Маневры 4
Шрифт:
— Обзор оттуда как с останкинской телебашни, даже дали глянуть в их стереотрубу, кажется протянешь руку и дотронешься.
— Как же они на такую высоту-то забрались? — заинтересованно спросил его ефрейтор.
— Не поверишь, у них когти есть. С такими еще электрики и связисты на столбы лазят. И еще слышал пока телефон подключал, что с одной трубой много не навоюешь. Они сейчас договариваются кто биноклями будет осматривать по секторам, а трубой только расстояние и угол мерять.
— Подожди, а чего они немецкую трубу с собой не взяли?
— Так Борисевич, пока у дотов стояли ее снял, замотал в тряпки и спрятал.
—
— Беги возьми трубу и отнеси на НП, а я тоже кое-что прихвачу и приду. Сулимов, ты где?
В люке правого борта появилась голова ефрейтора. — Тут я, товарищ лейтенант!
— Доставай ТЗК, помочь надо!
Вытирая ветошью руки, он смущенно проговорил:
— Тут такое дело товарищ лейтенант, в ящике не совсем ТЗК…
— Как не совсем?
— Перед отправкой на учения, сдали мы свою ТЗК на поверку, а как уже грузится в эшелон то нам выдали другую, сказали что лучше чем наша, и после окончания учений обязательно заберут назад.
— Ладно доставай, показывай!
Достав из ящика закрепленного на броне футляр и треногу, стал сноровисто собирать. Через пару минут на меня смотрело лупоглазое чудо.
— Описание есть?
Сулимов молча полез к ящику и покопавшись немного протянул мне книжечку.
— Ищи на приборе шильдик с годом изготовления, а я пока умную книгу почитаю.
Из описания выяснил, что передо мной стоит на треноге прибор наблюдения бинокулярный, который «предназначен для наблюдения за наземными и воздушными целями, для определения угловых координат целей со стационарных и временных наблюдательных пунктов в дневных условиях и в ночное время с применением штатных осветительных средств», а также «Конструкция прибора позволяет изменять направления наблюдения в горизонтальной плоскости на 360o, в вертикальной плоскости от — 20oдо + 60o. Возможна установка прибора на треноге или стойке». Говоря по простому, прибор на треноге можно крутить вокруг своей оси во все стороны и поднимать и опускать почти на прямой угол. Кратность составляет 15 против 10 у штатной ТЗК, при большем поле зрения.
— Нашел, товарищ лейтенант!
— Где?
— Вот, смотрите.
— Берешь тонкую отвертку и аккуратно снимаешь, чтобы раньше времени не было не нужных вопросов. Выполняй!
Через пару минут ответственное задание было им выполнено и мы пошли к НП дивизиона, ориентируясь на нитку полевого кабеля. Шагов через сто провод перемахнул через ручеек с заболоченными, поросшими густой осокой берегами и, прячась в ярко-зеленой траве, среди тальника, осины, уходил в сторону опушки леса. Благодаря ему, мы вышли к НП самой краткой дорогой, совсем не петляя.
Наблюдательный пункт дивизиона был расположен в кроне пяти берез, растущих можно сказать, из одного корня. На земле, в небольшой промоине был развернут пункт управления: пара раскладных столов с несколькими телефонами. Командиры о чем-то сосредоточенно переговариваются. Над столами раскинута масксеть. Несколько лестниц, сбитых на скорую руку из жердей, вели на площадку под навесом, устроенную действительно метрах в двенадцати-пятнадцати от земли. На жердях был расстелен хвойный лапник, на котором можно безбоязненно стоять. На брусьях прибитых прямо к стволам, играющих заодно роль ограждения были установлены обе трубы — наша и немецкая. На гвозде, вбитом в ствол дерева, висит полевой телефон, возле него, на корточках сидит
— Ну выручили Вы меня, товарищ лейтенант! Я уже думал кого-то послать в дивизион, чтобы еще что-то подыскали.
Пока он все это говорил, следом за мной на площадку вылез Сулимов. Показывая на него, ответил комдиву:
— Вот еще один прибор доставили, пятнадцатикратный.
— Ого! Только вроде бы нет у нас приборов с такой кратностью. Разве, что-то новенькое?
— Так точно, еще можно сказать краска не обсохла, Сулимов разворачивай! Через несколько минут капитан припал к окулярам прибора.
Комдив рассматривает в наш прибор, лежащую перед ним, местность. Я делаю тоже самое в бинокль взятый у одного из наблюдателей.
В тридцати метрах от НП кончается лес, опушка, вдоль которой идет дорога на расстоянии ста метров от нее и за ней поля с колосящейся рожью и в удалении километра, опять лес. Западнее виднеется группа домов.
Пока я все это рассматривал у нашего прибора сменился наблюдатель. Судя по шпалам — целый капитан.
Он оторвался от прибора, закурил и произнес: — А вообще прекрасное место для засады!
Погладил матовый бок прибора, и почти с любовью произнес: — Песня! Этого красавца поставим на самое ответственное направление, нашу трубу сюда, а «немца» в самый спокойный сектор.
Я решил задать вопрос: — Почему товарищ капитан?
— Вы разве не знаете товарищ лейтенант?
— Я не классический артиллерист, я зенитчик.
— Может быть, Вам такое и простительно, но не уверен. Дело в том что в немецкой артиллерии одно деление угломера равно 1/955 дальности. У нас же эта величина округляется до 1/1000. Соответственно эттому нарезана угломерная сетка на всех артиллерийских оптических приборах стрельбы, наблюдения и наводки орудий.
«Век живи — век учись…» — не успел я закончить поговорку, как капитан продолжил:
— Цейсс-Икон… Иена, — капитан оглядывал немецкую трубу со всех сторон.
— Почти пять процентов расхождения, это на дальности в километр погрешность будет сорок пять метров!
— Совершенно верно, чувствуется приличная подготовка. Товарищ лейтенант, какого училища? Возраст? Когда состоялся выпуск? Последняя должность в войсках? — Градом на меня посыпались вопросы.
Что же ему ответить? Соврать — нет, не вариант, все равно всплывет. Но и правду не скажешь — ведь не было еще тогда перед войной Полтавского училища, которое я закончил всего год назад. Да и в Полтаву оно было переведено после войны из Днепропетровска. Тут я вспомнил, что отец мой после войны заканчивал академию ПВО в Харькове, которая до войны была факультетом академии им. Фрунзе.
— Академию в Москве, двадцать четыре года, год назад, командир зенитного взвода отдельного дивизиона особого назначения.
— Товарищ капитан, — отвлек от разговора связист: — Разведчики доложили, что у группы домов появился немецкий разведывательный дозор, на мотоциклах и бронемашинах. — И сразу же добавил: — «Туча» передает, что наблюдает колонну противника, которая следует по дороге в нашем направлении. Спрашивает, готов ли дивизион открыть огонь?
Комдив махнул головой: «Понял», — а сам посмотрел вниз. — Как готовы?!, — и опять про прибор: — «Отличный обзор».