Шрифт:
ГЛАВА 3.
На календаре значился конец октября 2000 года, и чем заниматься дальше, было совершенно неясно. Я привычно принялся просматривать подряд все коммерческие изда-ния. На глаза попалось объявление: «Арендаторы продуктового магазина приглашают партнеров по бизнесу. При магазине есть перерабатывающий цех». Я показал объявление отцу, тот задумался, почесал кончик носа и произнес: «Мда, интересно». Я сунул отцу в руку телефон, тот позвонил по указанному номеру, договорился о встрече, мы поехали.
Магазин оказался небольшим, полуподвального типа. Располагался он довольно удачно – метрах в тридцати от остановки транспорта, в торце кирпичной девятиэтажки, мимо которой с остановки во дворы как раз проходил весь людской поток. С десяток сту-пенек входа вели вниз под козырек. За входной дверью сразу начинался торговый зал мет-ров в тридцать площадью с пустующими ларями, расставленными буквой «Г». Из торго-вого зала вглубь подсобных помещений вело
– А где у вас цех!? – вспомнил я, обернулся и уперся взглядом в водянистые глаза тетки. – У вас в объявлении было сказано, что есть мясоперерабатывающий цех.
Та взмахнула руками, отвела в сторону свой слегка отрешенный взгляд и пошла к складской комнатке. В ближнем коридоре оказалась еще одна дверь, с виду совершенно неприметная. Тетка открыла ее и вошла первой внутрь. Я пропустил вперед отца и мужи-ка в трико, вошел последним. Увиденное мне понравилось – цех оказался довольно боль-шим, метров в пятьдесят площадью, он был полностью оснащен. Оборудование выглядело не новым, но оказалось рабочим. По расположению выходило, что цех находился точно под задней комнатой магазина. Я с любопытством слонялся по нему, разглядывая обору-дование, отец же, как бывший военный тыловик, загорелся. Я понимал его настрой, если цеху дать, что называется, ума, то можно было с минимальными средствами наладить производство полуфабрикатов. Производство, свое производство! Цех оказался фактором, склонившим наше колеблющееся решение в сторону согласия. Лично меня перспектива возни с бесконечными проверяющими органами – пожарными, СЭС и прочими – не радо-вала. После работы с пивом, я интуитивно начинал склоняться в бизнесе к товарам с боль-шими сроками годности или вовсе без таковых. К продуктам питания у меня стала форми-роваться стойкая неприязнь.
Договорились с будущими партнерами просто – мы вкладываем деньги в товар, они предоставляют магазин, прибыль пополам. Начали с первых чисел ноября. Канцеля-рию, офис расположили в задней комнате магазина. На ее восьми-девяти метрах площади было довольно тесно – в углу стоял старый тяжеленный сейф, напротив облезлый диван, посреди обшарпанный журнальный столик и два кресла. В первую же неделю мы быстро заказали и получили с оптовых баз весь необходимый товар, провели уборку помещений, вымыли витрины, навели минимальный общий порядок. Очень быстро начали выясняться особенности новоиспеченных партнеров. Мужик оказался в хозяйственном смысле лени-вым и безруким, ничего не умел и не хотел делать. Он быстро принял на себя роль руково-дителя, стал маячить и раздавать всем никому не нужные указания и команды. На голове мужика, нарушая поросль волос, проглядывался с пяток шрамов и рубцов. Оказалось, их организовала ему жена. Топором. Некоторое время назад она натурально пыталась мужа зарубить. Тот рассказал о происхождении шрамов без стеснения и даже с некой бравадой. Тетка оказалась тихой шизофреничкой. Логические убеждения ее не брали, по любому вопросу она сразу переходила на крик и эмоции. К концу первой недели мы с отцом поня-ли, что из наших партнеров предприниматели, как из говна пуля. Их предыстория всплы-вала каждый день все новыми фактами. Раньше семейка жила где-то в области, с год назад тетка вдруг решила заняться бизнесом, подбила мужа продать единственное, что у них было – квартиру, и взять в аренду этот магазин. Так, с маленьким ребенком на руках, они оказались без жилья и стали ютиться тут же в магазине в тесной комнатке, вход в которую в темном повороте лестницы я заметил лишь тогда, когда мне его показала сама тетка. За год, вырученные за квартиру деньги и вложенные в товар, были успешно проедены, и в га-зете появилось объявление, на которое мы с отцом и отозвались. Стало ясно, если мы с ним хотим удержать магазин на плаву, то все дела придется вести самим. Бухгалтерия пребывала в ужасном состоянии, учет до нас велся в разрозненных тетрадках урывками, разобраться в них не было никакой возможности. Мы завели учет заново, дело медленно, но сдвинулось с мертвой точки – покупатели пошли, выручка стала постепенно расти. И тут начали проявляться все те странности наших партнеров, из-за которых собственно они и оказались в столь глубокой жопе. Едва мы завезли товар, как из торгового зала и кладов-ки стали пропадать продукты. В небольших, еле заметных количествах. Мы поговорили с мужиком и теткой. Те долго отнекивались, мужик даже принялся демонстративно возму-щаться, но под давлением неопровержимых фактов замолк, оба вынужденно признали факты кражи. Но сделали это ловко – свалили все на маленькую дочь. Торговый зал и кла-довка отделялись в начале лестницы от верхних помещений – жилой комнаты и задней – дверью, которую мы предложили закрывать со стороны торгового зала на висячий замок. Партнеры недовольно согласились. На неделю пропажи прекратились и… снова начались. Мы с отцом поняли, что горе-семейке не только негде жить, но и банально нечего есть. К концу второй недели партнерства стало ясно – из магазина надо валить, и чем быстрее, тем лучше. История с бычком окончательно все решила – будним утром мы подъехали к заднему выходу и постучали в дверь. По обыкновению, открыла тетка. Зайдя в заднюю комнату, мы принялись разбирать утренние накладные, одна из которых замерла в руках отца.
