклониться и нежно поцеловать меня. Я запустила пальцы в мягкие волосы, которые касались задней части его шеи, и он обхватил руками меня за бедра. Отстраняясь, Себастьян улыбнулся мне, прежде чем мило поцеловать кончик моего носа.
– Какая черная книжка? У меня нет такой вещи, - ухмыльнулся он.
Официально заявляю. Я самый глупый живой ублюдок. Мне следовало держаться от нее подальше. Я должен был избегать с ней встречи и заботиться издалека. Это меньшее, что мог сделать для нее. Но потом я увидел ее, и моя решимость рассыпалась.
Она стояла там, через дорогу, смотря на меня с той чертовой улыбкой, которую я так сильно любил. Я желал пойти к ней. Я хотел взять ее на руки, поместить на заднее сиденье и провести остаток дня с ней в постели. Но я так не сделал. Я проигнорировал ее, сел в автомобиль и уехал.
Я находился в своем офисе остальную часть дня и большую часть ночи, делая все за исключением наверно только надевания наручников на себя, чтобы остаться там. Я весь день не видел Вик, хотя знал, что она была внизу, когда клуб открылся на ночь. Она знала, что лучше держаться
Было около полуночи, когда я сломался. Схватив свой пиджак, я покинул офис, пройдя вниз по лестнице и через оживленный клуб, я направился прямиком к Росслин. Я бы разобрался с последствиями в клубе позже, даже если бы что-либо и произошло.
Подумав над всей сложившейся ситуацией всю ночь, я решил, что могу быть с ней. Ей никогда ничего не нужно знать обо мне и Вик. Я могу сделать ее счастливой – вернуть ей жизнь, которую мы отняли у нее. Я отдал бы ей все, что она захотела бы.
Когда я добрался до кондоминиума, она сладко спала на диване, сжимая свой телефон. Я сел рядом с ней. Убрав волосы с лица Роз, я наблюдал за ее сном некоторое время, прежде чем уложить в кровать. Я провел остаток ночи, глядя на горизонт Нью-Йорка и строя планы.
– Поедем куда-нибудь, - сказал я.
Она лежала рядом со мной голая, кожа к коже.
– Куда?
– Какое-нибудь тропическое место. Я говорю о белых песчаных пляжах, пальмах и фруктовых напитках с зонтиками в них. Хочу увидеть тебя в бикини с большой болтающейся шляпой.
Она обдумывала мое предложение и стала серьезной.
– Все же есть одна проблема.
– Ах, да? И в чем же?
– Я не желаю болтающегося, - сказала она, схватив мой член.
Мы взорвались от смеха, и я поцеловал ее в нос.
– Ты права. Очень плохой выбор слов.
– Но у тебя определенно появится возможность увидеть меня на белых песчаных пляжах. Когда мы уезжаем?
Два дня спустя мы находились в самолете, улетая из Нью-Йорка. Перелет в Барбадос не был ужасен, по крайней мере, для меня. Я никогда не видел, чтобы Росслин пила, но она пила, как сапожник в самолете. Она подождала до тех пор, пока не пришло время приземляться, и только тогда сообщила мне, что никогда не летала прежде.
К тому времени, когда мы приземлились, у меня все еще не восстановилось полностью кровообращение в пальцах, а Роз говорила нечленораздельно и опиралась на меня. Это было восхитительно видеть ее такой беззаботной и смешливой. Выходя на улицу, я позволил ей использовать мое тело в качестве опоры.
Водитель забрал нас в аэропорту и отвез к месту назначения. Это был пятизвездочный отель со всеми удобствами, и в нашем распоряжении находился один из самых больших номеров люкс на верхнем этаже.
Езда в лифте до номера была самой долгой поездкой в истории поездок лифта. Единственное, что удерживало меня оттого, чтобы не трахнуть Росслин прямо там - это пожилая супружеская пара, которая вежливо нам улыбалась, находясь рядом с другой стороны.
– У вас двоих медовый месяц? – спросила леди.
Росслин все еще пьяная улыбнулась мне, ожидая увидеть, как я отреагирую. Миллион дерзких ответов приходило на ум, но вместо этого я улыбнулся Росслин и притворился на некоторое время, что «и жили они долго и счастливо» существовало между нами.