Манматха
Шрифт:
Обычно Шива не видел ничего, кроме цветов, которые она ему подносила. Но на этот раз, приоткрыв глаза, он обратил внимание на пальцы, сжимавшие поднос, и на красные кончики этих пальцев. «Что это — пальцы или цветы?», — подумал он. Но тут же закрыл глаза и направил свои мысли в обычное русло.
Манматха терпеливо ждал. Он приказал Васанте сотворить кукушку, жалобно призывающую своего возлюбленного. Услышав кукование, Шива опять открыл глаза и увидел Парвати, которая заботливо подметала сухие листья, опавшие с деревьев; в этот миг Манматха выстрелил второй раз. Шива открыл глаза чуть шире и задумался, стараясь понять, что он видит перед собой: алые губы или спелые вишни. Но через мгновение он снова овладел собой.
Стрелы одна за другой попадали в цель. Теперь Шива открывал глаза, как только слышал малейший шорох, и следил за Парвати, которую тоже настигли стрелы Манматхи. А Парвати выполняла свои обязанности без обычного самозабвения. Ей все время хотелось подольше оставаться там, где Шива мог ее видеть. Ее бедра раскачивались, и все ее движения стали нарочитыми и соблазнительными.
Шива целиком отдался мыслям о существе, которое он видел перед собой. Это глаза или голубые лотосы? Кто поет эту песню — человек или птица коил? Кто это двигается с такой грацией — женщина или пятнистый олень? Как случилось, что вся красота мира оказалась заключенной в одном этом создании? Какая услада для глаз! И какое, должно быть, наслаждение держать это чудо в объятиях! Шива уже не в силах был погрузиться в свои обычные думы.
Он начал разглядывать Парвати более пристально и понял, что перед ним та же девушка, которую он видел вчера, и все-таки он заметил в ней что-то новое. Шива не мог объяснить это странное явление. Чем больше он раздумывал о причинах необычного возбуждения, которое его охватило, тем больше убеждался, что виной тому какие-то внешние силы. И тут он увидел за кустом того, кто смутил его покой.
Как раз в эту минуту Манматха прицелился в него и с ужасом понял, что его стрела не достигнет цели, потому что Шива ее увидел.
А Шива догадался, что бог любви намеренно причинил ему столько беспокойства, и его обуял гнев. Когда Манматха еще раз выглянул из-за куста, чтобы посмотреть, готовить ему новые стрелы или нет, Шива открыл третий глаз, который находился у него во лбу. Взгляд этого глаза возвращал всем предметам их первоначальную сущность, как будто они подвергались испытанию огнем. Когда-то с помощью своего третьего глаза Шива превратил в пепел целый город асуров под названием Трипура. На этот раз его взгляд упал на Манматху, как сноп пламени; Манматха съежился и в то же мгновение превратился в кучку пепла. Теперь Шиве больше никто не мешал, и он вновь погрузился в размышления. Прошло немного времени, и он покинул Кайласу, разрушив все планы Парвати. Она вернулась к отцу и с плачем призналась:
— У меня ничего не вышло, Шива ушел.
В это время во дворце Химавана гостил мудрец Нарада [2], великий мастер плести и распутывать интриги во всех мирах. Он сказал Парвати:
— Не старайся привлечь Шиву молодостью и красотой тела, на этом пути ты не добьешься успеха, потому что молодость и красота исчезают, стоит только Шиве открыть свой третий глаз. Если ты хочешь его завоевать, рассчитывай на свои душевные силы, а не на привлекательность и помощь таких созданий, как Васанта и Манматха. Возвращайся на гору Кайласу, живи в одиночестве и молись.
И еще Нарада научил Парвати одному из самых сильных заклинаний — мантре «Ом нама шивая» — и посоветовал ей сосредоточиться и не думать ни о чем, кроме этой мантры. Парвати удалилась на гору Кайласу и наложила на себя суровое покаяние.
В это время Рати, жена Манматхи, пришла к Шиве и взмолилась:
— Спаси меня, ведь это по твой воле я стала вдовой.
— Мне жаль тебя, — ответил ей Шива, — но сейчас ничего нельзя сделать. Твой муж сам во всем виноват. Я не могу помочь тебе. Манматха не погиб, он только лишился тела. Сгорела лишь грубая оболочка, а дух его жив. Я даровал ему право заниматься прежним делом, но так, чтобы его никто не видел; кроме того, я дарую ему право находиться поблизости от меня вместе с другими невидимыми и незримыми слугами и помощниками.
— О, сколько еще, сколько еще, сколько еще я буду женой невидимого мужа? — воскликнула Рати.
— К тому же в следующем рождении вы вновь станете мужем и женой.
И Рати пришлось удовольствоваться этим обещанием.
Но тут вмешались Брахма и другие боги:
— О великий бог, что же ты сделал? Ведь ты уничтожил бога любви, как же теперь будет существовать мир? Манматха не хотел причинить тебе зло, он лишь старался помочь нам.
— Я не уничтожил его, — ответил им Шива, — он жив, я лишь освободил его от тела и очистил его дух.
Парвати продолжала свое покаяние, и усердие ее не осталось незамеченным. Однажды к ней на вершину горы явился какой-то человек. Это был Шива, который принял облик аскета, давшего обет безбрачия. Он предстал перед ней и спросил:
— О чем ты молишься?
— О том, чтобы получить руку и сердце Шивы, больше мне ничего не надо. И я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило.
Человек рассмеялся ей в лицо.
— Глупая ты, глупая! — сказал он. — Зачем тебе понадобился Шива, этот грубый, неотесанный старик, который, не раздумывая, сжег несчастного бога любви? Он приходит в ярость из-за каждого пустяка, его тело испачкано золой, ему уже давно пора на кладбище, он носит вместо одежды тигровую шкуру, а вместо браслетов и короны — живых змей! В нем нет ничего привлекательного, забудь его.
Но на Парвати его слова не произвели никакого впечатления, и он продолжал:
— К тому же Шива показал себя безрассудным и непочтительным мужем. Разве ты не знаешь, что однажды в давние времена тесть не позвал его к себе на праздник в наказание за его грубость? [3]
— Перестань, пожалуйста! — рассердилась Парвати. — Грешно говорить дурно о великой душе, еще грешнее ронять дурные слова в уши ближних. Уходи.
Человек ушел.
И тогда Шива предстал перед Парвати во всем своем величии и назвал ее своей женой. В эту торжественную минуту снова появилась Рати, которая решила сделать последнюю попытку вернуть мужа. Она приблизилась к счастливой паре и сказала:
— Вы утопаете в блаженстве, которое принесла вам любовь, в то время как бог, давший вам… — Рати заплакала и развязала конец своего сари, в котором она хранила горсть пепла. — Вот во что вы превратили моего мужа! — воскликнула она, с благоговением протягивая Шиве пепел Манматхи.
У Шивы было самое радужное настроение.
— Хорошо, — сказал он, — твой муж сейчас предстанет перед тобой таким, каким он был прежде, но помни, что для всех остальных ничего не изменится. Никто, кроме тебя, его не увидит. Теперь иди и будь счастлива. Для других он станет прежним Манматхой только в следующем рождении.