Манул
Шрифт:
Погода разыгралась не на шутку. Сквозь запотевшее стекло было отчётливо видно танцующие вдалеке молнии и кромку взволнованной морской глади. Потемневшие волны её неспешно, но угрожающе наказывались на берег, унося в морскую пучину мелкие лодочки, забытые в спешке сети и прочую мелкую рухлядь.
Пузырь поежился, покрепче закутавшись в теплую шаль.
В очередной раз громыхнуло. На этот раз так, что задребезжали не только окна, но еще и посуда.
Пузырь поспешил встать, зашторив окна. В комнате потемнело. Единственными
— Вот так-то лучше, — пробормотал мужчина, присаживаясь обратно. Грозу Пузырь не любил. Даже побаивался. И это была одна из его немногих слабостей. В остальном же диргинаала было не так-то легко и запугать.
— Не думал, не гадал, что великий князь всея Северного Квартала боится грозы… — раздался у двери насмешливый голос вошедшего Икара. Наемник был единственным, кто мог беспрепятственно беспокоить Пузыря даже во время трапезы.
Пламя свечей дернулось, и в тот же момент Шлында оказался сидящим напротив Пузыря.
— Смотрю, твой синяк уже сошел, — ввернул свою подколку и Пузырь, краем глаза подметив, как напрягся его наемник. Волноваться ему было не о чем, однако Пузырь все равно покрылся мурашками глядя на побелевшее лицо убийцы.
— А вы как всегда обо всем осведомлены, — проскрежетал недовольно Икар.
— Естественно. Мне еще в ту ночь доложили о великом умельце из Приграничья навалявшем тебе по первое число. Я был очень зол, Шлында. И твое счастье, что я тогда был занят кое-чем другим, — диргинаал быстро взял себя в руки, как ни в чем не бывало продолжая трапезу.
— О да, я осведомлен о ваших приключениях, — Икар помрачнел. — Стоило ли так все усложнять? Не проще ли было мне самому разделаться с Ульсом?
— Каждая крыса в этом городе знает, что ты работаешь на меня. А мне сейчас совсем не выгодно, чтобы скоропостижную смерть начальника городской стражи приписывали мне.
— Ранее вас это не так беспокоило.
— Раньше я не занимал пост Верховного Диргинаала, Икар, — усмехнулся Пузырь, подумав о том, что ранее он действительно мог позволить себе гораздо больше.
— Иногда мне кажется, что с принятием этого сана вы совсем себя ограничили… — Икар не дожидаясь разрешения, налил в пустой бокал вина.
— Иногда, мне тоже так кажется. Но я уже привык к этому, — Пузырь промокнул губы салфеткой, поднявшись.
– Иногда, чтобы добиться большего полезно себя в чем-то ограничить.
На улице снова громыхнуло. Пузырь недовольно передернул плечами под тихий смешок наемника.
— Раз уж ты пришел, то поручаю тебе небольшую работенку: поможешь моим охотникам изловить и окончательно упокоить Ульса, ясно?
— Куда уж яснее, — хохотнул Икар, тоже поднявшись. Вино было действительно хорошим, но наемник все же предпочитал что-то покрепче.
— И еще, не оставляй без внимания этого наемника с Приграничья.
— Даже не думал, - улыбка Икара заставила Пузыря поежиться. И ему стоило огромного труда вспомнить, что кровожадность этого монстра успешно контролировал контракт.
— Я сказал не оставлять без внимания, а не убить, — сурово рыкнул Пузырь. — Очень может статься, что он мне еще пригодится.
— Даже если его суть противна Ирриилу? — Икар хитро прищурился.
— Ирриил далеко, а недруги наши близко, — жестко оборвал его Пузырь. В отличие от охотников, он вполне лояльно относился к нечисти. Будучи человеком не глупым, он отлично осознавал всю полезность чернобогова племени. И будь его воля, он бы и вовсе прекратил преследования нечисти. Жаль, что такая идея шла вразрез учению Ирриила, а потому была попросту неосуществима. — Все, сгинь с глаз моих. Я хочу отдохнуть.
— Как вам будет угодно, — Икар поклонился, растворяясь во тьме.
Диргинаал остался один, отхлебнув вина. Гроза вновь напомнила о себе, заставив Пузыря нервно задрожать. Бокал накренился, и рубиновое вино пролилось прямо на дорогую шаль мужчины.
Пузырь грязно выругался, направившись за прислугой. Пить ему резко расхотелось.
========== Глава 47 Манул болеет ==========
Стихия разыгралась не на шутку, заливая улицы Белграда ледяной водой и нападавшими шквальными порывами. То и дело небо разрезала очередная вспышка молнии, а окна домов дрожали от небесного рокота.
Однако какой бы беспощадной ни была стихия, она не помешала свершиться очередному собранию охотников в Вороньем Гнезде. Сильнейшие мужи, лучшие из лучших, пятьдесят «ведущих» в кои-то веки собрались все вместе, безмолвствуя. В отсутствии верховного Мастера Самаэля де Клясси слово отходило его правой руке — Светлейшему. А тот пока задерживался. Потому «ведущие» разговоры водить не спешили, украдкой бросая друг на друга оценивающие взгляды. И мысли их были очень и очень далеки от духовного…
Великий Мастер Самаэль де Клясси задерживался. Последнее его письмо птица принесла около месяца назад, а после него глава цеха никак не напоминал о себе, давая некоторым призрачную надежду на смену власти в цехе. Каждый из «ведущих» понимал, что без Верховного Мастера цех долго не простоит, а потому ни у кого не вызвало вопросов внезапное собрание. Участь охотника всегда связана с риском для жизни. А Самаель де Клясси находился уже в весьма почтенном возрасте…
Наконец, входная дверь отворилась. Охотники приосанились, рассматривая с толикой удивления вошедших. Следом за Светлейшим вышагивал незнакомый мужчина, закутанный с ног до головы в плащ, и юный графский сынок де Клясси. Последний, к слову, был необычайно подавлен, горбясь и глядя в пол. Впрочем, под испытующими взглядами Адриан резко распрямился, выдохнув. Его взгляд потемнел, на щеках заалел нездоровый румянец.