Маленький Бизон
Шрифт:
Васук-Кена бегом вернулся в лагерь и рассказал Шествующей Душе о своем открытии. Немедленно был созван совет. Решили использовать это благоприятное обстоятельство, чтобы попытаться освободить из тюрьмы Орлиное Перо и трех его товарищей: ведь комендант Уистлер потому и держал их за решеткой, что не верил Черным Стопам. А тут налицо доказательство, что Рукстон и его банда первыми напали на нас и увели наших лошадей. Теперь мы имели неопровержимый довод — Бешеную Черепаху.
Прежде всего мы взяли под неусыпное наблюдение то
Делегация явилась к назначенному времени в том же составе, что и в первый раз, только теперь в числе других был и Васук-Кена. Пришлось ждать несколько часов, пока комендант соблаговолил принять посланцев нашей группы.
Майор встретил вошедших тем же неприязненным взглядом, он и сидел, как прежде, — положив сжатые кулаки на стол.
— Ну, чего вам надо опять? — напустился он на пришедших. — Где они, эти «важные перемены»?
— Мы просим, — начал Шествующая Душа, — освободить четырех наших воинов…
— Это я уже слышал! — перебил комендант. — Эти четверо пока сидят, но скоро будут висеть!
— Железный Кулак обвинял нас в том, — невозмутимо продолжал Шествующая Душа, — что мы напали на лагерь Рукстона и увели у него лошадей. Но Железный Кулак не верил, что Рукстон первым совершил нападение…
— Не верил и не верю! — проворчал комендант.
— А если мы представим тебе доказательство, что было так, как говорим?
— Какое еще доказательство?
— Один из наших коней, украденных Рукстоном, находится здесь, в форте Бентон.
— Где?
— В загоне над рекой, возле твоих укреплений.
— Эти лошади принадлежат армии Штатов. Это наш табунный резерв.
— Нет, наш конь — там.
Комендант окинул делегацию злобным взглядом и, помолчав, издевательски спросил:
— Чем же вы докажете, что это ваш конь? Вы отберете первого попавшегося и будете утверждать, что это тот самый, а я наивно поверю вам на слово? Так вы представляли себе эту новую комедию?
— Здесь находится наш воин Васук-Кена, которому принадлежит конь. Васук может дать клятву.
— Этого мало, это не доказательство.
Васук-Кена был прекрасным наездником, но не отличался большой сообразительностью и совсем не привык к общению с белыми. В этом высоком зале, перед лицом жестокого коменданта, он так смешался, что почти совсем лишился дара речи. Когда ему пришлось давать показания он принялся что-то бормотать под нос, и комендант, видя его смущение, решил, что индеец лжет. Потеряв терпение, Уистлер грубо крикнул:
— Ты утверждаешь, что это твой конь?
— Мой… да… так…
— Прекрасно! Я прикажу привести коня, и мы посмотрим, узнает ли он тебя. Если окажется, что это не твой конь, то за вранье я посажу тебя за решетку и ты отдохнешь там. Можешь считать себя арестованным!
Майор вызвал вахмистра, поручил ему присмотр за Васук-Кена и велел привести коня. Это длилось недолго — загон, в котором находилась Бешеная Черепаха, был рядом с укреплениями и связан с фортом воротами в палисаде.
— Бешеный Пес! — шепнул Шествующая Душа своим спутникам, указывая глазами на коменданта.
Наша делегация пережила минуты большого волнения. Конь за несколько месяцев мог отвыкнуть от своего владельца, мог забыть дрессировку и не послушаться. К тому же Васук-Кена настолько дал сбить себя с толку, что мог забыть все на свете и какой-нибудь глупостью испортить все дело.
Привели Бешеную Черепаху, и все высыпали на плац. Кроме нашей делегации, коменданта, переводчика и вахмистра, здесь присутствовали два старших лейтенанта и несколько солдат.
— Да это коза, а не лошадь! — расхохотался комендант, увидев Бешеную Черепаху.
Васук-Кена понял насмешку, но добродушно запротестовал:
— Нет, сэр, это не коза.
— Верно! Пока это еще… кляча!
Все американцы расхохотались и долго язвили по адресу Бешеной Черепахи.
— Ты сможешь подозвать к себе это пугало? — спросил вконец развеселившийся Уистлер.
— Конь не слышал меня много солнц… — ответил Васук-Кена.
(«Солнцем» мы называли один день, а «большим солнцем»— год. )
— Ага, ты уже виляешь, лжец!
И комендант приказал солдатам отвести коня на противоположный конец плаца, на расстояние примерно в двести шагов.
— Теперь зови его! — крикнул майор.
По свисту Васук-Кена конь послушно сорвался с места и галопом — к немалому изумлению американцев, не подозревавших, что такая уродина способна на галоп, — подскакал к группе стоявших людей. Без малейших колебаний он узнал Васук-Кена и, радостно ласкаясь, положил голову на плечо хозяина.
Среди американских солдат пробежал ропот одобрения.
— Смирно!.. — резко призвал их к порядку комендант и повернулся к Васук-Кена: — Это ни о чем не говорит. Все индейские кони отзываются на свист.
Вождь Шествующая Душа облегченно вздохнул: Васук-Кена не утратил власти над своим конем. Поэтому он с возросшей уверенностью обратился к Уистлеру:
— Потребуй еще чего-нибудь, и конь выполнит.
— Пусть он поклонится! — выпалил майор.
Васук-Кена тихо произнес «хау», и Бешеная Черепаха опустился перед ним на передние ноги. Тогда комендант приказал заставить коня лечь на землю. Раздалось новое «хау», с уловимой только для коня разницей звучания, и Бешеная Черепаха растянулся на земле, притворившись мертвым.