Маленький адепт Великой тьмы
Шрифт:
Оказывается, Сергей Николаевич не зря в первый день, по приезде, техномагом представлялся. Откуда ни возьмись, во дворе штурмуемого дома вдруг появились какие-то не очень большие, размером с кошку, механизмы, и тишину буднего дня огласили истошные крики тех двух бедолаг в полицейской форме, которых их начальник отрядил на открытие калитки. И почти тут же зазвучали первые выстрелы. Дальше вообще началась настоящая осада удерживаемой неприятелем крепости, с переброской подкреплений, выносом тел раненых и последующими штурмовыми действиями. Даже в процессе штурма, вроде как, одну бомбу взорвали….
Для Андрейки во всей этой катавасии самое обидное было то, что обо всем этом он уже потом, на следующий
В подполье все же Андрейка лезть категорически отказался. Сказал, что и за печкой ему вполне безопасно выйдет. К тому времени, как раз очень хмурый отец после митинга возвратился, разрешил сыну за печкой уроки учить.
М-да уж, обычно в день получки отца в семье случался маленький праздник. Не сразу же родитель вечером с работы с подарками приходил, но обычно в этот вечер все члены семьи, вплоть до Дашки включительно, начинали фантазировать, чего им больше всего хочется на полученные деньги в ближайшее время приобрести. В эту же получку все было тихо и мрачно. После того, как отгремели последние выстрелы, девчонки вылезли из подполья и, испуганно поблескивая глазенками, залезли на печку. Мать же подлезла к отцу под бочок, обняла его, да так и затихла надолго.
Очень крепко подгадил пламенный революционер рабочим завода. Его теперь там без мата и не вспоминали. Так, они, быть может, в результате стачки и смогли бы получить все же какие-нибудь послабления по нормам выработки, но не в том же случае, когда часть руководителей начавшейся было забастовки оказалась вдруг замарана в злоумышлении против главного городского начальника. Тут уж никаких послаблений не предполагалось в принципе! И неважно, что террористический акт не удался. Полиция, настропаленная перепуганным начальством, без особого разбора карала правых и виноватых. И не только на заводе!
— Андрюха, можно я у тебя хотя бы до вечера перекантуюсь? — Очень быстро сориентировался Семка в происходящем возле ворот их дома, когда они возвратились на следующий день с уроков. Впрочем, и сам Андрейка к тому времени понял, с чего это вдруг его друг принялся молить его о временном убежище. Все дело было в возке, стоящем прямо напротив ворот Сенькиного дома. Нет, возок то был самым обычным, много их по городу каталось, а вот ямщик на облучке обычным точно не выглядел. Не носят обычные ямщики полицейскую форму!
В результате Сема у Андрея до самого позднего вечера так и отсиделся, и только потом отправился сдаваться родителю на покаяние. Кстати, именно от первого гнева отца, а вовсе не от полиции, проштрафившийся отрок и прятался до времени. Очень уж гневлив бывал временами Сенькин родитель, а тут такое: вместо заслуженного выходного полицейский обыск в доме.
С полицейскими Семке пообщаться тоже пришлось. Не отыскав его в первый же день, строгие мужчины в форме оставили ему отпечатанную в типографии повестку, чтобы тот на следующий же день явился на беседу в участок. Семка и пошел…. Только вот все долгое время разговора с исправником он простоял на ногах. И нет, это не полицейский чин был такой вредный, что даже стула для посетителя не предложил. Стул был, просто Семка не смог им воспользоваться, все же разговоры о тяжелом нраве Силантия Осиповича, Сенькина родителя, они не только разговорами были, а выписанный за художества сына штраф в целых сто рублей немало проявлению этого тяжелого нрава поспособствовал.
Глава 15
— … И все же ремнем, да по голой заднице, намного чувствительнее, — со знанием дела уверял окружающих один из спорщиков.
— А мне батюшка
— А меня папка всегда палкой охаживает, когда выпьет, — признался еще один, бывший прихвостень пропавшего из их школы Витьки Благодухова.
Надо ли говорить, что разговор этот состоялся в тот самый день, когда после выписанного ему взбешенным родителем наказания в первый раз на уроки заявился Сенька. И, кстати сказать, его-то отец вразумлял не ремнем или палкой, а вожжами. Прямо скажем, не повезло пацану, лошади то в их хозяйстве отродясь не держали, а вот сыромятные вожжи откуда-то отыскались.
Вся эта полемика, какой метод воздействия действеннее, которая самому страдальцу не очень нравилась, слишком свежи еще у него были воспоминания, прекратилась с появлением в классе Варвары Аполлоновны.
— Итак, ребята, сегодня мы на уроке разберем историю Куликовской сражения, ход самой битвы, его причины и последствия для русских княжеств.
Андрейка, обмакнув перо в чернильницу, приготовился записывать важные вехи этого исторического события….
Кстати о Сеньке и его проблеме. Андрей был совершенно искренне уверен, что его друг сам виноват в том, что даже сейчас, спустя чуть ли не неделю после экзекуции, едва-едва приседает на самый край сиденья. Он, Андрейка, почти сразу же предложил ему свои целительские услуги и совершенно напрасно Сеня от них отказался. Не поверил в то, что за такой короткий срок Андрейка смог натренировать контроль своей магии до того, чтобы в ходе проводимого малого лечения не получилось никаких примесей имеющейся в распоряжении Сенькиного приятеля порчи. Впрочем, и обвинять в подобном недоверии его тоже сложно: вон у Блиновых их Мурка, так же когда-то не так давно подвергнутая Андрейкой малому лечению, на днях притащила хозяевам вместо обычной мышки задавленного ей волка. Не самого матерого, чуть ли не подростка, но как сам факт….
Куликовскую битву, вместе с ее последствиями, они прошли, и задачки с незадачливыми купцами и их товарами на уроке арифметики как орешки пощелкали, и даже поучились правильно составлять прошение во всякие государственные конторы на уроке чистописания.
Довольные ученики возвращались после завершившихся уроков домой.
— Слыхали? Этого гада, Сырова, все же задержали! В Нижнем, на железной дороге. Мне отец рассказал, им по телеграфу сообщение пришло. — Высказался Сенька, когда они приблизились к побитому в ходе жаркой схватки и до сих пор не жилому дому, в котором не так давно обитал удравший от полиции тайный заговорщик. Насколько Семен когда-то души не чаял в этом приезжем краснобае, настолько же теперь желал ему всего самого плохого. И, в общем-то, Андрей своего приятеля вполне понимал: помимо порки Сенька еще лишился всех скопленных им до той поры денег и до сих пор питался одной единственной страстно не любимой им овсянкой. Ну, да, Силантий Осипович, его батюшка, когда его разозлить, бывал очень изобретателен на наказания.
— А ведь он зачем-то вернулся после завода в свой дом… — задумчиво сказал шедший рядом Герасик. — А когда нагрянула полиция, вынужден был очень быстро удирать отсюда. Через заборы, да огродами много на себе точно не унесешь.
— Ты думаешь, он тут что-нибудь до поры припрятал, а после не успел забрать? — Оживился Семен, которого лишение всех его денег ударило как бы ни сильнее, чем сама порка.
— Не исключено, — проговорил Герасик, боковым зрением отслеживая, как по улице в разных направлениях, туда-сюда, топают ее жители. — Только вот прямо сейчас нам сюда лезть не стоит. Наверняка кто-нибудь нас за этим делом заметит и раззвонит окружающим. Лично мне объясняться с полицией, зачем я сюда полез, совсем даже не хочется.