– А это что за выплата, за какое мясо? – спросил он тетку.
– Это мы бычка купили, – сказала та, смотря на нас обычным рассеянным взглядом.
– Какого бычка!? – уставился на тетку отец, сидя в кресле у сейфа.
Я слушал, стоя в углу комнаты, сесть в свободное кресло мне мешала врожденная брезгливость к грязи и нечистоплотности, к которым в магазине я так и не привык и са-дился на замызганную мебель комнатки лишь в редких случаях сильной усталости.
– Приезжали тут поставщики, бычка забили утром. Привезли нам его. Мы купили, – принялась мямлить тетка, обеспокоенно забегав глазами.
– Целого бычка!? – глаза отца полезли из орбит.
– Ну да, а что такого? Мы его разделаем и продадим через магазин, – внешне невоз-мутимо пояснила тетка, однако принявшись руками теребить халат.
– Да как мы его продадим через магазин!? – взгляд отца остекленел и замер на лице тетки. – Сколько мы в день продаем мяса!?
Тетка замялась. Лицо отца обострилось, зубы сцепились – явные признаки подка-тывающего гнева. Отец повторил вопрос.
– Ну, не знаю, килограммов двадцать, наверное… – промямлила тетка, чуя неладное.
– Да какие двадцать!? – повысил отец голос. – Десять, самое большое! Десять! Мы же только начали работать, у нас покупателей мало еще. Сколько весит бычок!?
Тетка молчала. Отец снова повторил вопрос.
– Триста восемьдесят килограмм, – выдавила из себя тетка.
– И куда мы денем все это мясо? Он неразделанный? Вы его так, живым весом ку-пили!? – наседал отец, по лицу его пошли пятна гнева.
Снизу из жилой каморки на шум показался мужик. Он остановился на лестнице в дверном проеме и, скрестив на груди руки, стал внимательно слушать.
– Ну да, целый лежит в цеху, – приободрилась тетка с приходом мужа и затарахтела фальцетом. – Ничего страшного, мы его разделаем и продадим! Я тоже имею право заку-пать товар!
– Кто будет разделывать этот товар!!? – подался отец вперед, почти перейдя на крик, застыл на секунду взглядом на лице тетки, ткнул резко в воздухе пальцем в направлении ее мужа, выкрикнул. – Он!!?
– Не, я не умею… – тут же отгородился руками мужик, сделал лицо в стиле «я тут не причем, разбирайтесь сами» и скрылся обратно в каморке.
– Так кто будет разделывать бычка!!? – снова насел отец на растерявшуюся тетку.
– Я тоже имею право закупать товар!! – встрепенулась вдруг та порывом протеста. – Я посчитала нужным и купила его!!
– Так идите и разделывайте его!!! – взорвался отец.
– Я не умею!! – взвизгнула тетка и шмыгнула вниз по лестнице вслед за мужем. В магазине повисла тишина. Отец глянул на меня, обхватил голову руками, уперся локтями в стол и сидел несколько секунд так. После приподнял голову, тихо выругался и вновь по-смотрел на меня.
– Что вот теперь делать? – произнес он совершенно растерянно.
Я не осознавал всей сложности ситуации, оттого пребывал в полном спокойствии. Понимал я все просто – дело дрянь и его надо разруливать!
– Пошли в цех, – буркнул я, оттолкнулся плечом от стены.
– Да! – вырвалось у отца облегченно, моя фраза будто вывела его из ступора. Отец, словно получив приказ и повинуясь многолетним инстинктам военной службы, тут же вскочил, готовый его выполнять. Наверное, в тот момент, я впервые отчетливо подметил эту его особенность. Мы пошли в цех. Из каморки не доносилось ни звука.