Мамаев курган: Памятник-ансамбль героям Сталинградской битвы

Справочник

Пульс частит. Сжимаю руки в замок.

– Вы помните, как меня зовут… – Говорю себе под нос, но мужчина слышит. В комнате на какое-то время снова становится тихо. Мне – опять неуютно. Воздух сгущается. Зачем с спросила? Как будто это для меня важно…

– Помню. – Бросает в жар. Стоило бы, но взгляд отвести не могу. – О тебе много говорят родные, Айлин. Исключительно хорошее, конечно же.

Мы вроде бы просто говорим. В мужских словах нет ничего из ряда вон выходящего, но я теряюсь. Не знаю, что ответить.

Мне даже не приятно. У меня внутри все сжалось. Это больно. Томительно. Я растеряна.

Спасает стук в дверь.

Салманов переводит взгляд на нее, говорит: «войдите», ручка опускается и внутрь шагает Бекир.

Я закрываю глаза и облегченно выдыхаю. Слава Аллаху.

Быстро беру себя в руки. Мне важно не показать, что я очень взволнована.

Бекир смотрит хмуро, наверное, думает, что я успела утомить его начальника. А я даже не знаю, успела, да?

– Забирай сестру. На сегодня свободен.

Айдар командует, смотря при этом на брата. И пусть он вроде как мной распоряжается, это не обижает. Поднимаюсь с диванчика, набрасываю на плечо сумочку и приседаю, чтобы смотать шнур для заряда.

Исподтишка слежу, как Бекир подходит к столу начальника, протягивает руку. Тот в ответ тоже, встав с кресла.

В первую нашу встречу он показался мне очень неприятным. Высокомерным. Холодным. Сегодня… Впечатление совсем другое. От чего это зависит? У него настолько изменчивое настроение или нужно просто лучше присмотреться?

Я только сейчас думаю о том, что мой бабасы – человек исключительной интуиции. Плохих людей в нашем доме не бывает.

Внимательный взгляд снова обращается ко мне.

Я подскакиваю, Айдар шагает в сторону, чтобы обойти свой стол.

– Скажи Миле, чтобы позвонила на проходную, пусть выпустят вас…

Бекир кивает и, нахмурившись, как будто получил дико ответственное задание, выходит из кабинета первым.

Я тоже движусь к двери. Замедляюсь, потому что не знаю, как попрощаться. В голове куча вариантов вплоть до идиотского: присесть и склонить голову.

В итоге меня спасает сам Салманов. Или наоборот губит. Он выставляет навстречу руку, а у меня при мысли, что предстоит коснуться, уже пальцы жжет.

Смотрю недолго на красивую мужскую кисть. К ухоженной щетине, стерильно чистой рубашке, вкусному запаху и аккуратному узлу галстука добавляются еще и идеально обработанные ногтевые пластины. Длинные пальцы. Выглядывающие из-под манжеты дорогие часы.

Это тоже адвокатские или уже взяточнические?

Краснею от собственных мыслей. Чувствую стыд и вкладываю пальцы в мужскую руку.

Он сжимает легонько, покачивает.

– Спасибо за компанию, Айлин-ханым. – Мне кажется, что голос отдает бархатом. Делаю вдох, наполняя легкие понравившимся запахом.

– И вам спасибо, Айдар.

Обратиться к нему по имени – это огромная

смелость. Я не знаю, как правильно. Он ко мне – сразу на ты, а я так не могу. Но и Муратовичем его называть язык не поворачивается.

Мужчина улыбается уголочками губ. Во взгляде смешинки. Спрашивает:

– На бея не тяну? – Вызывает улыбку уже у меня. Чтобы не сдаться так просто – прикусываю щеки изнутри. Уверена, он это замечает. Знаю, что нужно как можно скорее разорвать зрительный контакт и удалиться, но даю себе секунду… И секунду… И еще одну.

– Вы прокурор, а не бей. – Говорю совсем тихо. Чувствую, что своим ответом попадаю в какую-то невидимую цель. Айдар Салманов выглядит довольным. В моей грудной клетке теплеет.

– Тоже верно.

Глава 8

Глава 8

Айлин

Последний экзамен сдан. В моих руках зачетка с закрытой на пятерки сессией, а грудную клетку распирает гордость.

Я даже в сумочку забросить её не могу. То и дело раскрываю на последней заполненной странице и с улыбкой рассматриваю.

Айка-балам, ты у нас молодец! Станешь лучшим в городе кардиохирургом, Иншалла!

Хвалю себя же голосом папы и смеюсь. И даже не важно, что нам с бабасы предстоит серьезно обсудить выбор специализации, потому что я склоняюсь к косметологии, а он грезит, чтобы его дочь запускала уставшие человеческие сердца.

Будет непросто. Вполне возможно, я, как всегда, сдамся. Но сейчас просто рада, что впереди два месяца летнего безделия. А сегодня – мой законный выходной после непростой, но успешной работы.

Весь июнь в этом году – сплошные праздники. Мы только отметили Дни рождения брата и мамы, а через неделю у Бекира уже выпускной.

Его практика у Салманова прошла на отлично. Работу в прокуратуре Бекиру пока предложить не могут, но на двухмесячную стажировку зовут. Мы всей семьей очень благодарны Айдар-бею за благосклонность к Бекиру. И даже я.

В тот день брат из меня всю душу вытряс, допрашивал, не надоела ли я Салманову, не наговорила ли глупостей, не нахамила ли…

Я раз за разом повторяла, что нет. Сидела тихо, со всем соглашалась, за всё благодарила…

Это ложь, конечно, но делиться правдой с братом мне не хотелось. С мамой потом тоже. Ни с кем. А сама я время от времени возвращаюсь мыслями в тот кабинет, к тому странному разговору. Вроде бы пустому, а душу чем-то задевшему.

Я немного ждала, что Салманов побывает у мамы на юбилее (его приглашали), но праздник прошел без него.

Это сказалось на моем настроении. Почему – я стараюсь не думать. Зато с куда большим интересом теперь слушаю истории Бекира о его работе. Особенно сильно реагирую, когда проскакивает знакомое имя.