Мама для волчонка
Шрифт:
Не знаю, специально ли Гретта делала всё настолько больно, чтобы я куда быстрее согласилось на кормление грудью, но проходить через этот кошмар снова не хотелось.
– Идите, я вас догоню.
Выпроводив женщину, я ещё несколько раз попыталась сцедиться самостоятельно. Но молоко шло исключительно с болью и слезами.
Внутри уже начали появляться шишки, так что если Берсерк на самом деле не позволит молокоотсос, меня ждёт настоящий Ад. Из-за которого я вполне способна потерять грудь.
Надев кофту с запахом. Одну из тех, в которых кормила Вика, я вышла
– Это вам, – протянула она коробку с прокладками для бюстгальтера, с трудом скрывая улыбку.
– Спасибо. А это тебе, – со всей силы залепила ей настолько хлесткую пощечину, что горничная не сумела устоять на ногах, врезаясь в стену. – За то, что всё это время пичкала меня таблетками.
Конечно же, я прекрасно понимала, что поступить иначе она не могла. И вполне бы проглотила это. Если бы не её, на редкость, ехидная ухмылочка. Было видно, что девушку забавляет ситуация в которой я оказалась. Забавляет, что Берсерк превратил меня в ферму по производству молока, опуская до уровня обычной скотины.
А ведь он с самого начала именно так меня и назвал: «Священная корова»
Максвелл
Вчерашняя потасовка помогла остыть и успокоиться. Мозги были так заняты огнестрелом, что отказывались обращать внимание на что-либо другое. Только благодаря этому я не отреагировал на Никино возмущение.
И чего она из себя жертву строит? Подняла шумиху на ровном месте! Ещё ни одна баба не умерла от того что грудью ребёнка выкормила. А здесь трагедия мирового масштаба!
Понятное дело, что именно расстроило Нику. То, что покусился на личное пространство, использовав её тело в собственных целях. Не совсем так, как бы мне того хотелось, конечно, но на первое время и этого достаточно.
Закончив есть, я поднялся к себе в кабинет, проверяя почту. Гретта так до сих пор и не отчиталась, как решила поступить Ника. Я ведь помню, как мучилась Виктория, отказавшись кормить Куина. Сиськи свои пожалела, видите ли! Да даже кошки блудные и те, к своему потомству лучше относятся. А эта дрянь… Как вообще природа позволила рожать таким женщинам?!
Стоило о ней вспомнить, как спящий волк недовольно зарычал, пуская по телу электрические разряды.
– Ваше кофе, – зашла в кабинет Аня, выставляя передо мной дымящую чашку. – С коньяком. Всё как вы любите.
– Спасибо. А это ещё что? – взял её за подбородок, рассматривая багровую щеку с перебитой губой.
– Ваша гостья постаралась. Отблагодарила за прокладки, – очень старалась надавить на жалось, пуская в ход несчастные глазки и подрагивающую губу.
– От всей души, видимо. И от чистого сердца, – нарочито медленно проговорил я, прекрасно понимая, что, несмотря на всю свою преданность, эта фурия только и ждет, как подсидеть Нику.
Не зря же она так настойчиво и активно пробовалась на роль няньки.
– Я ради тебя её гормонами пичкала, а ты даже заступиться за меня не можешь, – снова затряслась нижняя губёшка, а в глазах заблестели слёзы.
Ох уж эти женские штучки
Но Аня на самом деле была права и Ника не имела никакого права на ней срываться.
– Могу. Где она? – нехотя оставил кресло, вяло выходя из кабинета.
Каждый шаг отдавался острой резью в перемотанной бочине. Конечно, можно было принять обезболивающее, но тогда бы ко мне снова вернулась боль уже совсем другого рода.
– Когда я видела её в последний раз, шла в детскую.
– Детскую? – кажется, сердце пропустило удар. Ника сейчас там? С ним? – И что? Что она делает?
– Если ты о том кормит ли Ника твоего сына, то я ничего такого не увидела. А вот о том, как она кричала, что делать этого не станет, не слышал разве что ленивый. Мне очень жаль, Макс, – прижалась к моей спине, оплетая тонкими руками. – Жаль, что она снова заставляет тебе через всё это пройти.
– Не всё. Так далеко как с Викой, я с ней заходить не собираюсь. Хватит с меня уже одной шлюхи. Не хватало ещё снова на те же самые грабли наступить, – взял Аню за запястья, освобождаясь из её совершенно неуместных объятий. – Не иди за мной. Я не стану отчитывать Нику в твоём присутствии.
– Почему это?!
– Потому, что её роль в этом доме намного важнее.
– Но! – дёрнулась Аня, уже через секунду застывая под тяжестью моего взгляда, прекрасно понимая, что начинает переходить грань.
Стоило спуститься на второй этаж, и я, практически сразу, уловил приглушенный напев, куда больше напоминающий кошачье мурчание.
Не став вламываться в детскую, я слегка подтолкнул дверь, наблюдая, как миллиметр за миллиметром передо мной открывается светлая комната с сидящей в кресле Никой. Держа на руках, Куина, она гладила его по виску большим пальцем, пока он сосал налитую грудь.
Сам не знаю, как именно я себе это представлял, но уж точно не так, как увидел.
Первое что бросилось в глаза – её улыбка. Мягкая и осторожная, словно она боялась лишний раз пошевелиться. В увлечённом взгляде не было ни отвращения, ни ненависти, ни пренебрежения из-за того что я вынудил её сделать. Ника смотрела на моего сына с такой теплотой, словно во всём мире у неё не было никого роднее и ближе.
Наверное, именно это и подкупило меня, заставляя смягчиться.
Впервые, смотря на полную копию своей жены, я видел в ней совсем другую женщину. Не ту, холодную и колючую красотку от которой сходил с ума, как пацан озабоченный.
Как не посмотри, но эта девочка казалась куда более… нежной, что ли?
Понимая, что больше ни одна, Ника подняла глаза, встречаясь со мной взглядом, и практически сразу перепугано вжалась в спинку кресла. Растерянная и покрасневшая, она бы вполне ушла под землю, лишь бы оказаться как можно дальше от меня.
– Не смотри! – прикрылась свободной рукой, словно делала что-то безумно постыдное.
Никогда не видел у женщин такого смущения. А ведь видел я очень и очень много. И какую бы немыслимую грязь они не творили, даже на толику не выглядели так испуганно и озадаченно, как эта девочка.