Мамин тролль
Шрифт:
Древняя крепость, Акрополь, возвышалась на горе, освещаемая лучами утреннего солнца: они падали сквозь бойницы, заглядывая в темные окна. У подножия старой башни маленькие белые домики с красными черепичными крышами карабкались по склону, тесно прижимаясь друг к другу. Это тебе не Афины с широкими улицами и проспектами. Тут соседи едва разойдутся при встрече, а на машине и вовсе не проехать. Да и нет здесь машин: велосипеды да ослики – вот настоящее средство передвижения. Извилистые улочки петляли, поднимались наверх, открывая захватывающий вид на море и поселок.
Дом
Дети вышли из ворот на маленькую улочку перед домом. Широко цветущая бугенвиллея роняла тень на бусчатую мостовую, скрывая полуденную жару.
– Ну, и куда мы отправимся? – София деловито воткнула руки в бока.
Никиас пожал плечами и, приподняв шляпу, почесал затылок. Но так ничего не придумал.
– Тогда бежим сначала купаться, а потом в крепость. Надо проверить, не заделал ли кто-нибудь наш тайный лаз.
– Да, да! – Никиас поднял указательный палец. – Я тоже хотел это предложить!
– Тогда наперегонки! – София не дала брату опомниться и, соскочив с места, помчалась по улице. – Кто последний, тот Медуза Горгона! – ее косичка скрылась за поворотом.
– Ну, малышка, подожди! – Никиас, который не ожидал такой прыти от сестры (и точно знал, что она его не услышит), ринулся догонять ее.
На берегу близнецы скинули одежду и, протопав к самой кромке песка, с наслаждением бухнулись в прозрачно-голубые волны. Вода в море еще не прогрелась и бодрила прохладой. Но только в первую минуту, а потом даже вылезать не хотелось.
Никиас бултыхался и барахтался, как дельфин, поднимая тучу искристых брызг. София представляла себя крокодилом – упершись ногами и руками в мягкое морское дно оставила только голову над водой и пристальным взглядом осматривала пляж, выискивая на берегу зазевавшегося оленя, или, на крайний случай, отставшую от стада козу.
Вдоволь накупавшись, дети отправились к крепости. По дороге София то и дело останавливалась, выискивая под ногами сокровища: камушки в виде грибочка, сердечка или бутылочки, даже голову волка разглядела. Она поднимала их, бережно отряхивала от пыли и складывала в карманы платья, чтобы потом добавить в коллекцию. Нетерпеливому Никиасу приходилось все время поторапливать сестру, уж так ему хотелось побыстрее подняться к крепости, к их потайному лазу.
Время тянулось, как резинка, сандалии были полны рожной пыли – взбираться по холму в такую жару только для самых отчаянных, но этого было не занимать.
Там, где-то в кустах можжевельника, бурно растущего на склоне, прямо у самой башенной стены, София только по понятным ей приметам рассмотрела пышущий зеленью куст.
– Вот здесь! – она обернулась и шепотом позвала Никиаса, как будто кто-то мог ее услышать.
Стирая подошвы, тот преодолел последние футы и подошел к знакомому кусту.
– Смотри-ка как подрос! – Никиас улыбнулся старому знакомому.
– Кто? – не поняла София. – Лаз?
– Да нет же, куст! Можжевельник, – пояснил он.
– Аааа, – София хлопнула себя по лбу.
Присев на корточки, близнецы осторожно, с замиранием сердца, раздвинули колючие ветки руками. Перед ними открылась зияющая чернотой дыра – их секретная дорога. Сколько раз они пробирались по ней в крепость! Нет, конечно, можно было подняться и по ступенькам, как все остальные жители и туристы. Но разве это было бы интересно? Их тайна, их обожаемый секрет – вот что на самом деле интересно!
– Фух! – Никиас с облегчением выдохнул.
За прошедший год тайный лаз никто не обнаружил и не замуровал, а, значит, в Акрополь можно было, как и раньше пробираться в любое время.
ГЛАВА 8. ЭТО ЛЮДОЕД!!!
Солнце припекало с каждой минутой, наступающая жара не оставляла в покое.
– Не знаю как ты, но я очень проголодалась. – София зевнула, прикрыв рот рукой. Она так неосторожно отпустила ветку можжевельника, что Никиасу, в этот момент склонившемуся над проходом, зеленые иглы растения впились прямо в щеку.
– Аааа! – завопил он, – смотри, что ты наделала! – мальчик растирал щеку, которая зарделась, как помидор, – мне же больно!
– Не кричи! – София прижала указательный палец к губам. – Нас могут услышать. Прибегут и обнаружат наш потайной ход. И всё!
– Что – всё? – Никиас перешел на шепот и почти сжал губы, продолжая тереть больное место.
– И всё, заделают, – пояснила София, – и нет никакого лаза. Будем как все, по лестницам ходить.
– Ладно, – согласился брат, – но могла бы извиниться.
– Извини, – бросила она, – я случайно.
Никиас кивнул головой.
– Пойдем, я тоже хочу есть, – он поднялся и разворошил можжевельник так, чтобы тайный проход не было видно издалека.
По улочкам гуляли туристы, позируя на фоне красивых видов поселка, бухты Святого Павла и моря. Клик-клак – щелчки фотоаппаратов на каждом шагу. В кафетериях звенели стаканы, вилки и ложки и все остальное, что вообще может звенеть – самое время обеда. Между столиками сновали официанты с подносами запотевших ледяных напитков. Ну и жара!