Мама на семь лет
Шрифт:
– И как там в Италии? – спрашивает Люся, когда мы созваниваемся по телефону. – Небось баснословно дорого!
– Да, ты права. Дорого.
– Но ты же не платишь, правда? – усмехается она.
– Какая разница?
– Не плачу.
– Вот и дои этого толстосума пока есть возможность!
Дверь в мою комнату открывается и заходит Дымов. Я спешно прощаюсь с подругой, поднимаюсь с дивана и подхожу к нему ближе. Мне нравится его целовать и нюхать. Терпкий запах парфюма сводит с ума.
Осторожно касаюсь губами его
– В Милане остановился мой давний друг со своей женой. Он хочет встретиться.
– Когда?
– Сегодня вечером. Скромный семейный ужин.
При слове «семейный» что-то болезненно щемит в левой половине груди. Не хочется признавать свою капитуляцию, но я безумно хотела бы семью с Андреем. Мне кажется, что мы бы прекрасно подошли друг другу. Поладили, полюбили друг друга. Я подстроилась! Борис был жутким циником и эгоистом, но я как-то сумела прожить с ним бок о бок долгое время. К Андрею меня тянет. Чертовски сильно тянет. Какими-то невидимыми канатами.
На ужин я собираюсь долго и тщательно. Завиваю волосы мягкой волной, делаю макияж. Надеваю платье из последней коллекции известного всему миру дизайнера. Андрею нравится! Едва он заходит в мою комнату, как его глаза загораются порочным огнём.
– Готова?
– Секунду! Подожди меня внизу, ладно?
Дымов уходит, я бросаюсь к чемодану и кладу в сумочку упаковку противозачаточных таблеток. Я пью их ровно в восемь вечера. Каждый день. Доктор сказал, что желательно соблюдать график, чтобы они действовали.
Давнего друга Дымова зовут Сергеем. Его жену – Катей. Приятные люди. Дружелюбные, разговорчивые. Они знакомы с Андреем ещё со студенчества. Я предпочтительно и словно губка впитываю информацию о нем. Оказывается, он любил играть на гитаре и ни одни посиделки в общаге не заканчивались без его песен. И голос у него красивый. И ноты он чувствует. Я завороженно смотрю на Дымова и понимаю, что хочу, чтобы он когда-нибудь сыграл и для меня.
– Я на секундочку отойду, - шепчу Андрею на ухо, когда часы пробивают ровно восемь.
– Конечно, - кивает он и вновь включается в разговор с Сергеем.
Взяв с собой сумочку, поднимаюсь с места и выхожу из зала. Найдя уборную, закрываюсь на щеколду и глотаю таблетку. Каждый раз, когда я делаю это – меня трясёт. Не проходит ощущение того, что я поступаю плохо! Хотя умом понимаю, что плохо поступает как раз таки Дымов. Нельзя принудить женщину к беременности. Нельзя просто так взять и отобрать у неё ребёнка и вышвырнуть на улицу как испорченный товар.
Я выхожу из уборной и хочу вернуться в зал, но замечаю Андрея в холле. Он с кем-то разговаривает по телефону. Слегка улыбается, что-то отвечает. В груди колет ревность. Неужели он разговаривает с женщиной?
Заметив меня, Дымов кладёт трубку и машет рукой. Я быстрым шагом направляюсь к нему и неожиданно спотыкаюсь о порожек и с
Колени болят, ладони счёсаны. Содержимое сумочки валяется по всему холлу. Андрей тут же помогает мне встать и прижимает к себе.
– Больно?
– Угу, - почти плачу.
– Где болит? Покажи? – заботливо спрашивает он. – Поедем к врачу?
– Не надо. Сейчас всё пройдет.
Дымов отстраняется и быстро собирает выпавшую помаду, зеркальце и телефон. Затем наклоняется над упаковкой противозачаточный таблеток. Меня будто высоковольтным ударом тока бьет.
– Не трогай! – кричу истеричным голосом.
Андрей поднимает упаковку, внимательно читает название и вскидывает на меня взгляд. Меня пробирает до мурашек.
– Что это за таблетки, Юля?
Глава 20
– Юля, почему ты молчишь?
– повторяет Андрей. В глаза мне смотрит. Слегка прищуривается.
Меня же берет такой дикий ужас, что я не могу и звука из себя выдавить! Пару дней назад я купила специальную баночку для лекарств, собиралась пересыпать туда таблетки. Но всё время то забывала, то откладывала. Какая же я дура! Боже, вот бы отмотать время назад!
– Юля?
– Андрей начинает хмуриться.
– Это от боли, - выдаю я, сама понимая, как жалко звучат оправдания.
– Ясно, - он кладет блистер в карман.
– Отдай! Это мое!
– Нет.
– Ты не имеешь права! Андрей, если ты не отдашь мне таблетки, мы поругаемся!
Он смотрит на меня, и я опускаю глаза.
– Я многое могу простить и понять. Но только не ложь, - чеканит слова.
– Молись, чтобы они были от боли.
Меня начинает натурально трясти.
– Идем. Нужно закончить вечер, - говорит Дымов, на что мне остается только кивнуть.
Остаток вечера я борюсь со слезами, что наворачиваются на глаза. Откуда-то я точно знаю, что это конец. Что это наш последний вечер вместе! Мы сидим рядом, Андрей болтает с приятелем. Я то и дело касаюсь его руки своей. Наклоняюсь, чтобы вдохнуть в себя аромат его туалетной воды. Чтобы запомнить на всю жизнь!
Я понимаю, что люблю его. А еще, что никогда ни один мужчина с ним не сравнится. И что я... его потеряла. По собственной глупости. Так быстро потеряла!
Мне хочется проникнуть рукой в его карман, стащить таблетки и съесть их вместе с упаковкой. Я на всё готова, чтобы изменить собственный опрометчивый поступок! Но... это сделать невозможно.
Андрей ведет себя естественно, даже смеется. Но я успела слишком хорошо узнать этого мужчину, чтобы понять, как сильно он напряжен.
В какой-то момент приятель Андрея отлучается в туалет, мы болтаем с его женой о пустяках. Андрей остается будто не у дел. Краем глаза я наблюдаю за тем, как он украдкой достает блистер из кармана, читает название. А затем гуглит на телефоне.