Манипулятор: Плутократы
Шрифт:
Жуковский прошел в комнату и, взяв стул, сел без приглашения. Святослав Олегович подвинул второй стул, устроился рядом.
— Итак, — начал Глеб Моисеевич, — вы решили сами прилететь в Лондон? Зачем вы захотели меня видеть? Я думал, мы обо всем договорились с вашим представителем. Кстати, у вас очень толковый и деятельный советник. У нас с ним оказалось много знакомых по Америке. Или вы хотите изменить наше соглашение?
— Нет. Двенадцать процентов более чем достаточно. Но я просил бы вас перевести эти акции в другое место. На представительство нашей компании в Литве. Я дам вам точный адрес.
— Все двенадцать процентов акций? — быстро переспросил Жуковский. —
— Мы решили несколько изменить схему перевода акций в доверительное управление, — пояснил Петровский. — Так будет лучше и для нас, и для вас.
— Не возражаю. Но я хотел бы задать вам только один вопрос и получить на него по возможности конкретный ответ. Я прекрасно знаю, что ваше агентство «Миллениум» тесно связано с нашим нынешним правительством. Более того, знаю, что во время последних президентских выборов вы и ваши сотрудники сыграли ведущую роль в избрании главы государства. Кстати, тогда мы с вами неплохо сотрудничали. Но почему вы теперь решили мне помочь? Группа Алентовича может оказать вам гораздо более существенную поддержку, чем я. У них сейчас больше возможностей, больше денег и свои люди в правительстве. Почему вы решили поставить на аутсайдера?
— В человеческое благородство вы, конечно, не верите? — усмехнулся Петровский.
— В ваше не верю. Извините, но я привык говорить конкретно. Вы никогда не сделаете ничего себе во вред. Вы известный прагматик и циник, господин Петровский. Тогда почему?
— На комбинате был убит директор, — напомнил Святослав Олегович.
— И вы решили стать народным мстителем? — иронично хмыкнул Глеб Моисеевич. — Бросьте, не нужно вспоминать директора, хотя покойный был очень неплохим человеком и специалистом. Именно он вывел комбинат из прорыва. Но теперь мало быть только хорошим специалистом. Нужно быть не просто бизнесменом, но еще и политиком. Покойный Илья Федорович им не был и не понял сложности игры. Поэтому его убили.
— На Нижнебайкальском комбинате был убит директор, — повторил Петровский, — и поэтому мы решили проверить финансовые возможности предприятия. И с удивлением обнаружили, что американский банк "Голдман-Сакс" выдал ему огромный стомиллионный кредит. Этот факт нас очень заинтересовал. У меня неплохое аналитическое агентство, мои люди быстро выяснили, сколько на самом деле стоят акции комбината. Алентович все просчитал правильно. Если бы речь шла только о том, чтобы отнять у вас комбинат, никто в мире не встал бы на вашу защиту. И я бы никогда не рискнул сделать вам такого предложения. Но сейчас несколько другое положение. Алентович не просто хочет отнять у вас контрольный пакет акций, он собирается обанкротить производство, в которое известный американский банк вложил сто миллионов долларов, очень приличную сумму. А это значит, что банк потребует дополнительной ревизии и независимой аудиторской проверки, прежде чем будет принято решение по банкротству. Вот тут-то сразу и всплывет сумма в двенадцать миллионов долларов чистой прибыли за прошлый год. Никто в такой ситуации не разрешит Алентовичу обанкротить комбинат. А в результате его акции взлетят до небес.
— Вы придумали это сами или вам подсказали? — быстро поинтересовался Жуковский.— Это не имеет значения. Либо вы согласны, либо нет. В последнем случае мы просто плюем на интересы американского банка и обанкротим предприятие. Американцы потеряют сто миллионов долларов, наша страна в очередной раз потеряет репутацию, а вы — очень большие деньги. Зато наш знакомый Алентович положит в карман
— Согласен, — кивнул Жуковский. — Вы все просчитали правильно. Но зачем вы прилетели? Мы обо всем договорились с Леонидом Исааковичем.
— Он мой советник, — объяснил Петровский, — я прислал его подготовить наше соглашение. Когда вы принципиально согласились, я решил прилететь сам.
— А если я потребую еще и политических договоренностей?
— Я не государственный чиновник и не уполномочен вести такие переговоры. Я отвечаю только за мое агентство.
— Но вы обладаете большим влиянием среди правительственных чиновников.
— Если бы я использовал мое влияние столь нерационально, оно не было бы столь очевидным.
Жуковский улыбнулся. Ему понравился ответ.
— Вы можете что-то гарантировать более конкретно? — спросил он.
— Моя цель сделать так, чтобы акции вашего предприятия котировались как можно выше. По-моему, мой интерес и мои гарантии очевидны.
— Не обязательно. Хотя я готов с вами согласиться. О серьезных намерениях Алентовича мне известно. Это его люди убрали директора комбината и именно его представители наверняка вышли на вас, чтобы гарантировать пиар-кампанию по банкротству комбината. Обратите внимание, что я не спрашиваю, я утверждаю. И вы, конечно, не станете подписывать со мной никаких соглашений. Вы просто пользуетесь моментом и шантажируете меня на несколько десятков миллионов долларов, которые я должен отдать, чтобы не потерять все остальные деньги.
— Если вы считаете меня шантажистом, закончим наш разговор, — угрюмо предложил Святослав Олегович.
— Нет. Не считаю, если вам так удобно. Я полагаю, что вы очень умный человек. И даже могу сказать, зачем вы лично прилетели.
Петровский посмотрел в глаза собеседника. Оба понимали, о чем именно идет речь. Жуковский кивнул в знак согласия.
— Мы проверили "Вымпел", — сообщил он. — Согласитесь, что я должен знать, куда и кому пойдут мои деньги. И немалые деньги.
Святослав Олегович уже точно знал, что ему сейчас скажут.
— Хотите кинуть Бронштейна? — вдруг хитро подмигнул Глеб Моисеевич. — А я все думал, зачем это вы так быстро прилетели, следом за ним? Меня тоже удивило его требование о переводе части денег в компанию Вымпел". Но оказалось достаточно одного звонка в Москву чтобы узнать о поразительном совпадении — президент этой компании человек с такой же фамилией. Таких случайностей не бывает.
— Поэтому я и прилетел, — коротко подтвердил Петровский.
— Я так и понял. Шесть миллионов долларов. За такие деньги можно несколько раз облететь земной шар, чтобы успеть на встречу со мной. Вы правильно поступили. Только Леонид Исаакович не сообщил вам одно небольшое условие. Его фирма «Вымпел» брала на себя информационную поддержку нашего комбината. И если теперь мы переводим все деньги «Миллениуму», то вам нужно взять на себя и его обязательства.
— Наша компания в Литве готова заключить с вами договор, — понял собеседника Петровский. — Завтра утром у вас будет их представитель. Хотя я не понимаю для чего? Что это вам дает?
— Некие иллюзорные гарантии нашего соглашения, — усмехнулся Жуковский. — Мне нужно гарантировать хотя бы часть денег, которые у меня остаются. Мы составим договор таким образом, что акции могут быть отозваны, если вы измените вашу информационную политику.
— Не мы, а наш филиал в Литве, — улыбнулся Святослав Олегович. — Это две большие разницы, как любят говорить у нас в Одессе.