Шрифт:
ГЛАВА 40
– Вам там письмо пришло, лежит на проходной! – крикнула очкастая вахтерша мне в спину, едва я пересек линию заводских ворот и миновал проходную.
– Спасибо, хорошо, щас заберу, – обернулся я, кивнул и пошел в офис. «Ни здрась-те, ни до свидания!» – подумал я злясь. Тетка стояла и смолила сигарету, скрестив важно руки то ли на уже заметном животе, то ли на крупной груди, лежащей на этом самом жи-воте. Хотелось подойти и затолкать сигарету ей в рот. Я никак не мог смириться с цинич-ностью человеческого поведения. «Мазды» не было. Время чуть перевалило за девять, я пришел первым. Включил чайник и пошел обратно за письмом к проходной. Толкнул дверь домика. «Боже, какая вонь!» – пронеслось в моей голове. В тесном коридорчике в дальнем углу стояло ведро и таз, доверху наполненные какой-то серой отвратительной жижей – едой для сторожевых собак. Жижа, смесь разных каш непонятно с чем, источала тошнотворный
– Ага, спасибо! – произнес я, считал взглядом название книги – «Преступление и наказание» и пулей выскочил с зажатым дыханием на улицу. Свежий воздух показался наркотическим дурманом, я втянул его насколько смог глубоко и потопал в офис. Через десять минут прибыли все – пришел Сеня с сыном, подъехала под окно «газель» Пети, и следом «мазда».
– Привет! – выпалила Вера, первой войдя в офис, хлопнула по моей выставленной ладони своей. – Оп-па! Какие дела, что новенького?
– Да все по-старенькому… письмо, вот, на проходной забрал… – сказал я, зевнул и потянулся в кресле за столом, пожал протянутую Сергеем руку, добавил ему. – Не здоро-вается, прикинь!? Вот сука!
– Кто? Эта? – кивнул Сергей в сторону проходной. – Увлеченная Достоевским!?
– Ха!! – откинулся я в кресле. – Ты тоже видел эту книгу!!??
– Ну, я как-то зашел туда к ней, а там… Достоевский! – Сергей развел руками, гово-ря жестом – куда же нам сирым против такого – добавил с налетом презрения. – Такие вот у нас книги вахтерши читают!
– А я просто щас захожу! – начал я отвечать больше на вопрос во взгляде Веры. – Чтоб письмо взять, а у этой… – я хмыкнул – …«Увлеченной Достоевским», лежит книга на столе! «Преступление и наказание»! Ну и Серый, оказывается, тоже видел ее!
– Ааа… – протянула Вера. – Ну… что тут скажешь! Нам далеко до нее!
– Ну, книга-то хорошая… – сказал я философски, улыбнулся и закончил желчно. – Только эта баба – овца сраная! «Увлеченная Достоевским…»
– Роман все переживает, что какая-то баба с ним не здоровается! – сказал Сергей жене, повернул голову ко мне и с нажимом произнес. – Роман!! Да насри ты на нее!! Бу-дешь еще из-за какой-то дуры переживать! Она сидит там в своей будке вонючей с этими собаками и до старости будет там сидеть! Ей просто обидно за жизнь, вот она и рада тебе штырь засунуть, чтоб ты подергался! Не обращай внимания!
– Бля, как же там воняет! – кивнул я. – Это пиздец! Как они там целыми днями си-дят, я ума не приложу…
– Ой, да, пахнет там жуть, конечно… – сказала Вера, усаживаясь в кресло и запуская компьютер, даже инстинктивно поднесла руку к носу, будто закрываясь.
– А ты читал эту книгу? – весело посмотрел на меня Сергей, заканчивая копаться в своем портфеле, пихая его на полку вниз шкафа и грузно усаживаясь в кресло у двери.
– Читал, конечно! – сказал я. – Да это ж школьная программа, Серый! Ее в школе все проходили!
– Ааа… – протянул напарник без удовольствия, убрав улыбку с лица.
Зазвонил офисный телефон.
– Да, алло, – взял я трубку.
– Здравствуйте, а Верочку можно! – произнес чуть шепелявящий женский голос. Так случается у пожилых людей, когда зубной протез плохо подобран. Моя улыбка тут же испарилась с лица, я почувствовал, как волна негатива овладела мною и ушла внутрь теле-фонной трубки. Я понял, кто звонит.
– На, это тебя! – произнес я холодно, передав Вере трубку.
– Да, алло, да мам, привет… – произнесла в трубку та.
Я смотрел на Веру и думал, как так вышло, что у такой злой и гадкой матери-одиночки родилась такая замечательная дочь и совершенно никчемный сын-алкоголик? Воображение сразу нарисовало в голове по рассказам Сергея о теще ее нелицеприятный образ – зловредная бабка-неудачница недалекая умом и гадящая всем кругом. Мысленно я безоговорочно принял сторону Сергея и не хотел с этой нехорошей теткой общаться даже по телефону. Вера вернула мне трубку, я тут же избавился от нее, бросив на место.
Началась утренняя рабочая суета – в офис зашел Сеня, получил накладные на пер-вый рейс, и Петя укатил на погрузку. Мы сели за телефон и электронную почту. Звонки, переписка, заказы – все, как обычно. К обеду Вера сделала очередные месячные отчеты за сентябрь. Месяц по продажам почти не уступил августу. Впереди маячили: октябрь, ноябрь – активные продажи инсектицидов от грызунов; декабрь, январь, февраль – самый пик продаж парфюмерии. И соли для ванн, продажи которых уже пошли и должны были нарастать от месяца к месяцу всю зиму, идти на спад с апреля и к концу мая практически полностью остановиться. Летняя кампания закончилась, нас ждала зимняя.
