Мамба в Сомали: Чёрный передел
Шрифт:
– За твоё спасение, Люба! – открыл я бутылку.
– Да!
– За нашу с тобой встречу в Эфиопии!
– Да!
– За нашу любовь!
– Да!
Ну вот, три «да» прозвучали! Женщина немного расслабилась, не стоит тянуть время. Я встал и, приобняв её, потянул на себя, нежно прикоснувшись губами к её устам. Она тут же обмякла в моих руках. Терзая её губы мягким, но затяжным поцелуем, я погладил тонкую спину, потом спустился ниже, к ягодицам, а затем… Затем она сама повела меня в комнату.
Сорвав с неё одежды, я наконец-то добрался
Мы принадлежали только друг другу, стараясь доставить и получить удовольствие, насыщаясь и утоляя жажду, даря и забирая. И длилось это довольно долго. Но… любая власть имеет свойство исчезать. Люба очнулась, распахнула свои необыкновенно красивые зелёные глаза и пристально уставилась на меня, словно пытаясь проникнуть в мой мозг этими чуткими радарами.
– Ты женишься на мне? – чуть прищурившись спросила она меня.
– Да.
– Обещаешь?
– Обещать – не значит жениться!
– Что-о?! – мгновенно вскинулась девушка и приподнялась на локте, чуть нависнув надо мной. Её грудь тут же возмущённо уставилась на меня розовым соском.
– Спокойно, – я положил свою чёрную лапу на белоснежную кожу, предварительно обведя по кругу разгорячённый нашими играми сосок, – спокойно. Иначе зачем бы я стал приезжать сюда, а потом ехать на край света, чтобы, рискуя жизнью, тебя спасать?
– Тогда почему ты меня дразнишь?
– Да пошутил я!
– Ещё раз так пошутишь, и я на тебя обижусь!
– Хорошо, я всё понял! – и я снова повалил любимую в кровать, пока окончательно не устал, тихо шепнув на ухо: – Прости меня.
По светлой коже пробежали мурашки, приподнимая маленькие тоненькие волоски. Расслабившийся было сосок вновь воинственно напрягся, и я заново отдался во власть страсти. Громко скрипел старенький диван, тихо постанывала от наслаждения Люба. Пока в какой-то момент она не выгнулась дугой, будто её поразил электрический заряд, чтобы затем обессиленно упасть на уже скрученную в бараний рог подушку. Я поспешил следом.
– А как мы поженимся, – едва придя в себя, спросила моя дотошная женщина, безуспешно пытаясь сфокусировать на мне свой взгляд, – если ты не имеешь советского гражданства?
– Что-нибудь придумаем. Если с паспортом и гражданством не получится, мы можем пока просто обвенчаться.
– Обещаешь?
– Клянусь!
– Так ты же не православный! – задумавшись на мгновение, выдала Люба.
– Да, действительно. Ладно, тяжело тут с вами. Попробую получить разрешение на брак через посольство. Я завтра улажу дела, потом уеду в Москву, вернусь и попытаюсь всё решить.
– Хорошо, любимый. Я и сама пока всё получше разузнаю, – проговорила Люба, укладываясь поудобнее
– Согласен, будем решать.
Обнявшись, вскоре мы заснули на смятой постели.
С утра, ни свет ни заря засобирались. Я в гостиницу и по делам, а Люба кинулась открывать все форточки, проветривая маленькую квартирку от пропитавшего её запаха секса, и наводить порядок к возвращению матери. Дойдя до гостиницы, я разобрался со всей мелочью и пошёл в давешний паспортный стол. Надеюсь, Миша (или всё же Мойша?) дозрел и давно ждёт меня не дождётся. Так оно в принципе и оказалось. Постучавшись, я зашёл в его кабинет и сразу же наткнулся на горящие жадным огнём глаза паспортиста Миши.
В кабинете находились люди, которые тут же с любопытством вылупились на меня.
– Я только спросить! – дежурная отмазка словно сама из меня вылетела.
– В очередь, товарищ негр, – менторским тоном проговорила женщина после бальзаковского возраста и строго уставилась на меня поверх очков.
– Без проблем, – ответил я и вышел в коридор, терпеливо дожидаясь очереди.
Два человека, стоявшие передо мной, решили свои дела за полчаса. И тут, как будто специально, в кабинет зашли ещё двое. Подошла моя очередь, и я, широко улыбаясь, направился к Мише
– Спасибо вам большое, вы очень помогли мне, – вполне искренне поблагодарил я его.
– Пожалуйста, – допёр он сразу, подыгрывая.
– А как со вторым моим вопросом, вы сможете мне посодействовать?
Перед ответом на этот вопрос Миша почему-то несколько раз мигнул. Затем вдруг густо покраснел, потом краска с его лица столь же внезапно схлынула, и он резко побледнел. Все эти метаморфозы произошли с паспортистом в считанные мгновения, пока он, наконец, не выдавил из себя одно короткое слово:
– Да.
– Отлично! А когда к вам можно подойти, чтобы всё уточнить?
– Лучше сегодня к шести вечера.
– Хорошо, я буду.
Вечером я вновь вернулся в паспортный стол и, дождавшись, когда Миша выпроводит последнего посетителя, приступил к серьёзному разговору.
– Ну что, готовы ли вы мне помочь?
– Готов, но мне нужна ваша фотография.
– Никаких проблем, – произнёс я, чуть ли жестом фокусника выуживая приготовленную карточку со своим изображением из нагрудного кармана. Я заранее сходил к фотографу и сделал фото.
– Угу, хорошо. А на какое имя вы хотите себе паспорт?
– На имя Иоанна Тёмного.
– Ммм? – вперил он в меня недоуменный взгляд.
– Да, пусть будет Иоанн Тёмный, – уверенно сказал я.
– Ну, хорошо, – с долей сомнения произнёс паспортист. Ему-то какое дело? Тем более фамилия «Тёмный» для негра не так дико звучит, как недавно зарегистрированные Изаура Сергеевна или Леонсио Николаевич! – Как скажете, может быть это и правильно.
– Может быть. Когда будет готово?
– Через два дня.