Мама года или Замуж за гада
Шрифт:
– Я и сказал не дергаться.
– пожал плечами вампир. Дамб поджала губы и провыла:
– Это разное! Уууу, как будто другого способа не было!
– Кифен кивнул. Вариантов у него в принципе немного, или дать ей умереть от потери крови, или использовать это жуткий артефакт, и судя по непрекращающемуся нытью, Оля предпочла бы первое.
– Этот самый надежный и безопасный. Врача у нас нет, магией тебя лечить нельзя. Что мне оставалось?
– попаданка хмыкнула, показывая, что все еще обижается.
– Все, я понял, понял, прости, буду предупреждать. Сейчас будет больно, но не так
– вампир осторожно направил магию в кругляшок, серая паутинка под кожей мелко задрожала и в запястье появилось противное тянущее чувство. Из дырочек на артефакте закапала потемневшая кровь.
– Это что?
– с опаской спросила Эрика, кося перепуганный взгляд на Степана. К тому, что какая-то магическая фигня будет ползать у нее под кожей, жизнь ее не готовила.
– Скорая помощь на минималках. Останавливает кровь, закрепляет кости при переломах, стягивает разорванные мышцы, зашивает раны и еще по мелочам. Но болючая, тут ничего не поделаешь.
– Оля насупилась. Сказал в самом конце, как будто до нее еще не дошло. Садист. И эти жгутики так мерзко шевелятся внутри, ыыых, за что ей это.
– Через месяц медицинские нити рассосутся и артефакт отпадет. Все, не хнычь, сходи смой кровь и я наложу повязку.
– Дамб встала, гордо расправила плечи и показала ему язык, Кифен ей тоже.
Эрика вернулась быстро, застав вампира за непотребством. Хотя, что еще можно было ожидать от кровососа? Но разве вам не кажется, что заглядываться на друзей даже в таком случае уже слишком?
Дамб прищурилась, громко закрыла дверь, чтобы граф ее заметил и перестал так увлеченно нюхать ее кровь в бокале. Кифен не удостоил ее и взглядом, не хватало для полноты картины только капающих слюней и полоумного бормотания “Моя прелесть”.
Бедный, бедный Степан, как же ему не повезло попасть в вампирье тело, мучается вот теперь, понемногу с ума сходит. Сейчас, наверно, стоит, ломается, пить или не пить. Эрика на его месте не стала бы, потому что, во-первых, как-то не по дружески это, а во-вторых, она нездорова и пить кровь больного человека затея весьма сомнительная. А вдруг потом несварение будет?
– Пить собрался, да? Это ты зря, может, я заразная?
– Кифен хохотнул, кивнул на кресло, отставил бокал и распаковал бинты. Дамб протянула руку, чтобы ему было удобнее.
– Не заразная, не надейся.
– полминуты и готово, Эрика любовалась аккуратно наложеной повязкои и красивым бантиком на ней. Жаль, она такой завязывать не умеет.
– Скажи, а правда, что кровь девствениц лучше всего? Поэтому ты и сказал сливать сюда, а не тряпкой рану зажать?
– ехидно спросила Дамб, уже не обижаясь.
– Я тебя разочарую, но разницы нет никакой. И, чтобы ты понимала, тело тебе досталось вдовье, бывавшее замужем, так что не думай, что я соблазнился невинностью твоей крови.
– вернул колкость Степан, закрывая аптечку. Убрал ее в пространственное хранилище и снова взял в руки бокал.
Кровушка. Свежая, теплая, парная, и пахнет так одуряюще приятно.
Живот вампира тоскливо заурчал.
– Ужас.
– наиграно удивилась Эрика. Факт того, что прошлая Дамб имела и мужа и интим, разумеется, немного вводил в замешательство и смущал, но давайте на чистоту, это не смертельно. Да и кто вообще умирал от подобного?
Нет, конечно, в теории, если подхватить сифилис, ВИЧ и прочий букет незабываемого удовольствия, то можно сказать, что помер именно из-за близости.
А может муж прошлой Эрики гулял, принес болячку, а она, Олимпиада, теперь за чью-то распутную жизнь расплачивается?
Глава 29
– Что ты там себе надумала уже?
– рассказывать о своих мыслях было стыдно, поэтому Олимпиада нахмурила брови, осуждающе посмотрела на графа и спросила:
– Ты зачем кровь мою нюхал, если пить не собираешься, а?
– вампир сглотнул. Может одну капельку, чтобы экспресс анализ сделать? Только из благих побуждений.
Степан втянул носом воздух, вдыхая полной грудью, и попытался оправдаться.
– Потому что она странная.
– прокрутив бокал, сказал Кифен. Красная жидкость переливалась на свету перламутром, словно Оля бензин неделю пила.
– Сама посмотри, почти искрится от магии, а у тебя же своей нет вообще.
– Дамб подошла ближе, заглянула в бокал и прищурилась, всматриваясь. И правда, блестит и переливается.
– Эй, а давай ты попробуешь, а? Чего добру пропадать и может хоть что-то понятно станет.
– граф тяжело посмотрел на бокал, затем на Олю, словно говорил, гляди, на что я ради тебя готов. Пару секунд постоял со скорбной миной и медленно отпил с таким лицом, будто только что принял яду. Распробовал, хмурясь, и отставил пустой бокал в сторону.
– Так я умру, да?
– обреченно спросила Дамб. Кифен отвел взгляд, напряженно всматриваясь в дальний угол, где Веце не вымел паутину, и развел руками.
– Боюсь, что нет.
– слабо улыбнулся Кифен, попытавшись отшутится.
Что Оля вообще такое? Биохимический анализ до этого четко говорил, что Дамб - обычный человек, но вкус крови у людей другой, да и для магии в теле отдельные протоки, ничего не смешивается. Из этого выходило одно - Эрика не человек.
До этого у него всплывали смутные опасения, но теперь ситуация ухудшилась: если он мог примерно предположить, как лечить человека, то что делать тем, чьей расы он не знал? Любая ошибка может привести к смерти, вопрос лишь в том, действительно ли это болезнь или одна из стадий физического созревания Олиного подвида?
– Не смешно.
– недовольно бросила Дамб. Вампир коротко посмотрел на опустошенный бокал, затем на перевязанное запястье Эрики и щелкнул пальцами, магией распустив бинты.
Не удивительно, что он так долго не мог определить, чем она больна. Это может оказаться простым пубертатом магической расы, но вот незадача, более-менее Кифен знал только физиологию человека, вампира и дракона, единственное, что он мог сказать наверняка: Оля не вампир и не дракон, и даже не человек.
– А я и не смеюсь. Будем с тобой ставить опыты. На тебе.
– Дамб вжалась в кресло и прижала раненую руку к груди, когда Кифен приблизился к ней с бокалом. Понравилась кровушка, зло подумала она, а сам-то заливал ей, мол, такое его не прельщает и ее кровью он не соблазнится.