Малыш для биг-босса
Шрифт:
Во-первых, страшно. А вдруг Баграт зайдет. Нет. Конечно, он не придет, ну а вдруг? Второго раунда с боссом я просто не выдержу.
Поэтому я киваю и собираюсь. Не отстаю от коллектива. Иногда, когда ты в толпе, до тебя сложнее добраться. С Умаровым это вряд ли сработает, но зато в остальных случаях действенный метод.
– Надя, ты чего такая задумчивая? – слышу рядом голос моей старшей коллеги. – Я сегодня на метро. Машину в ремонт сдала. Там такую цифру вломили, но мой Игорек разрулил. В итоге прайс
Слушаю женщину вполуха, киваю и отвечаю односложно. Есть такие люди, которым нужен просто слушатель, так и Елизавета Ивановна говорит о многом, пока мы спускаемся в метро, пока ждем поезд. Она рассказывает о мелких проблемах, о скором отпуске, который ждет муж, чтобы, наконец, поехать отдохнуть на дачу, о невестке, что не в силах уследить за ее сыном, но через пару остановок женщина выходит, чтобы сменить линию.
– Ну, до завтра, Наденька, – бросает на прощание, – с тобой приятно поболтать.
– До завтра, Елизавета Ивановна, – улыбаюсь и киваю женщине на прощание.
Иногда мне кажется, что я живу в каком-то дурном сне, в искаженной реальности. Даже завидно становится, что у человека могут быть проблемы из разряда мелких бытовых неурядиц.
Ну не умеет ее невестка готовить борщ, зато муж ее любит, живут душа в душу, а свекровь побурчит-побурчит, да и придет на выходных, поможет, ну и этот борщ приготовит.
Обычная жизнь. Обычная суета. И проблемы решаемые.
А я ощущаю себя загнанной лошадью, которая все мчит куда-то, но уже на пределе сил. Бока уже белые и дыхание срывается, а она все летит, подгоняемая жестоким наездником…
Бедная лошадка. Даже в мыслях ее жалко стало.
Наконец, доезжаю до своей остановки.
Выхожу из метро. Дождь грозится превратиться в настоящий ливень.
Права была бабушка. Нужно было брать зонт. Обхватываю свое дрожащее тело руками и бегу к автобусной остановке. Проеду одну остановку. Не дойду я пешком. Холодно и ветер пронизывает до костей.
Забираюсь в рейсовый автобус. Здесь уже не как в метро, толкучки нет и вообще он полупустой. Сажусь у окна и выдыхаю.
Понимаю, что скоро буду дома. Обниму своего сыночка, вдохну его запах, ни с чем не сравнимый. И все проблемы уйдут, а я почувствую себя самой счастливой.
Ведь у меня есть моя Брошечка. Мой сынок…
Выхожу на остановке.
Дождь и шквалистый ветер обрушиваются, силясь сшибить меня, поэтому быстро пробегаюсь по лужам, насколько это возможно, будучи на каблуках.
Ничего не замечаю вокруг. Холодно так, что зуб на зуб не попадает. В принципе, логичное завершение подобного дня.
Хуже не бывает.
Не успеваю додумать эту мысль, как на тротуар влезает иномарка. Тонированная. Огромная. Она преграждает мне путь, и я вскрикиваю,
Первая мысль – водителя занесло из-за плохой видимости и мне чудом повезло не попасть под его шины.
Но стоит моргнуть, как дверь с водительской стороны открывается, являя мне того, кто сидит за рулем.
Выпяченная челюсть, шрам поперек сломанного носа, глаза, как у свиньи. И я понимаю, что загнана в клетку, основательно, бесповоротно.
Делаю на нетвердых ногах шаг назад, но затем дверь открывается и с пассажирской стороны и являет мне еще одного мордоворота, осматривающего меня, промокшую до нитки, похабным взглядом.
– Ну, привет, Захарова.
Улыбается щербатым ртом главный. А я сглатываю.
– У меня еще есть время для выплаты, – говорю неожиданно ломким голосом.
– Муженек твой опять в должок влез, ты не слышала, пташка?
– Что?
Чуть не падаю. Мужчины продолжают сидеть в автомобиле. В тепле и сухости, пока мокну до нитки под проливным дождем.
– Мы разводимся. Он мне больше не муж. Вы разве не знаете? Я гашу этот долг и на этом все. Мы же с вами это обсуждали, Сергей.
Принципиально называю мордоворота не его кличкой, а обращаюсь по имени. Все же надеюсь, что, может, есть в этом бугае хоть что-то человеческое.
– Да помню, крошка, помню, – говорит так, словно ему жаль, даже губы в скорбную линию сжимает, – хорошая жена попалась слизняку. Достойная женщина, красивая…
Пауза и сканирующий взгляд вдоль моей озябшей фигуры. С ужасом понимаю, что одежда прилипла к телу и я даже сквозь ткань демонстрирую слишком многое для похабных взглядов бандюганов.
– Даже слишком красивая, – припечатывает мерзавец, а я складываю руки на груди. Защищаюсь от сальных взглядов уродов.
– Послушайте, ну раз мы разобрались, я тогда пойду, – делаю робкий шаг назад, но столбенею, когда мужчина поднимает руку и манит меня пальцем, как какую-то покорную собачонку.
– Ситуация изменилась, краль.
– Я не очень понимаю, о чем вы.
Ухмыляется.
– Лопушок твой серьезным людям проигрался. Нехорошо так подставился. Да еще и на кон поставил кое-что. Вернее, кое-кого. Серьезный долг на нем. Да таким людям… Закачаешься.
У меня перед глазами темнеет. Боже. Эта череда неудач хоть когда-нибудь закончится?
– Послушайте, мы разводимся. Я больше не буду платить. Закрою его долг вам и хватит с меня!
В ответ на это мужик начинает ржать. Нервно как-то. Зло.
– Ты не догоняешь, кому и что вмываешь, – опять окидывает меня сальным взглядом, – садись в тачку, побазарим, симпатяжка, чего мокнуть под дождем.
– Спасибо. Не хочу пачкать вам салон, а то еще и за это долг повесите на меня, – мужчины в машине рассмеялись уже все.