Мамба в Сомали: Чорный переворот
Шрифт:
Выйдя от Свенгарда, Якоб начал сомневаться в сказанных словах и собственной уверенности. Он всё ещё надеялся на некие события, что сподвигнут его ставленника на активность.
Бланк дипломатической английской почты удалось раздобыть через подставных лиц. Разумеется, за немалые деньги. На этот счёт мной были даны самые строгие инструкции. Действовали по принципу: один шепнул другому, затем мальчик прибежал отдал деньги, потом другой прибежал, забрал бланк. Ну, и так далее. Круговорот мальчиков в природе.
Прислуга в английском посольстве выкрала бланки и продала
Полученный бланк доставили дожидаться своей дальнейшей судьбы в штаб ветеранов, куда мы и приехали поздно ночью. Все мои бойцы получили конкретные указания и ушли готовиться к ночному бою. Главный упор я решил сделать на тяжёлое вооружение.
Утром я отправил подготовленное мной письмо с мельчайшими частицами смертоносного яда почтой. Точнее, мой человек, переодетый почтальоном, принёс его дежурному офицеру с пометкой: «Срочно, лично в руки». Тот проникся и сразу же направил письмо адъютанту генерала Негусси, который и положил его в папку с первоочередными документами на подпись.
Генерала на месте не было, и «почтальон» спокойно ушёл, чтобы тут же исчезнуть.
Мерид Негусси приехал после обеда.
— Есть что-то срочное, Имарат? — спросил он у референта.
— Да, есть много документов на подпись, а ещё срочная депеша от посла Великобритании. Мне кажется, она с поздравлениями.
— Ладно, — буркнул Мерид. — Давай, посмотрю.
Взяв папку с документами, Мерид Негусси зашёл в свой кабинет и, швырнув папку на стол, направился прямиком к холодильнику за прохладной фантой. Откупорив бутылку, он налил полный стакан пенящегося напитка и, подождав пару секунд, начал жадно пить вкусную воду. Лишь напившись, вернулся к столу.
— Так, что тут у нас? — пробормотал он про себя. Налив себе ещё один стакан и отставив его в сторону, Мерид раскрыл папку и погрузился в чтение документов. Ознакомившись с теми из них, которые требовали его подписи, он взял ручку и стал размашисто расписываться. Однако не на всех. На край стола Негусси откладывал те документы, которые подписывать по той или иной причине не хотел, рисуя на них резолюции с причинами отклонения. Письмо английского посла Мерид оставил напоследок.
Завершив работу с приказами и отчётами, он взял в руки плотный конверт с королевским гербом. Покрутив в руках, достал из ящика стола нож для бумаги и вспорол конверт. Бумага с тихим треском подалась острому лезвию, и генерал, наконец, вытянул из конверта письмо.
Мельчайшие невесомые частички смертоносного яда выпорхнули из конверта вместе с посланием, и генерал невольно вдохнул их. Он тут же ткнулся лицом в стол, мгновенно потеряв сознание. Но пока он был жив, он дышал! И его ноздри продолжали втягивать невидимых крохотных убийц. Через минуту правитель Эфиопии потерял разум, а через ещё одну у него спали лёгкие. Кровь перестала поставлять мозгу и клеткам тела кислород, и Негусси умер.
Адъютант долго ждал, когда же генерал вернёт ему папку с документами. Однако час шёл за часом, а генерал всё не выходил из кабинета. Часа через три адъютант всё же решил на свой страх и риск проникнуть в святая святых нового главы государства. Он тактично постучался, но ему никто не ответил.
Тогда адъютант осторожно приоткрыл дверь, и его взгляду предстала неприглядная картина чужой смерти. Генерал лежал на столе, грузно привалившись к столешнице и безвольно раскинув руки.
— Товарищ генерал, товарищ генерал! — потормошил адъютант Мерида Негусси. Но вставать генерал явно не собирался, потому как давно умер. В его руках покоился крепко зажатый пальцами листок письма.
Не зная, что делать, адъютант вырвал листок, и его взгляду открылась единственная фраза, написанная от руки по-английски: «Die, you beast!» (Умри ты, чудовище!).
Но и порошок, и раствор, которыми было пропитано письмо, являлись очень токсичным ядами и долго не теряли свою убойную силу. Взяв письмо и поднеся его к глазам, адъютант тоже подписал себе смертный приговор. Несущая гибель пыль мгновенно проникла в его нос, а другой яд, впитываясь через поры кожи рук, устремился к нервной системе.
Почувствовав сильное головокружение, адъютант выронил письмо на стол и, опёршись руками о столешницу, мотнул головой, пытаясь привести себя в чувство. Однако ему становилось всё хуже и хуже. С трудом оторвавшись от стола, он сделал три шага к выходу и… резко свалился на пол, со всего маху ударившись об него головой. Боли помощник Мерида Негусси не почувствовал: за миг до удара его душа уже отправилась вслед за душой генерала. Змееголовый, пируя в это время в небесных чертогах со своим другом Зану, с удивлением воззрился на дорогих гостей.
Несколько раз в кабинете и в приёмной раздавались телефонные звонки, но по понятным причинам трубку никто не брал. А посетителей в этот день больше не случилось, так уж сложилось. Не иначе происки Змееголового. Поэтому о смерти главы Эфиопии и его адъютанта стало известно лишь поздно вечером.
Когда обнаружили трупы, поднялся немыслимый переполох. Но в это время мы с бойцами уже выдвигались на угнанной военной машине к зданию госбезопасности. Успели в аккурат к тому моменту, когда до них дошла информация о гибели Негусси.
Впрочем, как и любая эфиопская система, местная госбезопасность весьма инерционна. Да и вообще эфиопы очень долго, что называется, «запрягают». Эта медлительность была нам только на руку. Однако вскоре все, кто находился в здании, проснулись и засуетились, к нему даже прибыли несколько машин с сотрудниками.
— Пора, — дал я знак своим людям. Тихо спрыгивая с машины, они начали рассредотачиваться в разные стороны, беря наизготовку входы и окна здания и распределяя между собой секторы ведения огня.
Убедившись в том, что бойцы готовы к бою, я дал отмашку. Тут же в направлении входа застрочил ПКМ, а три гранатомётчика одновременно нажали на спуск. Выпустив из сопл шлейф искр и пламени, отчётливо видимых в темноте, гранаты устремились к своим целям. Бой начался.
Я тоже не остался в стороне и, изготовив к стрельбе снайперскую винтовку, открыл из неё огонь. Грохот выстрелов и взрывов разорвал ночную тишину города. Яркие вспышки осветили всё вокруг. Разрывы гранат и пулемётные очереди выкосили всех людей, что остались снаружи. Но затем в бой вступили засевшие внутри. Всё здание заволокло цементной пылью, выстрелами выбитой из стен, и малейшее сопротивление оборонявшихся тут же гасилось на корню.