Малышка-крутышка
Шрифт:
– Это не я из них выросла. Это ботинки съёжились.
– Ничего подобного.
– Нет, съёжились! – говорю.
– Нет, – сказала мама.
– Да!
– Знаешь, я тут подумала… – сказала мама, пытаясь сменить тему. – А если мы купим тебе новую игрушку, что-нибудь необычное? Во что тебе будет играть интереснее, чем в миссис Гоббл Крекер.
– Типа
– Что?.. Нет, Вруша! Я бы никогда не…
– Ладно, я знаю, чего хочу!
Мама расплылась в улыбке:
– Чего ты хочешь, милая?
– Городок на ванну! Я видела его рисунок в журнале у бабушки. Это такой городок, который крепится на борт ванны. На присоски такие, знаешь? Там есть лифт! И душ! И закусочная «Рыба с картошкой», и маяк, и бассейн с трамплином, и маленькая лодочка, на которой человечки могут плавать, и…
– Вруша, мы это уже обсуждали. Это был ужасно старый журнал. Ты же знаешь, бабушка ничего не выбрасывает… Эту игрушку давным-давно перестали производить. Я не могу тебе её купить.
– Но это невозможно! Как можно перестать производить лучшую игрушку в мире?
– Однако перестали, – сказала мама. – Я уже пыталась её раздобыть. Такую больше не продают.
– Небось опять дело рук пиратов?
– Вруша, ты хоть что-нибудь слышишь? – спросила мама.
– Когда у меня будет «Городок на ванну», я буду каждый день мыться. Буду благоухать чистотой, как посудомоечная машина!
– Вруша, можешь помолчать немного? Я должна Люку помочь, – попросила мама. И наговорила кучу математических слов Люку.
Люк взбесился.
– Я и сам знаю, как решать! – сказал он. – Ты мне только мешаешь.
– И я притворюсь, что все человечки в «Городке на ванну» – дети и они никогда не вырастут!
– Люк, ответ не может быть шестьдесят четыре, – сказала мама. – Это неправильно.
– Нет, правильно, – сказал Люк.
– Они будут делать сальто назад с трамплина, – говорю. – Будут съезжать с горки головой вперёд прямо в океан и весь день барахтаться в волнах!
– Подумай об этом, – сказала мама Люку. – У неё не может остаться больше кексов, чем было дано. Тут нужно вычитать. Ты можешь послушать меня секунду…
Люк взвыл:
– Я сначала сложил, ПОТОМ вычел!
В кухню зашла Виолетта:
– Мам, мне надо с тобой поговорить.
– Можешь подождать?
– Нет, не могу! Я сегодня рассорилась с Анной. Она делала «браслеты дружбы», а мне не подарила. Потом я нахожу один у себя на парте, думаю, что от неё, надеваю, а она говорит, что я его украла.
– Украденный браслет? – ахнула я. – Из чистого золота?
– Из шнурка. Помолчи,
– А кто тогда вор? – спрашиваю.
– Никто не вор, Вруша, – сказала мама.
– Анна говорит, что положила не на ту парту, мол, у нас всё время народ в классе партами меняется, вот она и перепутала. «Ну и забери, – говорю я ей, – назад свой браслет». Хотела снять, а узел не могу развязать. Развязать получилось только в туалете, ну я и сунула его в карман. Вернулась в класс, смотрю, а карман пустой! Я говорю ей, что потеряла, а она не поверила и взбесилась.
– Потерянное сокровище? – спрашиваю. – Это имеет отношение к пиратам?
– ГОСПОДИ, ДА ПОЧЕМУ ТЫ ВСЁ ВРЕМЯ ОБ ЭТОМ СПРАШИВАЕШЬ?! – взвыла мама.
– Замолчи, Вруша! – сказала Виолетта.
– А почему вообще Анна не стала делать тебе браслет? Она же вроде твоя лучшая подруга! – сказала мама.
– Она обозвала меня командиршей. А сама командует не меньше моего! – ответила Виолетта.
Я схватилась за оружие.
– Поставь метлу на место, – велела мама. – Пойдём-ка от неё подальше, – сказала она и вышла из кухни, обнимая Виолетту за плечи.
– Могу помочь тебе с уроками, – сказала я Люку.
– Ну да, как же, – буркнул он.
– Вот смотри. У тебя есть шестьдесят четыре кекса и шесть упаковок с блинами, но если на одну упаковку ты сел и четыре тукана нагадили тебе на рюкзак, то сколько упаковок с блинами ты…
Мама вбежала на кухню, Виолетта – следом.
– Вруша, что стряслось? Люк? Что ты с ней сделал?
– Он меня бацнул!
– Такого слова даже нет, – сказал Люк. – Она дразнилась про математику. Да я едва до неё дотронулся! Она сама свалилась.
– Нет, бацнул! – заорала я. – Притом сильно!
– Она просто хочет, чтоб ты меня поругала, – сказал Люк.
– Вруша, ты в порядке? – спросила мама.
Я совсем было собралась разразиться множеством звуков, изображающих жуткую боль, и крикнуть, что Люк сломал мне попу, хотя, по правде, она не слишком-то и болела, но тут заметила, что у Виолетты лицо в красных пятнах.
Вид у неё был грустный.
И мне стало её жалко.
– Я могу тебе помочь, Виолетта! Потому что я пират! Притом крутейший пират!
Я поднялась с пола. Отряхнула попу. И потом изо всех сил завизжала:
– О нет, – сказала Виолетта. – А я-то, наивная, думала, что хуже уже некуда.
Глава 2. Так что же насчёт пиратов?
– Знаешь, как я всегда натыкаюсь на дверные ручки? – спросила я маму на следующее утро.