Малышка и Карлссон

Мазин Александр Владимирович

Последних слов Катя не услышала, поскольку сказаны они были совсем тихо, а она в это время загружала компьютер…

* * *

Пророчу тебе, жесткосердный лорд, Что вижу в твоих глазах: Паденье и смерть, ты спесив и горд, Но станешь – лишь хладный прах!

– прочитала толстая тетка-редакторша.

– Что

ж, неплохо, совсем неплохо, – признала она.

– Там, справа, подстрочник, – сказала Катя. – Я понимаю, что я не очень-то хороший поэт. Да и времени было немного…

– Да, да… – рассеянно пробормотала редакторша, продолжая читать уже про себя. Маска мрачного недовольства, которым она встретила появление Кати на следующее утро после их беседы, постепенно сменялась выражением вполне одобрительным.

– Что ж, – сказала она, закончив чтение. – Вас, вероятно, интересует мое мнение о вашей работе?

– Конечно, интересует!

– Мнение положительное. И даже ваш стихотворный перевод нас вполне устраивает. Если остальной текст будет переведен не хуже, я думаю…

– Он переведен, – Катя полезла в сумку и достала остальные листки. – Вот, пожалуйста…

Редакторша сцапала распечатку и погрузилась в чтение. Время от времени она сверялась с оригиналом. Дважды залезла в компьютер, чтобы проверить точность Катиного (точнее, Карлссонова) перевода.

На то, чтобы прочесть перевод, ей потребовалось вдвое больше времени, чем Карлссону на то, чтобы перевести.

Через полчаса она подняла взгляд на Катю, и во взгляде в этом была смесь удивления и восхищения.

– Как вас зовут? – спросила редакторша.

– Катя.

– Трудно поверить, Катя, что вы сделали это за одну ночь. Признайтесь, вам кто-то помог?

– У меня своя методика, – небрежно сказала Катя, приняв самый высокомерный вид, на который была способна. – Правда, ваш текст оказался сложнее, чем я ожидала. Я люблю архаику, но шотландский диалект английского шестнадцатого века – это не мой профиль. Впрочем, это было даже интересно… Но если я вам подхожу…

– Вы нам вполне подходите! – заверила редакторша.

– …то давайте поговорим о работе. К сожалению, я занимаюсь переводом не для развлечения, а ради заработка…

– Понимаю, понимаю! – перебила редакторша. – Обычно за текст такой сложности мы платим от тысячи до полутора – за авторский лист. Это сорок тысяч знаков, – уточнила она. – Но в данном случае, поскольку имеет место поэтический текст… Десять рублей за строчку вас устроит?

Катя хотела напомнить о том, что «пробник – бесплатно», но прикинула, что в стихотворении – строчек двести, а отказываться от двух тысяч…

– Устроит, – кивнула она.

– Но деньги только после одиннадцатого числа! – предупредила редакторша. – У нас такой порядок.

– Я понимаю.

– Нам очень нужны переводчики, способные работать со староанглийским, – проникновенно сказала редакторша. – Наш главный хочет выпустить элитную серию… Этот текст как раз оттуда… («Значит, про фэнтэзи ты мне наврала, – подумала Катя. – Ладно, учтем».) Если вы возьметесь, я обещаю вам оплату по самым высоким ставкам. Только это большая работа, имейте в виду. И сроки будут очень жесткие.

– Я возьмусь, – не раздумывая ответила Катя. – Кстати, об этой балладе… Не хотелось бы обижать автора, но он всё перепутал. По моим сведениям, не Уолтер разбил Кеннета Маклауда, а совсем наоборот.

Редакторша аж засветилась.

– Ах! – воскликнула она. – Именно Маклауды! Вы знаете! Я ведь защищала кандидатскую по средневековым шотландским балладам! Это как раз моя тема! Вы абсолютно правы, Екатерина! В этих балладах столько противоречий! Вероятно, потому что складывались они разными кланами…

Расстались они лучшими подругами. «А она не такая уж противная! – подумала Катя. – Хотя, если бы не Карлссон…»

Глава восьмая

Катя, Лейка и светские сплетни

Женился как-то эльф на троллихе. Но вскоре решил развестись.

– Чем же она тебе не угодила? – спрашивают у него родственники жены.

– Да смех у нее очень противный, – говорит эльф.

– Правда? А в нашей компании вообще не слыхали, как она смеется, – говорят родственники.

– А я в вашей компании и не раздевался, – говорит эльф.

Ночью Катю одолевали комары. Наконец она не выдержала. Закрыла окно, зажгла свет, вооружилась газетой и устроила кровососам геноцид. Но и после этого долго не могла уснуть. Всё думала, думала…

Тем не менее утром Катя проснулась бодренькая, сбегала в магазин, накупила всякой всячины: пирожное терамису, мороженое, фруктовый десерт и маленькую коробочку конфет с ликером. Всем этим Катя роскошно позавтракала, а затем занялась делом: поставила с диска на компьютер аж три англо-русских словаря. И еще «Диабло». Поиграла немножко в ожидании Карлссона. Но вместо Карлссона заявилась Лейка.

– Кла-а-асс! – восхищенно протянула Лейка, окидывая взглядом квартирку. – Что ты с ней сделала?

– Просто прибралась, – скромно сказала Катя.

– Ты тут прямо босиком ходишь? – Лейка тут же скинула босоножки.

– С самого утра сегодня бегаю по городу, ужас как ноги устали, – щебетала она. – Кстати, заноз себе в пятки насажать не боишься? Помню, зимой Сережка тут устроил танцы, зазвал всю нашу компанию, а я попала каблуком в щель между досками, и каблук отломился. И всё, настроение испорчено, уже не до танцев, не говоря уже о том, что туфли пропали… Нет, всё-таки как тут всё изменилось! Можно выйти на крышу?