После обеда стали решать вопрос с первым большим завозом солей на весь зимний сезон. Соли – товар тяжеленный
– Ты думаешь, мы ее продадим? – неуверенно глянул на меня тот.
– Надо просчитать, Серый, – пожал плечами я. – Примерно просчитать по прошло-му году, сколько у нас берут аптеки, сколько сети, сколько остальные клиенты…
Работа закипела. Вера распечатала данные того года, Сергей засел за подсчеты. За пару часов обсуждений и прогнозов мы пришли к выводу, что все может получиться.
– Надо просто поступить… – подытожил я. – Мы загрузим фуру полностью самыми дешевыми солями, чтоб максимально понизить транспортную нагрузку. А сверху накида-ем пару тонн дорогих солей. Дешевые возьмем из расчета на весь сезон. Аж до весны. А дорогие примерно до Нового года. И будем их уже по мере надобности подвозить транс-портной компанией под заказ, чтоб лишнего не держать на складе. И все.
Сергей, не перебивая, выслушал. Склонясь над листком с расчетом заказа, пожевал губы, шумно выдохнул и произнес: «Ну да, нормально! Так и сделаем! Дешевые полнич-ком до весны завезем, а эти будем подвозить, чтоб не встрять с ними…»
Я кивнул.
Заказ был отправлен тем же вечером. Из Питера ответили, что товар наработают за пару недель. Мы стали ждать прихода солей к концу октября.
На второй неделе месяца к нам неожиданно приехали из «Люксхима». Приехали трое: оба совладельца – Асланбек, Эдик и старший сын первого. Мы совершенно не гото-вились к такому визиту и удивились ему, гости свалились как снег на голову. Вышло так, что шестеро человек сгрудились в нашей маленькой комнатке и начали обсуждать дела. Вера сидела на своем месте, Сергей в кресле за столом напротив нее. Я же, в силу уваже-ния и этикета, уступил оставшееся единственное кресло у двери Асланбеку, сын которого пристроился стоя подле отца. Эдик занял единственную свободную часть стены у двери, я стал рядом с ним. Всё. Весь периметр комнатки оказался тесно заполнен людьми. Первую половину переговоров я больше был наблюдателем. Асланбек по старой привычке начал вести беседу со мной. В его глазах читалось удивление и некое замешательство по поводу моего нового компаньона. Асланбек присматривался к Сергею, анализировал его. Сергей, спустя несколько минут обвыкся, вставил в наш диалог несколько фраз и перетянул обще-ние на себя. Я был не против по одной причине – все, что говорилось, я слышал уже много раз от этих людей. После случая с «Родным краем», когда «Люксхим» отгрузил товар за нашими с отцом спинами, я списал все договоренности с Асланбеком и Эдиком в утиль. Я понял, что цена их обещаниям и заверениям грош и что надо решать свои насущные зада-чи, не давая впредь этим персонажам никаких серьезных обещаний. Асланбек, не подавая вида, тем не менее, в переговорах явно прощупывал наши с Сергеем настроения и планы. Он удивился, узнав, что за последний год мы резко укрупнились и выросли как фирма. Наши позиции стали сильнее, что сразу проявилось в переговорах. Я занял жесткую пози-цию, помня все несправедливости, чинимые еще нам с отцом этими двумя. Разговор шел как под копирку всех предыдущих, гости долдонили одно – надо увеличивать объемы продаж, надо увеличивать число клиентов и все такое. Слушать подобное уже не было ни-какого желания. Я умолк, предоставив переливание из пустого в порожнего Сергею. Тому понравилось. Сергей буквально расцвел и даже будто физически увеличился в размерах – он распрямил и без того широкие плечи, откинулся назад в кресле, надул губы пуще преж-него и весь превратился в монолит важности и значимости. Даже Асланбек, видавший ви-ды, и тот вдруг повел диалог с Сергеем с элементами заискивания и прошения. Сергей цвел от его слов. Я впервые видел напарника таким – перед всеми восседал словно зачаток чиновника, единственный смысл жизни которого чередовать в своем лексиконе разреше-ния с отказами. «Да, ребята, это вам не со мной общаться или моим отцом», – мелькнуло тогда у меня в голове, я ухмыльнулся и продолжил наблюдать за всеми, подперев своей спиной стену и подоткнув за поясницу руки. Эдик был все тем же Эдиком, каким я его знал всегда – хитрый, изворотливый, беспринципный. Он всегда обещал и говорил то, что надо было в данный момент, лишь бы получить желаемое. Раньше мне казалось, что Ас-ланбек его зеркальное отражение – порядочный и исполнительный хозяин своего слова. Я стал в этом сомневаться, подумав, что скорее эта парочка исполняет роль «хорошего и плохого полицейских». Апеллировать к одному против нечистоплотности другого было делом пустым, коим я наивно занимался несколько лет. Внутри меня стал скапливаться негатив. Я знал, что сам себя накручивал, но ничего поделать с этим не мог – старые оби-ды лезли наружу, требуя сатисфакции.