Шрифт:
С благодарностью Ане Новиковой и Joec Cocs за помощь в сборе материала
Автобус, видимо, решил в это утро собрать по дороге все светофоры. Когда Белка, спотыкаясь от спешки, метнулась через рампу к своему шкафчику, рывком натянула через голову футболку и завязала фартук, на часах было уже без трёх. Успела. Она кое-как пригладила перед зеркальцем волосы, почти чувствуя затылком негодующий взгляд администратора Марины: та не была стервой, но опозданий не терпела. Белка прислушалась. Вот сейчас… сейчас раздастся сзади фирменное постукивание острым наманикюренным ноготком по стеклянному циферблату.
Но всё было тихо.
Она опасливо
Оператор Данечка слева от неё сосредоточенно вглядывался в какие-то таблицы на своём мониторе.
– Извините… Дань, а вы не знаете, Марина мне чеки не печатала?
– Не знаю. Не печатала, – пробурчал он, не оборачиваясь. – Вон там в стопке смотри, я с утра выгнал всё, что Демидова сказала. Сама найдёшь свои?
– Д-да… Спасибо.
Белка перебрала стопку листочков и взяла ножницы. Придётся поторопиться. До открытия магазина оставался час, а цены нужно было поправить почти на все фрукты. Впрочем, работа её не тяготила. Привычные пальцы ловко переставляли квадратики бумаги в пластиковых держателях, выводили цифры мелком на чёрных досках, меняли вкладыши на перекидных табличках. Между делом Белка окидывала цепким взглядом свои владения – кажется, сегодня всё было неплохо, разве что несколько болгарских перцев за ночь в тёплом зале слегка подпортились. Надо будет ещё раз подойти к Марине насчёт охлаждения. Система не работает уже второй месяц, а техники всё не чешутся. Гибнут же фрукты, жалко ведь!..
Как на грех, стопка ящиков с черешней подтвердила её худшие ожидания. Сменщица – Дарья Павловна – считала ниже своего достоинства возиться в гнили и милостиво скидывала эту почётную обязанность на Белку. Ладно, если речь шла о картошке или огурцах. Но Дарье точно так же ничего не стоило и на ягоды поверх испорченных высыпать пару горстей свежих. В конце смены администратор, может, и не заметит. Зато утром Белка от души наиграется в Золушку… Она вздохнула и пошла за перчатками. Ещё хорошо, что это черешня: не такая мягкая. Вот пять часов ковыряния в раскисшей клубнике Белка до сих пор вспоминала с содроганием.
Между тем в магазине становилось всё оживленнее. Как обычно, с утра выбрались за покупками мамаши с колясками. Многие узнавали Белку, кивали ей, кто-то даже здоровался. Перебирая липкие ягоды, она отвечала на вопросы, подсказывала, где помидоры душистее и какие яблоки твёрже. Подала самый крупный персик карапузу в футболке с монстром. Пропустила мимо ушей ворчание явно похмельного неряшливого дедка.
Утренние часы всегда шли незаметно. Она только успевала наводить порядок на полках: поправлять, досыпать, докладывать. А приёмщики уже звали за свежей партией скоропорта – тут медлить нельзя. Отличный укроп завтра станет вчерашним, и хозяйка брезгливо отодвинет его в сторону…
– Белк, – Настя из молочного отдела на весь «Рублик» славилась своей способностью подкрадываться абсолютно бесшумно. – Белк, – она понизила голос, – ты про Марину слышала?..
– Нет! Я её и не видела сегодня. А что?
– А то! Уволили её.
– Кого?! Марину?!
– Да! Этот, новый… Короче, давай через пять минут в подсобке…
– Насть, я не могу, у меня укроп…
– Подождёт твой укроп, давай, пока народу нет.
