Мальтийский сокол
Шрифт:
Она вздрогнула и шумно сглотнула слюну. Спейд принялся растирать ей руку и бок, потом наклонился к ее уху:
– Чудесно. Молодчина. Раз, два, три, четыре. Быстрее, быстрее, быстрее, быстрее. Хорошо. Шагай, шагай. Вверх, вниз, вверх, вниз. Вот так. Поворачиваем. Левой, правой, левой, правой. Что они с тобой сделали – накачали наркотиком? Дали ту же дрянь, что и мне?
Веки ее дрогнули на миг, но золотисто-карих глаз она так и не открыла. Лишь прошептала еле различимое «да».
Они продолжали ходить по комнате: девушке теперь приходилось чуть ли не бегать; Спейд мял и тер ее кожу сквозь желтый шелк и говорил без остановки, не переставая внимательно следить за ней.
– Левой, правой, левой, правой, левой, правой, поворот. Молодчина. Раз, два, три, четыре, раз, два, три, четыре. Выше голову. Вот так. Раз, два…
Веки снова дрогнули и чуть открылись, обнажив на секунду мутные глаза, зрачки которых вяло двигались из стороны в сторону.
– Прекрасно, – сказал он твердым, уже не монотонным голосом. – Не закрывай. Открой глаза шире… шире! – Он встряхнул ее.
Она застонала и с трудом открыла глаза, хотя взгляд ее оставался мутным. Он поднял руку и несколько раз ударил ее по щекам. Она снова застонала и попыталась вырваться, но другой рукой он продолжал крепко держать ее – они по-прежнему ходили от стены к стене.
– Не останавливайся, – приказал он грубо и тут же спросил: – Кто ты?
Заплетающимся языком она произнесла: «Реа Гутман».
– Дочь?
– Да. – Теперь она уже говорила чуть увереннее.
– Где Бриджид?
Девушка конвульсивно дернулась и схватила его за руку. Он быстро отдернул ее – на тыльной стороне виднелась тонкая красная царапина около дюйма длиной.
– Что за черт? – прорычал он и начал осматривать ее руки. В левой руке не было ничего. Силой раскрыв сжатую в кулак правую, он увидел стальную трехдюймовую булавку с нефритовой головкой. – Что за черт? – снова прорычал он и сунул булавку ей под нос.
Увидев булавку, она захныкала и распахнула халат. Под ним была кремовая пижама; она откинула левую полу пижамной куртки и показала ему под своей левой грудью красные царапины и точки, оставленные булавкой.
– Не заснуть… ходить… до вашего прихода… Она сказала, вы придете… так долго. – Девушка покачнулась.
Спейд прижал ее сильнее левой рукой к себе и сказал:
– Пошли.
Она попыталась вырваться и снова сумела встать лицом к нему.
– Нет… сказать вам… спать… спасите ее…
– Бриджид? – спросил он.
– Да… ее отвезли… Бер… Берлингейм… двадцать шееть… Анчо… быстрее… будет поздно… – Она уронила голову на плечо.
Спейд грубо схватил ее за подбородок.
– Кто отвез ее туда? Твой отец?
– Да… Уилмер… Кэйро. – Лицо ее исказилось от напряжения, веки дрогнули, но не открылись. – Убьют ее. – Она снова уронила голову, и он снова поднял ее за подбородок.
– Кто застрелил Джакоби?
Она, казалось, не слышала вопроса. Силясь поднять голову и открыть глаза, она промямлила:
– Быстрее… она…
Он зверски тряхнул ее.
– Не засыпай до прихода врача.
От страха у нее открылись глаза и на мгновение прояснился взгляд.
– Нет, нет, – крикнула она хрипло. – Отец… убьет меня… поклянитесь он… не узнает… я сделала… для нее… обещайте… не скажете… спать… хорошо… утром…
Он снова тряхнул ее.
– Ты уверена, что справишься без врача?
– Да. – Голова ее снова упала на плечо.
– Где твоя кровать?
Она попыталась поднять руку, но не смогла. Потом, устало вздохнув, обмякла и начала падать.
Спейд подхватил ее, поднял на руки и, без труда прижимая к груди, направился к ближайшей из трех дверей. Он повернул ручку до отказа, пинком открыл дверь и оказался в коридорчике, который мимо открытой двери ванной вел в спальню. Заглянул в ванную, убедился, что она пуста, и понес девушку в спальню. Там тоже никого не было. Судя по разбросанной одежде и вещам на шифоньере, спальня принадлежала мужчине.
Спейд возвратился с девушкой на руках в комнату с зеленым ковром и попытал удачи в комнате напротив. Он снова оказался в коридорчике и мимо еще одной пустой ванной прошел в спальню, которая, судя по всему, принадлежала даме. Откинув одеяло, он положил девушку на кровать, разул ее, приподнял, чтобы снять желтый халат, поправил подушку под головой и укрыл одеялом.
Открыв окна, посмотрел на спящую. Дышала она тяжело, но достаточно ровно. Он нахмурился и, сжав губы, огляделся. Комната погружалась в сумерки. Он молча постоял минут пять. Наконец, недоуменно пожав своими могучими плечами, вышел, оставив наружную дверь незапертой.
Спейд вошел в здание телефонно-телеграфной компании «Пасифик» на Пауэлл-стрит и попросил телефонистку соединить его с номером «Давенпорт двадцать – двадцать».
– Больницу «Скорой помощи», пожалуйста… Алло, в номере 12-К отеля «Александрия» лежит девушка, которую накачали наркотиками… Да, пошлите кого-нибудь осмотреть ее… Это мистер Хупер из «Александрии».
Он положил трубку на рычаг и рассмеялся. Потом назвал другой номер и сказал в трубку:
– Алло, Фрэнк, это Сэм Спейд… Ты можешь дать мне машину с водителем, который умеет держать язык за зубами? Надо съездить за город… На пару часов… Хорошо. Пусть он поскорее приезжает за мной в закусочную «Джонз» на Эллис-стрит.
Потом попросил соединить его со своей конторой, молча подержал трубку около уха и опустил ее на рычаг.
Оттуда Спейд отправился в закусочную «Джонз», попросил официанта побыстрее принести ему отбивную с жареным картофелем и свежими помидорами, торопливо поел и уже пил кофе и курил сигарету, когда к его столу подошел довольно молодой коренастый человек в клетчатой кепке, надвинутой на светлые глаза. Грубоватое лицо вошедшего осветилось приветливой улыбкой.
– Все готово, мистер Спейд. Она по горло нажралась бензину и урчит от нетерпения.
– Прекрасно. – Спейд проглотил остатки кофе и вышел из закусочной вместе с коренастым человеком. – Знаешь в Берлингейме улицу, переулок или бульвар Анчо?
– Нет, но если она там есть, обязательно найдем.
– Давай так и сделаем, – сказал Спейд, садясь на переднее сиденье в темный седан. – Нам нужен дом двадцать шесть, и чем скорее, тем лучше, но торжественного прибытия к парадной двери изображать не будем.