Манчестер Блю

Шах Эдди

После обыска полиция установила пропажу драгоценностей, кошельков и бумажников. Радиоприемник, магнитофон и телефон были вырваны из панели. Естественно, полиция предположила, что Куигли заблудился и попал в район, пользующийся дурной репутацией. Это был очевидный случай грабежа с насилием, и по просьбе Главной квартиры Куигли в Дублине тела были переданы в известное бостонское похоронное бюро для последующей отправки в Ирландию.

После того как все было готово, пулевые и ножевые ранения скрыли с помощью грима, тела запечатали в гробы и отвезли

в аэропорт Лоуген. Там они были погружены в собственный реактивный самолет Куигли – «Гольфстрим G 4» и переправлены через Атлантику. Никто не удивился большому количеству багажа в тридцать пять мест. Все знали, что Куигли всегда путешествовали с шиком.

На таможне в Дублине задержек почти не было. Гробы вскрыли, бегло осмотрели, снова запечатали и отправили в похоронное бюро в центре Дублина. Таможенники были гораздо больше озабочены тем, чтобы произвести хорошее впечатление на съемочную группу, приехавшую снять печальное возвращение Куигли, и постарались не создавать бюрократических барьеров.

Как только двери похоронного бюро захлопнулись, двое сотрудников вскрыли гробы, опытными движениями вспороли покойников и освободили их от 400 килограммов кокаина, спрятанного в их телах. Затем из багажа, сопровождающего гробы, извлекли еще 600 килограммов. Один из чемоданов содержал 10 миллионов долларов в крупных купюрах.

Затем тела спихнули родственникам, друзьям и доброжелателям, чтобы те воздали покойным последние почести. По ирландской традиции, это должны быть пышные похороны, которые надолго запомнятся.

Куигли и их деловой партнер обрели покой на глубине шести футов под землей, а кокаин и деньги исчезли в подполье, готовые к новому этапу своего зловещего путешествия.

* * *

1426, Милитари-Трейл

Сан-Антонио

Техас

Девушка отыскала дом без труда.

Дом оказался точно таким, как он описывал и как она себе представляла, – белого цвета, двухэтажный, с деревянным каркасом и с небольшими окнами. Такой же, как и остальные дома вдоль Милитари-Трейл, только без признаков семейной жизни – без детских игрушек на газоне или баскетбольного кольца над гаражом. Этот дом затворника как бы предлагал прохожим обходить его стороной. Проходя мимо стоящего на подъездной дорожке «форда-гранады» модели 1988 года, она почувствовала прилив вожделения.

«Ах, будь ты неладен, Маршалл! Только с тобой я получала настоящее удовлетворение». Она попыталась овладеть собой. Ей поручено серьезное задание, которое не имеет никакого отношения к ее чувствам. Поставив чемодан, она постучала в дверь.

Он открыл сразу, в глазах его стояло недовольство. Должно быть, увидел такси и наблюдал, как она мучается с чемоданом.

– Что ты здесь делаешь? – Он был холоден. Да она иного и не ожидала.

– Мне нужно повидаться с тобой.

– Я надеялся, мы расстались навсегда.

Она не обращала внимания на его грубость.

– Я не уйду.

– Да я и не гоню. Ты заплатила за такси?

– Нет. Я не знала, дома ли ты.

– Заходи, – вздохнул он. А сам пошел и расплатился с таксистом. Вернувшись, он застал ее в гостиной. Именно такой она себе и представляла эту комнату – простая, неуклюжая мебель, на стенах картины со сценами из ковбойской жизни. Ее удивило обилие книг. Будто в библиотеке. Она успела прочитать некоторые названия. Книги были очень разные – от биографий Мерилин Монро и президента Трумэна до полных собраний сочинений Стивена Кинга и Джека Керуака.

– Как ты узнала, что я дома? – спросил он.

– Позвонила в Вашингтон. Сказали, ты в отпуске. Я помню твой номер телефона, поэтому... Это я звонила вчера вечером и положила трубку.

– Как ты сюда попала?

– Приехала по делу.

– Не знал, что у полиции Манчестера появились дела в Техасе. А почему ко мне? Разве тебе не могли оплатить гостиницу?

– Мне хотелось побыть у тебя.

– Я уже хлебнул с тобой в Куантико.

– Я была не права.

– Мягко сказано. Ты – прирожденная стерва.

– Ты единственный, с кем мне было по-настоящему хорошо. – Ее слова звучали нежно и соблазняюще. – Единственный, кому я открылась.

– Да ладно тебе... – выругался Маршалл.

Он подошел к детективу полиции Манчестера Джилл Каплз, схватил ее на руки и понес в спальню. Обняв его за шею, она уткнулась лицом в его плечо.

Будто ничего и не изменилось с тех пор. Они не помнили, как разделись, как оказались в неразобранной постели.

Не было ни предвкушения, ни восхитительной прелюдии, которые они так любили. Поначалу возникло было некоторое стеснение, но под напором нетерпения и голодной страсти оно быстро исчезло.

Положив ее на себя, он поцеловал ее, глубоко проникая языком ей в рот. Это привело его в трепет: словно первый поцелуй мальчишеской любви, когда все обрывается внутри и мир сразу предстает в ином свете. Ощутил ее дрожь и понял, что искра уже зажгла пламя. Теряя рассудок от ее возбуждающих влажных поцелуев, он легким движением колена раздвинул ей бедра, она с готовностью подчинилась.

Он почувствовал влажность сквозь ее мягкий пушок и, твердый и беспощадный, легко проскользнул внутрь. С наслаждением слушая ее вздохи, он выгнул спину, дав ей полную возможность ощутить все то, что в нее вошло.

Боже, он уже и забыл, как нежен и приветлив ее тоннель любви, как гибко ее тело. От жара, казалось, они растворяются друг в друге, превращаясь в единое целое. Хорошо, что перед этим, желая насладиться полуденным бризом, он не включил кондиционер.

Вскоре он попытался перевернуть ее и положить на спину, но так, чтобы при этом не потерять контакта. Однако, несмотря на отчаянные усилия, попытка не увенчалась успехом.

– У тебя это никогда не получалось, – усмехнулась она. Ее улыбка говорила, что она любит его и счастлива быть вместе с ним.