Мамина дочка
Шрифт:
– Утром я найму вам компаньонку, совершенно недопустимо девушке ходить одной, – заявил Веран назидательно. – Без сопровождения могут ходить наемницы, нищенки или непотребные женщины. Сброд, в общем.
Я приоткрыла рот от неожиданности. За кого он меня ночью принял? За проститутку? Глаза защипало от обиды, но я усилием воли загнала слезы обратно. Ага, ты думала, он от твоей красоты неземной обалдел? Размечталась! Да его сам факт встречи одинокой девицы ночью потряс. Осталось только поблагодарить любезного и до тошноты вежливого хозяина за участие и удалиться под хруст обломков мечты под
«Мама права, все мужики козлы», – подумала, яростно взбивая подушку. Вот как только что-то нежное в душе распустится, так они сразу сапогами, сапогами по трепетным чувствам! Нельзя расслабляться! Надо быть сильной, спокойной и никогда не доверять мужчинам. Не заслуживают они доверия. Хотя… привез, накормил, пустил переночевать. Разве козел так поступил бы? Уснула в раздерганных чувствах.
Утром проснулась рано по привычке. Не выбил еще мой неожиданный отпуск из режима, когда надо было подрываться чуть свет и бежать на работу. Умылась, и позевывая, вышла из купальни.
– Это совершено недопустимо! – воскликнула дама средних лет.
И когда вошла? Я почесала пятку, разглядывая гостью во все глаза.
Вот значит, как одеваются приличные дамы! Которые не шляются ночью по городу и не травмируют своим видом одиноких путников. Длинное темное платье, застегнутое до горла, белые манжеты, что-то кружевное в высокой прическе. Наколка, вот как это называется. Не чепец, но присутствие головного убора. Черная кружевная шаль и черный бархатный пояс, с которого свисал кошелек и … О, держите меня! Настоящий шатлен! Ну, или шатлейн. Я хочу это потрогать! Узорчатый серебряный зажим с цепочками, на которых болтались ключи, ножнички, часы, карандашик. Сумок дамы раньше не носили! Да и глупо таскаться по собственному дому с сумкой. А нужные вещички под рукой должны быть всегда. Одежду-то без карманов шили! Я такие шатлены только на картинках видела!
– В каком вы виде, эсса? – взвизгнула дама. – Вы голая!
– А? Что? – не поняла я претензий. Рубашка закрывала более чем достаточно, рукава длинные, а кого сейчас голыми коленками удивишь? – Я одета! Только что проснулась. И… стучаться надо!
– Я стучала, вы не ответили, – поджала губы дамочка.
Нет, мы с ней точно не сработаемся, вздохнула я.
– Я госпожа Ирма, буду вас воспитывать, – заявила дама.
Что? Меня? Воспитывать? Я вытаращила глаза. Они сбрендили?
– Эс Марифас предупредил, что вы совершенно дикая и необученная, но я ему не поверила. Не ожидала, что в провинции девы растут, как сорная трава! Впрочем, вы сирота, это многое извиняет, – слегка смягчилась дама. – Но работы очень много, очень!
Я закрыла рот, хотя собиралась отправить дамочку восвояси довольно грубо. Если Веран выдал меня за дикую провинциалку, то… Глупо не воспользоваться и не научиться себя вести, как подобает по местным традициям.
Окрик меня всегда мобилизовал больше, чем уговоры. Злая мегера-наставница лучше, чем размазня. Тренер по самообороне мог и шлепнуть, и пнуть от души, и всегда помогало.
– Я буду стараться, – тихо выдавила.
– Прекрасно! – госпожа Ирма открыла дверь и впустила двух горничных, нагруженных одеждой.
– Все коротко! – после примерок сказала Ирма. – Никуда не годится!
Я смущенно переступила босыми ногами. Размер ног Ирма тоже не одобрила, хотя сороковой при моем росте – совсем не много. Не Золушка, да. Лично меня длина юбки до лодыжек полностью устраивала, хоть не запнусь с непривычки. Зато верх сел идеально, как на меня шилось. Темно-желтое платье из мягкой шерсти мягко облегало фигуру и оттеняло голубые глаза.
– На улице так появиться вы не можете, придется вызвать портниху!
– Если позволите, эсса Ирма, – робко начала горничная.
– Ну?
– Можно надставить подол вышитой каймой или пустить внизу оборки. И рукава отделать тесьмой в цвет. Это обойдется гораздо дешевле, – пискнула служанка.
– Пожалуй, – согласилась наставница.
После завтрака, прошедшего куда тягостнее, чем ужин, занялись шитьем. Оказывается, я и кушать не умею, и осанка у меня отвратительная, аппетит мужицкий, и вообще, девка деревенская, да и только, вспоминала я все обидные замечания Ирмы, злобно выдергивая наметку.
К полудню было готово два платья, и Ирма благосклонно кивнула. К желтому добавили коричневую кайму на подол и рукава, украсили бантиками из узких желтых лент. Второе платье, серое, снабдили черной оборкой, и отделали черным узким кружевом по линии стачивания. Мне понравилось. И госпожа Ирма, увидев, что шить я умею вполне прилично, обрадовалась. Хотя, конечно, мне бы мою любимую швейную машиночку сюда, я бы показала мастер-класс!
С нетерпением ожидала прогулки. Так хотелось увидеть город днем! Госпожа Ирма даже не портила настроение, хотя она раскритиковала абсолютно все: широкий размашистый шаг, «приличествующий мужланам», размахивание руками, кручение головой и даже блеск в глазах, неподобающий, по ее мнению, воспитанной барышне.
– А Веран не пойдет с нами? – спросила я. Где он шляется, пока меня тут обижают?
Госпожа Ирма закатила глаза.
– Эс Марефас занят своими обязанностями! И не смейте называть его по имени! Разве он разрешал вам подобную фамильярность?
Я вздохнула. Ну да, ну да, загадка: как звали д’Артаньяна? Дворяне, блин. Или по титулу, или по фамилии. Только чернь использует имена. «Не соблаговолите ли исполнить супружеский долг, ваша светлость?» – «Прошу вас, милорд, приступайте», – представила разговор в спальне и фыркнула.
Ирма злобно свернула глазами, и я тут же сделала виноватое лицо. Уж очень гулять хотелось.
Город был чудесным! Пражские улочки, помноженные на уют Ротенбурга, приправленные обаянием Каркассона или прелестью Дубровника. Так нестерпимо хотелось запечатлеть всю это красоту, но фотоаппарата не было. А телефон, побывав в воде, скончался.
Эсса 2 Ирма снисходительно воспринимала мои восторги. Чего взять с деревенщины? А я запоминала и училась. Люди были не менее интересны, чем архитектура. А уж одежда! Произведение искусства!
2
Эс, эсса – обращение к благородным людям в Станверии.