Настя махнула рукой и деловито зашагала в свое царство сметаны и творожных сырков в глазури. Белка оглянулась. Первая волна покупателей действительно шла на убыль, и, хотя до законного перерыва оставалось ещё часа полтора, можно было чуть перевести дух. Тем более, новость про Марину, о которой она почти успела забыть, оказалась ошеломляющей.
В подсобке Белка взяла табурет и придвинула к себе ящик с мытым картофелем, весы и упаковку пакетов. Настя подтянулась через пару минут.
– Ну и вот, – выпалила она, вертя в пальцах сигарету. – Ты же помнишь, что этот новый про просрочку сказал?..
– Про камеры? Да бред вообще. Всегда списанное разрешали брать…
– Так и я о чём! И Марина вчера такая говорит: Анна Сергеевна, сосиски списали, а у них срок ещё только вот-вот, одну пачку вскрыли – они нормальные вообще, ну рука не поднимается их в контейнер. Ребята-грузчики просят разрешения выкупить по тридцать процентов. А Анна ей такая: Марина, не рискуйте лучше, этот же зверь вообще, сказал же, всё фиксируют на камеры. А Марина: да ладно, какие камеры, когда бы они успели поставить реально камеры, это муляж. Ну и всё.
– Что всё?
– Всё – всё. Анна Сергеевна всё равно велела выбрасывать. А Вано с Димасом шесть пачек выбросили, а эту, вскрытую, нет, и прикинь, там реально камера, и спалились они. Этот прилетел через двадцать минут, орал тут как потерпевший, что приравнивается к воровству. И этим двум – типа пишите по собственному. А они давай на Марину валить, типа она разрешила. Ну он и Марину – по собственному…
– Ничего себе, – протянула Белка.
Маринино присутствие в магазине казалось вечным, как сам их «Рублик», который когда-то был мебельным, потом обувным, потом, в нулевые, стал загибающимся гастрономом, и всё загибался-загибался, да так и продолжал жить год за годом. А потом вдруг набрался сил, расправился, переименовался в супермаркет, вошёл в крупную городскую сеть… И в лучшие его времена ангелом-хранителем торгового зала была Марина. Её строгости побаивались, но её же искренне уважали за честность и человеческое отношение ко всем, от кассира до технички. Когда персоналу представили нового куратора сети – вчерашний несостоявшийся москвич в дорогих ботинках, вынужденный вернуться в родные края, держался так нагло и надменно, будто откровенно презирал «челядь», – именно Марина спешила всех подбодрить. «Да не переживайте вы, – обнимала она за плечо тётю Саню, причитавшую, что не доработать ей теперь до пенсии. – Мало ли таких было, покуражится и сбежит…»
И вот Марины нет.
А этот есть. И что теперь дальше? Это же надо, Марину уволили… Белка невольно застыла с пакетом картошки в руках, тупо глядя на табло весов.
– Свиридова! Якушкина! Что за посиделки в рабочее время?..
В подсобку заглядывала зав. секцией.
– Анн Сергевн, я три минутки, одну затяжечку, пока нет никого! – залепетала Настя и резво юркнула к дверям курилки, будто только что вышла из зала.
– А ты что отдыхаешь?..
– Я не отдыхаю, – спокойно ответила Белка. – Я вот, картошку фасую. Мытую лучше берут, когда сразу по килограмму.
– Хорошо. Тогда возьми, что развесила, и иди в зал. Там подростки какие-то, утащат что, тебе же платить…
– Да, как скажете, Анна Сергеевна.
Белка сгребла в охапку готовые пакеты и вернулась в отдел.
Дневная рутина потекла своим чередом, но настроение было испорчено. Все последние месяцы, полные безнадёги и нервозности, работа была её убежищем, её спасением. Здесь действовали понятные правила игры: делай своё дело, слушай начальство, не хами покупателям – и никто тебя не тронет. «Этот, новый» ей, конечно, тоже не понравился, но ведь он даже не сидел в их филиале постоянно – ну, нагрянет, ну, наорёт… Да и чёрт бы с ним. Не нарушай и не прикопается.