Маленький дьявол
Шрифт:
В итоге я пошел совершенствоваться в прыжках с вышки и раз двадцать прыгнул с десяти метров. Кстати, по-моему, это гораздо опаснее, чем плавать с аквалангом или ходить на серфе. На серфе даже девчонки ходят.
Вечером, вернувшись в номер после тренировки, я не нашел в нем профессора, зато обнаружил записку: «Ужинай без меня. И после этого из гостиницы ни ногой!».
Записка предоставляла широкие возможности для нарушения духа запрета, без нарушения его буквы: я же могу не ужинать или ужинать попозже, ресторан открыт всё время. Только зачем мне это надо? Пойти на дискотеку? Ребята на кемпо звали, как они выразились, «оттянуться». Громкая музыка, глупые слова, и танцевать я не умею. Гулять по набережной мне не с кем. В итоге я остался в гостинице: Гомер победил всех своих конкурентов.
Глава 11
Наутро, когда я медленно брел вдоль берега, там, где счастливчики прилаживали мачты к своим виндсерфам, меня окликнули:
— Эй, Энрик!
В десяти шагах от меня Ружеро, с которым я здесь познакомился еще до похищения, спускал на воду свою доску. А рядом с ним… Теперь я понял, куда вчера так пялился проф: он увидел Инесс. Наверняка у меня сейчас не менее глупый вид. Девочка походила на терракотовую статуэтку из тех, что так нравились древним грекам. Я подошел поближе.
— Ты, конечно, не будешь кататься, — с издевкой сказал Ружеро, — после твоих приключений?
— Каких приключений? — спросила девочка.
— Это Лариса, — небрежно произнес Ружеро. — Энрика похитили неделю назад прямо с виндсерфа.
Ружеро окликнул меня, чтобы похвастать своей победой. На его беду, девочка это поняла. Она мягко улыбнулась и попросила:
— Ты не поможешь мне укрепить мачту?
— Конечно, а ты подождешь, пока я спущу серф для себя?
— Угу, вообще-то я не умею ходить на серфе…
— Я тоже ходил только полтора раза.
— Как это?
— Ну меня же похитили.
— А-а.
У Ружеро что-то не заладилось с креплением мачты, поэтому он только в этот момент обратил внимание на нашу беседу.
— Эй, Энрик, тебя уже здесь нет!
— Слепоглухим на серфе ходить запрещается, — огрызнулся я.
Парень плюхнул парус на воду и пошел на меня. Я сделал шаг в сторону, чтобы не споткнуться о доску. Ружеро немного выше ростом и довольно хорошо тренирован — вчера на кемпо я решил, что мне с ним не справиться.
— Мальчики, не смейте драться! — Единственная команда, которая в таких случаях выполняется всеми и всегда.
— Вечером, после тренировки, — буркнул Ружеро.
— Согласен.
Он еще пробормотал что-то себе под нос, повернулся и ушел.
— Ты будешь с ним драться?
— Ага.
— Он сильнее тебя.
— Ну и что? Значит, каждый пропущенный удар будет получен в вашу честь, синьорита.
— Другой бы сказал, что победит.
— Я не другой. Хвастуны чаще проигрывают. Ладно, хватит жариться, пошли в море.
Пока Лариса приноровилась держать равновесие, я раз двадцать прыгал в воду, чтобы помочь ей поднять парус, и еще столько же раз, пока она научилась поворачивать, так что мы прекрасно провели время.
Обедать в ресторан мы пришли вместе, Лариса помахала кому-то рукой и сказала:
— Пойдем, я познакомлю тебя с родителями.
Я огляделся. Профа нигде не видно, но объясняться с ним мне все равно придется. Ладно, это подождет.
— Пойдем.
Мы стали пробираться между столиками к одной только Ларисе ведомой цели. Отцом моей новой знакомой оказался синьор Арциньяно, собственной персоной. Он был очень рад меня видеть:
— А, юный взломщик и возмутитель спокойствия!
— Вы тоже взломали мой сайт!
— Да, но я заплатил.
— И теперь я узнаю, как вы это сделали.
Затем я вспомнил четыре книги о хороших манерах, которые мне в свое время пришлось выучить, и все эти манеры обрушил на немного чопорную синьору Арциньяно. Через десять минут она, кажется, примирилась с мыслью, что я взломщик.
Мы уже приступили к десерту, когда к столику подошел проф. Синьор Арциньяно пожал ему руку и сказал:
— Наши дети познакомились сами…
— Мы катались на виндсерфе, — перебил я его. Я не мог позволить, чтобы проф узнал это от кого-нибудь другого.
— После обеда зайди, пожалуйста, в номер, — необычно мягко ответил проф и откланялся.
— Что будем делать после сиесты? — спросила Лариса у меня (!).
— Можно поплавать с аквалангом — шторм был давно и вода прозрачная, я уже вчера плавал. Можно, я тебе позвоню? Тогда и договоримся.
— Можно.
Я получил код коммуникатора, попрощался и отправился в номер в самом похоронном настроении: сейчас все будет испорчено!
Проф уже был там. Я не стал дожидаться его упреков.
— Если мне нельзя того, что можно всем, — какой смысл здесь оставаться?! Тогда отвезите меня домой, свяжите и запихните под кровать, потому что иначе я пойду гулять сегодня вечером, даже если мне придется прыгать с балкона!
— С четвертого этажа?
— Какая разница?
Проф немного подумал.
— Согласен, я был не прав, не стоило запрещать тебе того, что можно делать твоим сверстникам. — Он тяжело вздохнул. — Ну хорошо, иди гуляй со своей девочкой, только возвращайся не слишком поздно.
— Ладно, — улыбнулся я, — я еще сегодня дерусь из-за нее.
— Поздравляю, — серьезно ответил проф.
Я удалился «в свой шатер», [14] принял горизонтальное положение и перечитал бой Гектора с Ахиллом — пригодится, тем более что свою Елену я украл сам. Правда, Лариса совсем не похожа на гомеровских волооких красавиц. «Волоокие», они, небось, и в других отношениях — коровы. Лариса худенькая, стройная, с черными кудрями и серьезными серыми глазами. А нос у нее как у Нефертити.
14
В начале «Илиады» Ахилл «удаляется в свой шатер».