Малышка и Карлссон
Шрифт:
– Спасибо… – пробормотала она.
– Спасибо не булькает! – ухмыльнулся хозяин «Шаманамы».
Тут Катя вспомнила о полученных деньгах, которые были в сумочке… А там еще и документы! Если они пропали…
Но сумочка лежала рядом, на диванчике. И деньги оказались на месте.
– Давайте я вас угощу… – пролепетала Катя. – Чем-нибудь…
– Гусары, молчать! – гаркнул Коля, и Катины спасители снова заржали.
– Всё, хорош, – сказал Коля. – Братва, пошли отсюда. На, мать, спасибо за лекарство! – Он сунул женщине в халате сторублевку.
Они все вывалились
– А-а-а, трофей! – Хозяин «Шаманамы» ловко поддел ногой куртку и послал ее в урну. – Гол!
Он уселся на мотоцикл, похлопал по сиденью:
– Устраивайся, малышка, подбросим тебя домой. Куда тебе?
Катя уселась на теплое сиденье.
– Тут, рядом… – сказала она.
Ее подвезли к самому подъезду.
– В гости не напрашиваемся, – сказал хозяин «Шаманамы». – Мы помним, какой у тебя дружок грозный. Привет ему! Передай: пусть присматривает за тобой получше! И пусть заходит. Устроим матч-реванш!
Глава тридцать вторая,
в которой Катя получает в подарок тысячу с лишним американских долларов и строит планы на будущее
Однажды пришли гоблины в одну английскую деревеньку.
– Колдуны в деревне есть? – спрашивают. Испугались крестьяне:
– Нет, – говорят.
– Тогда с каждого – по мерке ячменя.
И так продолжалось года три, а потом крестьяне скинулись, наняли колдуна-эльфа, чтоб гоблинов отпугнул. Мерка ячменя – не много, но всё равно жалко. Гоблины пришли, как всегда, спрашивают:
– Колдуны в деревне есть? – Крестьяне расступаются, вперед выходит эльф.
– Ну я колдун, – говорит.
Гоблины расступаются, и выходит тролль.
– Ага, – говорит, – колдун! С колдуна – две бочки эля, а с остальных – по мерке ячменя, как обычно.
Катя бегом поднялась на последний этаж, полезла за ключами и только тогда заметила, что ее трясет.
«Всё обошлось, – мысленно уговаривала она себя. – Всё хорошо, волноваться не надо».
С третьей попытки попав ключом в замочную скважину, Катя наконец оказалась дома. Сил как раз хватило, чтобы поставить чайник. Кате было нехорошо – должно быть, еще не прошло действие газа. Ее мутило, лицо горело, руки дрожали. Катя всхлипнула. Ей вдруг ужасно захотелось домой, в Псков, причем прямо сейчас, и чтобы обратно не возвращаться.
Преодолевая слабость, она встала и сделала себе растворимого кофе. Когда кофе был выпит, противная дрожь почти прекратилась. Головокружение и тошнота тоже прошли. Катя перебралась к телефону и набрала Лейкин номер. Лейка оказалась дома.
– Але, – кашляя, произнесла она. – Катерина, ты?
– Лейка, привет… – быстро заговорила Катя. – У меня сейчас такое было! Похитить меня пытались, представляешь? Прямо на улице, подошли какие-то типы, прыснули в лицо газом из баллончика и затащили в машину. Хорошо, мимо знакомые проезжали, вмешались…
– Да ты что! – ахнула Лейка. – Сама-то – как, в порядке?
– Более-менее. Руки дрожат, слабость… Слушай, что мне теперь делать? В милицию заявить?
– М-м-м… ты номер машины запомнила?
– Кажется, нет…
– Ну и не возись. Всё равно не поймают. Да ты не переживай. В принципе, это обычное дело. Это тебе не Псков, – Лейка снова раскашлялась. – В мегаполисе масштабы преступности совершенно другие. Меня однажды тоже чуть не увезли…
– Слушай, приходи ко мне, – перебила ее Катя. – Что-то мне тут неуютно одной… честно говоря, немножко страшно.
– Не могу, – хрипло ответила Лейка. – Я заболела.
– Что с тобой?
– Ангина, кажется. Горло болит. Это всё Дети Ши, чтоб им пусто было. Наверняка после их идиотских прогулок по воде я простыла. И туфли испорчены… Хочешь, приходи ко мне сама. Я вроде не заразная. Стресс тебе полечим.
– Приду, – сразу согласилась Катя. Ей было любопытно. Она ведь у Лейки еще не была. – Куда?
– От тебя недалеко – по набережной Фонтанки, вкось от Аничкова дворца, такой серый дом с эркером, квартира четыре, вход со двора…
– Быстро нашла! Проходи, – прошептала Лейка, открывая тяжелую дверь. В таком виде Катя ее тоже раньше не видела: бархатный домашний халат, шлепанцы с помпонами, шерстяные носки, горло замотано шарфом.
– А почему шепотом? – спросила Катя, снимая кроссовки. – Дома кто-то есть?
Лейка помотала головой.
– Горло берегу. Лучше один день полечиться, чем потом неделю хрипеть.
– А чем ты лечишься?
– Пошли на кухню, покажу.
Лейкина квартира, законсервированная в состоянии недоделанного евроремонта, производила впечатление чего-то грандиозного и хаотичного. Высокие потолки с лепниной, здоровенные окна-арки с видом на Фонтанку, обстановка в стиле модерн, склад стройматериалов у дверей и недоклеенные обои в коридоре. Сосновая кухня с простодушными кастрюлями и лоскутными прихватками, до которой декораторы явно еще не добрались, показалась Кате куда более уютной. На столе и кухонном диванчике валялись разнообразные женские журналы. В воздухе воняло пивом.
– Хочешь? – просипела Лейка, доставая из холодильника бутылку «хайнекена».
– Нет, – ответила Катя. – Лучше кофе.
– Ну как хочешь, – Лейка налила себе полную кружку.
– Ты рехнулась? С больным горлом – холодное пиво?
– Почему холодное? – И Лейка поставила кружку в микроволновку.
Катя вытаращила глаза.
– Я так лечусь, – пояснила Лейка. – Горячее пиво – лучшее лекарство от простуды.
– Это же, наверное, страшная дрянь, – пробормотала Катя.
– Дрянь, – согласилась Лейка. – Но если сразу не стошнит, то поправляешься за сутки. Ну давай, рассказывай, что там у тебя случилось, а то я по телефону ничего не поняла.