Мама для детей босса
Шрифт:
– Сейчас?!
– Я не доживу до приёма через неделю, – он отворачивается, поправляя брюки, и я прячу улыбку. – Пойдём, это всего лишь один вопрос. А потом я провожу тебя до машины.
У гинеколога очень удачно случается небольшое окно между пациентками, так что, когда я стучусь, нам разрешают войти.
– Спрашивай сам! – выдаю мужчине суфлёрским шёпотом.
– Чего это я? – возмущается он в ответ тихо.
Татьяна Евгеньевна смотрит на нас, а потом вдруг хмыкает.
– Демьян Аркадьевич, я так понимаю, это вы счастливый
– Очень счастливый, – подтверждает Демьян, притягивая меня к себе поближе. – Оля моя невеста.
– Вот оно что, – гинеколог расплывается в улыбке. – Поздравляю.
– Спасибо, – мужчина мнётся, косится на меня, но я прикидываюсь ветошью и складываю руки на груди, вперив взгляд в потолок. – Я… эм-м… хотел спросить у вас…
– Ну-ну, что такое? – врач смотрит на Демьяна поверх очков, и я прикусываю губу, изо всех сил сдерживая улыбку, потому что вижу, как у него покраснели уши. Просто поразительно, что он, имея, на минуточку, медицинское образование, стесняется задать простой вопрос. Хотя чего я удивляюсь, похоже, опыта в этих делах у него ноль целых ноль десятых.
– У Оли есть какие-то противопоказания?
– Для чего?
По-моему, гинеколог получает свою дозу невинного развлечения, глядя на донельзя смущённого владельца клиники.
– Чтобы… ну, чтобы… быть активной в… вести активную жизнь? – выдыхает он, наконец.
– Если вы об экстремальных видах спорта, – начинает Татьяна Евгеньевна, и я давлюсь от хохота, а Демьян окончательно краснеет, – то лучше воздержаться. А в остальном – можно вести нормальный образ жизни. Только умерьте слегка свой… м-м-м… пыл. И сдайте все необходимые анализы.
* * *
– Она надо мной издевалась!
– Она ответила на твой вопрос, господин Кудинов, – язвительно улыбаюсь, пока Демьян провожает меня к машине. – Надо было спрашивать чётко и конкретно. А ты мялся, как школьник, застуканный за разглядыванием эротического журнала!
– Теперь и ты надо мной издеваешься!
– Ну хватит, – поворачиваюсь к мужчине, обнимаю его за шею и целую, стремясь прекратить ворчание.
Меня тут же обхватывают за талию, правда, руки моментально сползают ниже, прижимают сильнее. Когда через пару минут я первой разрываю поцелуй, лицо у мужчины абсолютно ошалевшее.
– Точно издеваешься… – хрипло шепчет он мне в ухо. – Езжай за Костей, пока я в состоянии держать себя в руках. А то выгоню из машины водителя, затащу тебя в салон, и плевать на последствия!
– Последствия, любимый, уже наступили, – тычу ему пальцем в грудь. – Нужно было раньше соображать.
Демьян расплывается в улыбке.
– Как ты меня назвала?
Мне вдруг становится неловко, отвожу глаза, но меня поглаживают по щеке, без слов прося опять поднять взгляд. Смотрю на мужчину и негромко повторяю:
– Любимый…
– Скажи ещё раз? – просит он.
– Ну что за детский сад, – чувствую, как начинаю краснеть, но говорю: – Любимый, мне пора ехать за Костей.
–
– Сейчас я тебя сама затащу в машину, – грожу ему и выпутываюсь из объятий.
– Ого! – мужчина соблазнительно улыбается.
– Ага! – передразниваю его и всё-таки сажусь на заднее сиденье.
– Пристегнись! – командует Демьян, и я, закатив глаза, щёлкаю ремнём безопасности. – Вот и умница!
Быстро целует меня, обходит машину и начинает давать Юре указания насчёт безопасной езды. Водитель, по-моему, слегка в шоке, но в ещё больший ступор впадает, когда шеф сообщает, что я беременна, и если, не дай бог, со мной что-то случится… Угроза остаётся незавершённой, но, кажется, Юра даже чересчур проникается, потому что на дороге нас обгоняют все кому не лень, ещё и сигналят.
Костя сегодня весь день в каком-то странном настроении. Я то и дело ловлю на себе взгляд мальчика, как будто он ждёт чего-то. Вечером, когда возвращается Демьян, это становится особенно заметно – теперь он постоянно смотрит на отца. Наконец, после ужина, когда я наливаю всем чай, мужчина ловит мой взгляд, а потом, откашлявшись, начинает:
– Костя, мы с Олей хотели бы сказать тебе кое-что…
Ребёнок переводит серьёзные глаза с отца на меня и обратно, а потом вдруг шкодливо улыбается.
– Папа, ты всё-таки сделал, что я тебе говорил?
– А… кха… – Демьян закашивается так, что я, заволновавшись, стучу его по спине.
– Ну-ка, и что ты говорил папе? – спрашиваю у Кости подозрительно.
– Что если он собирается на тебе жениться, то ему надо поторопиться, чтобы на тебе не женился кто-то другой, – бесхитростно сообщает мне мальчик, а я перевожу взгляд на его папочку.
– Вот оно что? – поджимаю губы, чтобы не расхохотаться, и страдальчески изгибаю брови. – Ах, как же ты мог, а я-то...
– Да я же тебя люблю! – Демьян подскакивает из-за стола, затем плюхается обратно на стул. – И ты… ты…
– Тихо, тихо, – успокаивающе кладу мужчине ладонь на плечо. – Я знаю. Прости.
На меня смотрят таким взглядом, что я сглатываю. Кажется, за мои шуточки мне ещё придётся сегодня расплачиваться.
– То есть, ты станешь мне мамой Олей? – довольно спрашивает Костя.
– Я буду просто счастлива, милый, – обнимаю ребёнка, который в ответ тоже обхватывает меня за шею. – Есть ещё кое-что, – отстраняюсь и смотрю на него внимательно. – Ты будешь рад, если у тебя появятся младшие братики или сестрички?
– Да-а, – тянет Костя, оглядывается на отца, – а откуда?
– У нас с твоим папой скоро будет ещё два малыша, – улыбаюсь.
– Сразу два?! Ух ты! А когда? – глаза мальчика загораются.
– Примерно через месяц после твоего дня рождения, – говорит Демьян негромко и, поймав мой взгляд, пожимает плечами. – Что? Я посчитал!