Маленькая леди и принц
Шрифт:
– И плюс к этому возиться с бланками? – Я взглянула на него так, будто думала, что он шутит. – А еще оплачивать счета и выполнять массу других секретарских обязанностей?
Джонатан пожал плечами, явно не понимая причины моего недовольства.
– А что тут зазорного? Объясни, может, я что– то упустил из виду? По-моему, именно этим ты и занимаешься в Лондоне. Бесспорно – с большим успехом.
– Нет, я занимаюсь совершенно другими вещами,– продолжала спорить я.
– Серьезно? А мне казалось, ты упорядочиваешь чужие жизни. Разница лишь в том, что твои нынешние клиенты не в состоянии справиться сами, а люди, с которыми предлагаю
Голос Джонатана вдруг зазвучал гораздо жестче.
– Бегать по пятам за Николасом ты счастлива,– пренебрежительно продолжал он. – Он обращается с тобой как полный кретин, ведет себя точно капризный ребенок, но это тебя не смущает!
Его тон меня возмутил. Передо мной сидел не цивилизованный романтик Джонатан, которого я знала, а совершенно другой человек.
– Тебе известно не хуже, чем мне, что Николас – исключение.Остальные же мои клиенты…
Я резко замолчала. О чем мы спорили? Опять противопоставляли мою работу Джонатановой?
Он изогнул бровь, но за этим столь знакомым мимическим движением не последовало ни нежного взгляда, ни улыбки. Его лицо, которое я вроде бы изучила до последней черточки, вдруг сделалось каменным, глаза засветились холодом, и я, несмотря на то что вечер был довольно теплый, поежилась.
Продолжать спор было небезопасно. Мы собирались зажить общей жизнью, а представляли ее, очевидно, по-разному. Мне казалось, если я добавлю хоть слово, все теперь же оборвется.
Джонатан расценил мое молчание как своего рода согласие.
– Ладно,– более мягко произнес он,– давай забудем про Ники. А твое агентство меня всегда восхищало. Ты поставила на правильную лошадку. Сейчас многие разводятся, да и холостяков кругом полным-полно. Словом, твое дело очень перспективное. Поэтому-то я и не хотел бы, чтобы ты закрывала агентство, когда переедешь в Париж.
Я совершенно растерялась.
– Правда?
– Правда. Более того, мне пришло в голову, что надо развить этот бизнес, расшириться. Открыть филиалы в Эдинбурге, Манчестере, Бирмингеме. Да везде, где есть одинокие мужчины, для Милочки всегда найдется море дел
– Но я и так работаю четыре дня в неделю в одном только Лондоне. Когда же решать манчестерские вопросы? А Эдинбург. Я бывала в Эдинбурге, у меня даже есть там знакомые, но ведь…
Джонатан помахал рукой перед моим лицом.
– Тебе вовсе не нужно там быть.
– Но…
Он щелкнул пальцами и указал на меня. Я ненавидела эту его грубую привычку из прежних времен, а сейчас вообще испугалась.
– Набери подчиненных!
– Что?
– Набери заместительниц! Объяви конкурс, проведи с каждой претенденткой собеседование. Никакой Милочки Бленнерхескет в реальной жизни не существует. Это вымышленный персонаж. Значит, и другим под силу играть ее роль. Разумеется, я имею в виду женщин достаточно умных и практичных. – Джонатан подмигнул. – И с красивыми ногами. Наверняка, даже среди твоих знакомых найдется немало дамочек, которые могли бы возложить на себя твои обязанности. Возьми ту же Габи! Она прекрасно заменила тебя в прошлом году, когда ты уезжала в Нью-Йорк. Почему бы не доверить ей дела еще раз? Только вообрази : твоя собственная команда Милочек! Замечательная идея, ты не находишь? Она пришла мне на ум во время пробежки. Назови их Милами Би – чтобы звучало как сокращенный вариант Милочки Бленнерхескет.
Я неотрывно смотрела поверх каменного парапета на освещенный фонарями сквер Вер-Галан. Он врезался в Сену, точно нос лодки. На самом его краю сидела парочка влюбленных. Положив головы на плечи друг другу, они обнимались, болтали ногами и молчали.
По его мнению, Милочкой может быть кто угодно, раздумывала я. Или он так шутит? Джонатан увлеченно развивал мысль. – Сказать по правде, я уже некоторое время занимаюсь этим вопросом. И знаешь что? Чем больше я размышляю, тем больше мне нравится эта затея. У тебя будет свое агентство и полная независимость, которую я, сама знаешь, очень уважаю. Однако тебе больше не придется убивать на эту работу личное время. В общем, ты переедешь ко мне, а новоиспеченные Милочки Би будут продолжать твое дело и приносить тебе прибыль. Я даже нашел инвестора, который готов выделить средства на подбор соответствующего персонала, аренду офисов и прочие расходы.
Я смотрела на Джонатана, не понимая, почему мысли кружат так беспорядочно и суетно. Они походили на мелкие остроугольные камушки, а сама я сидела будто одеревенелая. Могли ли мы с Джо– натаном работать бок о бок, если уже теперь совершенно не понимали друг друга? Он предлагал мне обзавестись полудюжиной Мил, несмотря на то, что сам влюбился в Милочку – единственную и неповторимую! Во что превратилось агентство после моей поездки в Нью-Йорк, когда им заведовала Габи, и чего мне стоило привести дела в норму, он не имел ни малейшего представления.
Милочка – это я, непрестанно кричал голос в моей голове. Она часть меня самой. Продать ее невозможно.
Тут я поняла, что голос звучит не только внутри.
Джонатан взволнованно погладил меня по руке.
– Не будь такой глупышкой, Мелисса,– пробормотал он. – Я думал, мы оставили эту игру в прошлом. Мне всегда было известно, что под маской Милочки пряталась ты настоящая – умная, ответственная и заботливая. Но довольно. Хочешь узнать самое главное? Тебе должно понравиться. Тут масса иронии и английского юмора.
– Что? – хрипловато спросила я.
– Кто, по-твоему, вызвался выступить в роли инвестора? Кто даст денег на бизнес-операцию, после которой ты будешь получать доход, почти не прилагая усилий?
У меня в голове пронеслась вереница жутких предположений. Бабушка? Нет, не может такого быть. Роджер? Нет. Кто-нибудь из моих клиентов?
– Не знаю,– прошептала я.
– Твой отец! – торжествующе провозгласил Джонатан. – Потрясающе! Ведь правда? Он с удовольствием вложит в это дело весь доход с продажи книги о сырной диете. Мы до сих пор обсуждаем с ним отдельные подробности. Я выдвинул ряд условий и твердо стою на своем. Забавно, правда? Ты открыла агентство, чтобы заработать деньги и вернуть отцу долг, а теперь он оказывает тебе финансовую поддержку, чтобы ты разбогатела!
От моих щек отлила краска. Не знаю, какие цели преследовал папа – заработать или отмыть деньги. В одном я была уверена: он затевал какую– то гнусность. Пострадавшей стороной в любом случае оказалась бы я.
Однако страшнее всего было то, что Джонатан находил эту идею блестящей.
Поднявшись со скамьи, я подошла к парапету и взглянула на Сену. Серую воду испещряли дрожащие отражения фонарей. Из-под моих ног будто ускользала земля. Еще днем будущее представлялось мне совсем иным, сердце согревали надежды, а теперь…