Малыш от чужого папы. Неслучайная связь
Шрифт:
– Лиля, что ты себе позволяешь? – Волков с опаской озирается по сторонам.
– Забери заявление, Олег, иначе я свидетелем пойду, - угрожаю ему, не понимая, откуда во мне столько дури. И это все я делаю ради Мейера? Идиотка! Но меня не остановить. – Расскажу, как ты здесь «болеешь». Еще и с прессой свяжусь.
– Хватит, - цедит сквозь зубы. – Понял, - сдается, но при этом, кажется, тихо ненавидит меня.
– Смотри не пожалей потом об этом, Цветочек.
– Не зови меня так! – фыркаю зло. – И парфюм смени, курятником пахнет, - выпаливаю на эмоциях, потому что опять подкатывает ком к горлу.
Отталкиваю опешившего от моей наглости Волкова – и направляюсь в палату Мейера. На полпути оглядываюсь.
– Ах да. Надеюсь, понятно, что я увольняюсь? – бросаю я и ускоряю шаг.
Глава 33
Нервно шагаю по коридору, мысленно ругая Волкова. И Мейера заодно. Устроили тут «войнушки».
Один кулаками размахивает, как дикарь, второй спектакли разыгрывает.
Ищу взглядом палату Артура и понимаю, что все-таки в поисках туалета забрела слишком далеко. Прохожу еще одну уборную. Видимо, сюда и направлял меня тот пациент, но в панике я пробежала мимо. Впрочем, оно и к лучшему. В противном случае я бы не попала в реанимационное отделение и не разоблачила бы «безнадежного больного».
Тогда Церберу пришлось бы отвечать перед законом за свою импульсивность. Наверное, это стало бы для него хорошим уроком, но… я бы с ума сошла от беспокойства. А мне нервничать нельзя. Так что я вступилась за Артура не ради него, а ради себя и малыша...
Кого я обманываю?!
Останавливаюсь в паре метров от двери нужной палаты, чтобы перевести дыхание и эмоции загасить немного. Не хочу папу беспокоить. И лишние подозрения вызывать. Я и так еще не придумала, что соврать ему по поводу моего приступа тошноты.
Опять голоса из помещения доносятся. Отец и Мейер спорят о чем-то, но слов не разобрать. Шепчутся и шипят, наверное, чтобы Софи не пугать.
Вижу, как поворачивается ручка двери, а голоса становятся ближе и четче.
– Жди тут, нечего ее смущать и по туалетам бегать, - рявкает папа, а я едва не хихикаю. Разошелся он не на шутку.
В следующий миг улыбка сползает с моего лица.
Замираю испуганно: вдруг отец догадался о нашем с Мейером маленьком секрете? Вспыхиваю, заливаюсь краской от одной только мысли об этом. Что он подумает обо мне? Прыгнула в постель к его другу, который еще и старше меня. Боже…
Лихорадочно машу руками перед лицом, но воздуха все равно не хватает. Щеки горят, сердце скачет в груди.
В этот момент дверь открывается – и на пороге папа появляется, а рядом с ним топчется Софи. Удивленно смотрю на обоих.
– Мы уходим? – уточняю. А взгляд сам в сторону Артура мечется.
Отец делает шаг ко мне, хмуро по моему лицу скользит, пока я улыбку пытаюсь из себя выжать. Но тщетно.
– Легче стало? – взволнованно спрашивает, а я лишь киваю в ответ. – Мы окна открыли, проветрили палату, - сообщает папа, а потом в лоб меня целует.
И отстраняется. Берет Софи за ручку, собираясь покинуть больницу. Но меня жестом останавливает.
– А почему… - недоуменно тяну. К папе приближаюсь, а сердце к проклятому церберу рвется.
– Мы тебя в машине подождем, Лилёнок, - заявляет вдруг.
– Но… поздно уже… - мямлю я.
Отец бережно, но настойчиво подталкивает меня в палату к Артуру, словно в логово дикого зверя бросает. На секунду теряюсь, поймав на себе внимательный взгляд цербера, но тут же глаза отвожу.
Разворачиваюсь, чтобы уйти следом за бусинкой и папой, но дверь захлопывается чуть ли не перед моим носом. Если позорно сбежать сейчас из палаты, это будет выглядеть слишком странно?..
– Лиль, позволь мне все объяснить, - просит Мейер за спиной. Тихо так, тепло, без привычных приказных ноток и рычания.
Оборачиваюсь и смотрю на него исподлобья. Цербер изменился. Словно ему прививку от бешенства наконец сделали. Долго ли эффект продлится?
Складываю руки на груди и, усмехнувшись, произношу с вызовом:
– Тебе Волков привет передавал.
– Что? – мгновенно меняется в лице, ожесточается.
– Откуда?..
– Он тоже в этой больнице оказался. Лежит там в реанимации при смерти, - прищуриваюсь недовольно.
– Врет он. Я ему только по морде съездил – и то за дело, - бурчит Артур.
– Хрипит, что в его скоропостижной кончине следует винить одного наглого австрийца, - откровенно издеваюсь над ним и вижу, как уголки его губ трогает улыбка. Но меня ситуация не радует.
– Лиль, хрен с ним. Давай поговорим… о нас, - опять дезориентирует меня Мейер.
Вплотную подходит, подушечками пальцем по животику моему проводит. Ласково, почти невесомо.
– Ты совсем свихнулся, Мейер? – со всей силы толкаю его в грудь, но он будто не чувствует: сдвигается максимум на сантиметр. – Ты когда заместителя мэра избивал, о чем думал? Забыл, что проекты твои на рассмотрении администрации? Самому на бизнес плевать, о папе бы вспомнил. Однажды он прогорел уже. Если второй раз все потеряет, не выдержит!
– Сорвался, - пожимает цербер плечами.
– Вот что бывает, когда тебя нет рядом…
Пытаюсь игнорировать его последнюю фразу, от которой трепещет все внутри...
– Кстати, заявление Волков заберет. Я убедила его сделать это, - победно подбородок вскидываю, довольная собой. Но Артур мрачнеет. Вместо того, чтобы поблагодарить! Невыносимый!
– За что ты его, Мейер?
Смотрю на него испытывающе, а он взгляд прячет. Не отвечает, упертый!
– Что ж, вот и поговорили на чистоту! Пока, - фыркаю раздраженно.
Уверенно направляюсь к двери. С меня хватит этого хронического недоверия со стороны цербера! Не получится у нас откровенной беседы.
– Урод сказал, что ты его любовница, - чуть слышно рычит он, оказываясь за спиной.
Ощущение, будто ушат ледяной воды вывернули на голову. При этом внутри все наоборот взрывается.
Разворачиваюсь и с размаха даю Артуру пощечину. Так сильно, что ладонь огнем горит.
Как же больно опять!
– Да за что, рыбка? – искренне недоумевает.