Мансарда для влюбленных
Шрифт:
– Ты, как пионер, должна быть ко всему готовой, – напутствовала ее подруга, отправляясь в душ.
После того как Ольга вернулась, Анжелки и след простыл. Можно было сразу догадаться, куда та побежала. Ничего подобного раньше Оля за подругой не замечала. Наоборот, та старалась сразу избегать неприятностей, лишь только те маячили на горизонте. Неужели она серьезно влюбилась в этого скрывающегося отшельника? Или с некоторых пор Анжелку стали манить авантюрные приключения? Но это уже не авантюра, а криминал. Двое типов, рыскающих по свету в поисках негодяя, и две скромные москвички, случайно попавшие в передрягу… Да,
Ничего страшного, завтра пойдет и заберет. Или сегодня вечером. Интересно, это будет не слишком нагло, заявиться к парню в холостяцкую берлогу и остаться там с ним наедине? Что подумают местные жители? Оля хлопнула себя по лбу. С каких это пор ее интересует чужое мнение?! Она что, мимикрирует под деревенских аборигенов. Может быть, это даже к лучшему. Вернутся мафиози, а ее среди них не заметят. Она сольется с толпой, хотя всю жизнь мечтала из нее выделиться. И во всем виновата Анжелка. Это ради нее они свернули с трассы и попали в это захолустье, где живут мастера – золотые руки, пастухи-философы и гениальные художники. Хорошие, работящие девчонки тоже здесь живут. Так что не так уж в этой деревне все безнадежно. За исключением итальянца сицилийского происхождения. Так ему и надо. Пусть впредь знает, если эти двое, конечно, сохранят ему никчемную жизнь, знает, как морочить глупым девчонкам мозги. Пусть знает, как отбивать подругу у подруги, пусть знает…
– Лялька! Марио хочет знать, кто они были!
Вместе с любознательным кавалером Анжелка влетела на кухню, где Пелагея жарила свои любимые блины, а Оля раздумывала над поведением подруги. Он выглядел встревоженным, но бодрым и деятельным. Это Ольгу немного огорчило. По идее после такого сообщения он должен был строить у себя в избушке баррикады и обкладывать стены оружием.
– Да, да, – закивал тот, повторяя односложные русские слова, которым его наверняка научила Анжелка. Она всегда ценила, когда мужчины с ней во всем соглашались. Оля была уверена, что Марио не знает перевода слова «нет».
– А, – отмахнулась она из вредности, – так вы об этих трех десятках мафиози, которые рыскают по всей округе? – Анжелка перевела, показывая количество на своих пальцах рук. Естественно, своих ей не хватило, и она перешла на руки Марио. Тот побледнел, и Ольга сжалилась. – Так мне показалось сначала. Потом туман рассеялся, и их осталось меньше…
– Туман? – вскинула бровь Пелагея. – Разве сегодня был туман? Я что-то не заметила.
– Туман был, – повторила Оля с нажимом, – но он рассеялся, и я все увидела.
– Сколько их? – прошипела Анжелка, понимая, что подруга просто выпендривается.
– Двое, – сдалась та, – тонкий и толстый. Помнишь Чехова в старшем классе?
– Не помню, – покачала головой Анжелка, – видно, он учился в параллельном.
Оля махнула рукой, мозги у подруги основательно запудрены. И, раз уж она «раскололась», то хотя бы придаст истории больше красочности.
– Жуткие типы, – сказала она, – морды огромные, ножи еще больше, а автомобиль напоминает катафалк. Видно, заранее готовятся, чтобы сразу и без лишних хлопот избавиться от покойника.
– Очень смешно, – процедила Анжелка, которой стало совсем невесело.
А Оля повернулась к Марио, показала ему два пальца и резанула ребром ладони по горлу.
Тот в ужасе отпрянул к двери.
– Ступай, голубчик, как бы сказала моя бабушка, и забудь дорогу в этот дом.
– Как ты можешь! – воскликнула Анжелка и побежала следом за итальянцем.
– Это любовь, – завистливо вздохнула им вслед Пелагея.
– Еще чего, – фыркнула Оля и вновь задумалась.
А что она, собственно, знает о подруге? Разве Оля когда-нибудь предполагала, что в меру амбициозная и не в меру привередливая Анжела станет жертвовать своим благополучием ради кого бы то ни было? Да она всегда свою холеную персону ценила больше всего на свете, а сегодня ею рискует. Или ей движет стремление получить в простой деревенской жизни хоть какое-то разнообразие, или она действительно влюбилась. Ольга усмехнулась, хорошенькое разнообразие – связаться с мафией и бегать от нее резвым зайцем. Анжелка настолько забегалась, что о море уже и не вспоминает.
Зато Ольге о нем напомнил вошедший Феликс Иванович.
– Готовься, девонька, – он довольно потер замасленные руки, – к тому, что ты сядешь за руль суперавтомобиля! Придется немного переучиваться. Стартовать твоя «девятка» от светофора будет в пять раз быстрее, коробка передач у машины полуавтоматическая, аналогов в мире, думаю, пока нет. Хотел еще вместо подушек безопасности, – он почесал затылок, – катапультирующиеся кресла сделать…
– Не нужно катапультирующихся! – испугалась Оля.
– Нужно, не нужно, – проворчал мастер, подставляя руки под воду, – кто твою машину ремонтирует? Я!
– Заметьте, Феликс Иванович, – напомнила ему Муравьева, – вы ее ремонтируете, а не модернизируете.
– Одно другому не мешает, – ответил мастер и усмехнулся в свои усы. – Раз уж она попала ко мне, так я доведу ее до ума.
– А когда доведете? Когда? – поинтересовалась Оля.
– Скоро! – обрадовал ее мастер. – Неделька-другая, и поедешь дальше.
– Неделька-другая? – обомлела Ольга. – Да за это время Анжелку с ее итальянцем убьют мафиози!
– Мафиози? – изумленно поднял брови Феликс Иванович, садясь за стол. – Откуда у нас мафиози?
– Детективов она начиталась, – предположила Пелагея и поставила перед ним тарелку с дымящимся борщом.
– Слушай, москвичка, – сказал мастер, – тебе цвет-то нравится? Может, сделать несколько ярче? У меня такая люминесцентная краска есть, закачаешься! Мне Баланчин привез для своего раритета. Машина твоя будет светиться в темноте…
– Нет, – слабо пискнула Оля, заранее представляя ужасающую картину проезда на светящейся машине мимо поста ГИБДД. – Меня цвет очень даже устраивает, красный, неброский…
– В том-то и дело, – вздохнул Феликс Иванович, – что неброский. Не даешь ты развернуться творческой душе. А что, Пелагея, разве моя душа не творческая? Баланчин говорит, что мне нужно картины рисовать…
– Творческая твоя душа, папаня, творческая. А Баланчин еще и не такое скажет, чтобы ты с ним бизнесом занялся. Дмитрий Аркадьевич уговаривает отца машинами заниматься на «широкую ногу». Он хоть и творческий человек, но с предпринимательской жилкой.
– Это не он меня уговаривает, – отмахнулся мастер, – а Муза его. Обещает горы золотые, да только мне моя деревня больше всего нравится, не хочу я в столицу переезжать, поздно уже, привык здесь.