Манускрипт двуногих

Мидари Гром

Мне было странно слышать это, учитывая, что я планировал пожить хотя бы немного больше 60. Возможно, раньше цифра 30 и значила, что половина пути уже пройдена, но сейчас совсем другое время, когда человеком среднего возраста можно считаться лет так в 38.

А что если бы мы перестали сообщать другим, что теперь они люди среднего возраста, потому что мы ни в зуб ногой о том, сколько каждому из нас отведено жить на этой маленькой непредсказуемой планетке?.. Да нет, глупость какая.

Мои размышления прервал звонок в дверь. Я по привычке посмотрел в её сторону и сделал попытку уловить оборванную нить почти потерянной мысли.

Я мысленно послал своему надоедливому соседу по этажу депешу.

«СОЛИ НЕТ. И В БЛИЖАЙШИЙ МЕСЯЦ НЕ БУДЕТ».

Глупо было надеяться, что он сможет прочитать мои мысли, но я слышал, что родственники могут угадывать мысли и желания друг друга. Я уж было пожалел, что он не мой родственник, но во время вспомнил о его раздражающей навязчивости.

Я почти ухватился за кончик нити, как она снова рванула куда-то за горизонт. В дверь снова позвонили. Придётся открывать.

На пороге стоял кто-то, кто к счастью, не оказался моим соседом. Это была Женька.

Она крепко обняла меня за плечи и зашаталась вправо-влево, тем самым, видимо, показывая, как она рада меня видеть.

– С Днем Рождения, мой хороший. – она чмокнула меня в щеку и на ней остался липкий отпечаток красного блеска.

– Ой, что это я. Жена ж заревнует. –торопливо достав из сумки упаковку влажных салфеток, она принялась стирать следы от губ.

Затем Женька погрузила руки в пакет и достала что-то прямоугольное и явно тяжелое.

– Это тебе. – коробка плюхнулась мне в руки.

– Надеюсь, это что-то недорогое. Я же просил не тратиться. – напомнил я.

– Ой да ладно. – махнула она рукой, надевая тапочки – Распакуй быстрее. Сейчас гости набегут, не до этого будет.

Я послушно принялся рвать упаковочную бумагу. Мне и самому было жутко интересно узнать о содержимом коробки. Наконец я торжественно открыл крышку.

– Та дам. – прокомментировала Женька. – Помню, как ты жаловался, что тебе не на чем писать. И я подумала, что обычную тетрадь ты можешь купить и сам, а такую вряд ли решишься.

Я достал из коробки подобие старинного манускрипта и провел по нему рукой. Твердый переплет с выпуклыми узорами приятно ребрился о пальцы. Сбоку был установлен небольшой замок, из которого торчал ключ.

Я щелкнул ключом и книга открылась. Внутри была тугая стопка страниц, расчерченная горизонтальными линиями.

Да это же шикарная записная книжка! Я осторожно переворачивал страницы, чтобы не дай бог их не помять. У меня есть плохая привычка портить вещи в первый же день после покупки.

– Я же просил не тратиться. – я хотел ее упрекнуть, но голос меня подвел. Уж очень эпично смотрелась эта книжка.

– Но тебе же понравилось. Я вижу. Пообещай мне кое-что. Эй, ты слушаешь?

Я прекратил ощупывать рефлённую обложку.

– Пообещай мне кое-что. – повторила она.

Я заерзал в кресле и подался в перёд, чтобы показать, что я весь в внимании.

– Пиши в ней только что-то действительно важное. Свои размышления, возможно, стихи, или план на следующие 10 лет, какие-нибудь наброски будущих картин, которые после твоей смерти будут стоить тысячи, а то и миллионы долларов... Напиши краткую историю человечества, в конце концов. Ну, в общем, чтобы тебе не было стыдно, если вдруг твой ребенок случайно на неё наткнётся.

– Если откроет. – я заговорщицки потряс ключом.

Она бросила строгий взгляд исподлобья, напомнив мне мою бывшую учительницу математики.

– Я понял.

В комнате заиграла знакомая мелодия. Ведущий новостей как всегда спешил сообщить о последних событиях через жидкокристаллический экран телевизора.

– Северная Корея снова испытывает ядерное оружие. Как долго будет продолжаться эта буффонада? Время покажет.

Женька недовольно хмыкнула. Я тяжело вздохнул и переключил на другой канал, чтобы не портить праздничное настроение.

А через месяц нас не стало.

********************************************************************************

В коридоре пахло сыростью. В последнее время ей все казалось сырым и безвкусным. Здесь было темно и тихо. Последние сотрудники лаборатории только что покинули помещение.

Зонна юркнула за дверь, предварительно оглянувшись по сторонам. Красная метка перекатывалась от пальца к пальцу.

Находки, привезенные из последней экспедиции, лежали на своих местах. Даже манускрипт двуногих был открыт на той самой единственной странице, покрытой черными закорючками.

Зонна направилась прямиком к скинутым в кучу черепам. Одни были похожи друг на друга как две капли воды, другие – имели серьезные отличия. Она вытащила один из черепов и повертела его в руке. Его правую сторону рассекала уже знакомая трещина.