Маленькая хозяйка большого герцогства
Шрифт:
— Да… мне бы было приятно…
Алекс хмурится, кивает в ответ и что-то активно объясняет Зейн-Малику.
— Кстати, Эммилина, по нелепой случайности меня нет в списке одобренных Его Величеством женихов.
— Оу… какое совершеннейшее упущение со стороны дядюшки.
— Верно. Думаю, пора исправить это. Если не возражаете, мы бы могли прямо сейчас сообщить Его Величеству о вашем желании добавить меня в список. Не думаю, что стоит с этим тянуть.
Эк, шустрый какой. Интересно, он всё ещё проверяет меня или уже проглотил наживку?
—
— А на завтра я приглашаю вас отужинать в моём имении. Я сам пришлю за вами карету.
Как понимаю, его уже даже не интересует моё мнение. С каждым новым высказываением канцлера ощущаю, как меняется тон его голоса. От заискивающего и слащавого до всё более уверенного и не терпящего возражений.
При мысли о том, что сейчас я могла бы на самом деле радостно соглашаться с каждым его заявлением, меня едва не начинает мутить.
— Ох, ваше приглашение… это так неожиданно… — пара глубоких вдохов, помогает почувствовать себя лучше, — и волнительно… хотя и довольно дерзко, учитывая, что это слегка нарушает нормы этикета.
— Думаю, для вас, Эммилина, это не станет проблемой. С учётом того, что вы позволили постороннему лорду гостить в своём имени и даже остаться на ночь, ужин со мной будет выглядеть довольно невинно.
Вот это поворот. С другой стороны, чего-то такого следовало ожидать. Алекс сказал, что подобное допускается, но не поощряется обществом. Похоже, моё голубоглазое сиятельство всем “потенциальным женихам” встал поперёк горла...
“Моё”... от мысли, что он может в итоге быть вовсе и не “моим” горло болезненно сжимается, а лёгким снова не хватает кислорода. Только сейчас понимаю, насколько боюсь предстоящего разговора. Боюсь услышать “ну ты же понимаешь, моя хорошая, что отношения аристократов строятся на выгоде для обеих сторон”.
Я всё пойму... и, вероятно, даже соглашусь с этим, боясь его потерять. Просто... я уже почти поверила в сказку.
Снова нахожу глазами Алекса. Голубоглазый демон смотрит на меня, как и обещал. Проникает взглядом под кожу, слышится шепотом в голове…
“Всё будет хорошо, Эмма, я не оставлю тебя с этим один на один. Я рядом.”
— Вы правы, господин канцлер. Я с радостью приму ваше приглашение.
На лице мужчины отражается торжество.
— Кстати, одобряю ваше платье, Эммилина. Желаю и завтра видеть вас в красном, — он пробегается по мне сальным липким взглядом, вызывая омерзение. Оценивает, как оценивают на годность кусок мяса.
— Мне будет… — давай, Эмма, скажи это: — приятно вас порадовать...
Музыка прекращается, и я незаметно выдыхаю, потому что канцлер убирает от меня свои руки. Хочется сию же минуту пойти и помыться, но вместо этого мы направляемся в сторону трона.
Оборачиваюсь, убеждаясь, что и Алекс, и дио Зейн-Малик следуют за нами.
Король в данный момент увлечён общением с несколькими нидарийскими купцами, стоящими на ступенях тронного возвышения.
Останавливаемся в десяти шагах. Подходить ближе, без дозволения самого монарха, недопустимо. Даже для меня.
— Ах, здесь немного душно, я ужасно хочу пить.
Канцлер никак не реагирует, и я сама делаю знак стоящему неподалёку лакею. Тот замечает и спешит к нам с подносом напитков.
Беру бокал и капризно надуваю губу, старательно подражая Дафне:
— Мне бы хотелось чего-то сладкого к напитку. Говорят, сегодня подают особое мармеладное лакомство… хочу его попробовать! — едва не топаю ножкой для убедительности.
Лакей слегка теряется от моего заявления, но быстро спохватывается и сбегает в сторону террасы. Вообще-то, так не делается, никто не просит лакеев выносить угощение в бальную залу. Это полнейшее нарушение этикета.
Но мне очень нужно.
Я планировала, как и в случае с Райландом, пройти на террасу, а получилось, что жду аудиенции короля и ничего лучше мне в голову просто не приходит.
Слежу за тем, как дио Зейн-Малик останавливает лакея, что-то тому объясняет, задаёт вопросы. Лакей отвечает, кивает.
Его Величество не спешит заканчивать разговор и канцлер явно тяготится этим ожиданием, всё больше раздражаясь.
Алекс продолжает следить за мной.
Конечно, у меня есть вариант официально обвинить канцлера, не устраивая подобные спектакли. Но нет прямых доказательств его причастности. А значит, и “лёгкое сознание” по закону к нему применить нельзя. Король же может предпочесть дождаться окончания расследования, а я не желаю всё это время сидеть в закрытом крыле королевского дворца, теряя драгоценное время. Так что, как и в случае с Дафной, будем пытаться решить вопрос хитростью и без лишней шумихи.
Лакей возвращается с подносом, на котором стоят новые бокалы и изящная пиала с пятью мармеладными сердцами. Два бледно-розовых и три красных.
— О! Так это и есть то самое лакомство? — с вожделением беру розовое сердце и добавляю в голос томности: — Знаете, лорд канцлер, говорят, что раскусывая мармеладное сердце нужно загадать романтическое желание!
Канцлер не выражает по поводу моего заявления никаких эмоций, и меня это порядком тревожит. Медленно кусаю конфету и демонстративно поднимаю глаза к потолку, делаю вид, что что-то шепчу.
На лице канцлера читается раздражающее снисхождение. У него разве что на лбу не написано, что он считает меня малолетней дурочкой.
— Ммм… вы непременно должны это попробовать! — томно облизываю губу, изо всех сил стараясь скрыть, как меня воротит от этого спектакля. — Могу я предложить вам красное сердце, как символ чувств?
— Не горю желанием есть сладкое.
Вот же...
— Даже ради желания?
— Вы же не думаете, что конфеты исполняют желания? Не смешите меня, ваша светлость.