Маньяк по субботам
Шрифт:
— Молока сегодня нет, — развел руками Бондарь. — Водичку будешь?
Елисей полакал водичку, потерся о ногу Бондаря.
— Мр-р-н-н… Мр-р-н-н… — что означало: «Я к тебе хорошо отношусь, дай чего-нибудь вкусненького». Но капитана улестить невозможно.
— Мясо получишь на обед, если заработаешь. Вход в подвал вон там. Пожалуйста, иди за мышкой.
Кот посмотрел на меня, подошел, потерся о ногу.
— В нашем доме флотский порядок, — подтвердил я, — Придется подчиниться… Ты, конечно, чуешь, в холодильнике — колбаса. Ко на столе ее нет. Если хочешь — посмотри сам… Откровенно говоря, я тоже не прочь
Елисей, видимо, решил переменить тактику. Прыгнул под стел, затаился. А когда Бондарь отвернулся, взъерошил шерсть, вихрем выскочил из засады, обхватив ногу капитана лапами, сжал зубами и — замер. Бондарь от неожиданности вскрикнул, замахнулся поварешкой и — тоже замер. Так с минуту они постояли неподвижно, в упор глядя друг на друга.
Как ни странно, кот все понял. Капитан тоже. Бондарь положил поварешку на стол. Кот отпустил ногу, быстро съел овсяную кашу в своей миске и направился в подвал.
— Пора бы и нам поймать свою мышку, — вздохнул я. Поднялся на второй этаж, помог Граю одеться и рассказал о ночном звонке.
— Ларри Кейн принес нам ниточку…
Сначала Грай обрадовался. Но быстро помрачнел.
— В чем дело? — забеспокоился я. — Нам трудно взять след?
— Хорошая ниточка, но самим ее не вытянуть, придется звать на помощь.
Я решил обидеться:
— Мы не хотим заработать гонорар?
— Не суетись… Поделимся информацией и заставим других работать на нас. Позвони в уголовный розыск, попроси Голова тс го зайти.
Я спустился в кабинет, позвонил дежурному в Автовское отделение милиции и попросил его передать нашу просьбу начальнику отдела уголовного розыска.
Только повесил трубку, как позвонил ответственный секретарь газеты «Вечерняя Нева» Дмитрий Кокорин и потребовал возвращения долга. Он брал в архиве папку комбината по благоустройству города, на комбинате произошло убийство, и коллеги спрашивают, как ему удалось это предвидеть? С часу на час он ожидал вызова к главному редактору «на ковер», и его могла спасти от хорошего «втыка» только статья с разоблачением убийцы. Я смело отвечал, что скоро к нам придет начальник уголовного розыска, мы с ним решим, какой материал представить газете.
Только повесил трубку, резко звякнул колокол у входной двери. Так может звонить только милиция. Я открыл дверь.
Чрезвычайно серьезный человек, среднего роста, чуть пухловатый, с оттопыренными внимательными ушами, в гражданской одежде.
— Майор Сиверцев, — представился он.
Я предоставил ему самому возможность снять пальто и проводил в кабинет. Не люблю резких звонков, за ними могут последовать неприятности. Сиверцев пожал левую руку Грая, огляделся, взял стул и сел к столу, почти рядом, словно собирался вести задушевную беседу. Говорил он, немного растягивая слова, мне показалось — для пущей важности, чтобы произвести эффект.
— Мы одержали еще одну победу над наркомафией. Заслуги вашей в этом нет, но тем не менее, коллега, вы причастны к делу, и я приехал узнать подробности.
— Значит, я не ошибся! — Грай резко поднялся и заходил по комнате. — Что вы хотите знать?
— Расскажите про визит к Анне Толстой. Я хочу знать, как вы с ней познакомились, зачем ездили, почему представились журналистом?.. Вы можете сесть? Я же не могу постоянно вертеть головой.
— Если вы не скажете, что произошло, — рассердился Грай, — я не скажу ни слова! Вам придется вызывать меня повесткой.
— Идет следствие, и утечка информации недопустима, — заерзал Сиверцев. — Впрочем, скоро все равно это появится в газете, да и вы имеете право на информацию. Вы же сами мне звонили… Так вот, мы не знаем еще, кто снабжал ее наркотиком и чьи задания она выполняла, перевозя его через границу. Нс делала она это остроумно. Представьте себе, к контрольно-пропускному пункту на границе подъезжает машина с тремя молодыми элегантными дамами. Открываются дверцы — рядом с водителем роскошная красавица с белоснежной пушистой киской на коленях. Пес сержанта рвет поьодок, заливается лаем. Киска выгибает спину, хвост трубой, шипит, готова вцепиться в морду собаки. Сержант боится за глаза своего пса, оттягивает его, упрекает: «Что ты развоевался? Давно кошек не гонял?» — и пропускает машину. Женщины действовали осторожно, умно, каждый раз выбирали новый пропускной пункт. Но случилось так, что сержант перешел на другой пропускной пункт. И видит — подъезжает знакомая машина, в ней те же три женщины, на коленях одной белая персидская киска, а натасканный на наркотики пес рвется с поводка. У сержанта появилось подозрение. Он попросил женщину с кошкой выйти из машины и пес тут же обнаружил под сиденьем большой пакет с наркотиком.
— Даму с кошкой звали Анна Толстая? — спросил Грай.
Сиверцев согласно кивнул головой и попросил позвать Бондаря. Затем дотошно расспросил о посещении Анны Толстой. Закончив, достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.
— Вам, Грай, от нее письмецо, — и положил на стол.
— Это интересно, — Грай склонился над столом.
— Во время допроса она попросила у меня листик, сказала, что встретиться с вами через три дня, как обещала, не сможет, нс хочет сдержать слово… Кстати, я не сказал ей о вашем звонке, но она все равно считает, что сержант с собачкой на границе — ваших рук дело. И не обижается на это.
— Значит, еще сохранила рудименты совести, — буркнул Грай и развернул лист.
Мы с Бондарем тоже подошли к столу. На листке мы увидели рисунок. В правом верхнем углу ощетинился колючками круг — нечто похожее на розу ветров. Но стрелка показывала не на север, как ей положено, а на юг. В центре листка дрались две кошки, черная и белая. Кошки нарисованы штрихами, сцепились, спутались, но кое-как понять можно. Над кошками двойная дуга сверху, то ли небосвод, то ли радуга. От стрелки компаса к этой дуге тянется ниточка, и кончик ее бантиком завязан, словно подарочек упакован. В левом нижнем углу две игральные карты, означающие, насколько я понимаю, дальнюю дорогу. И все.
— На словах что просила передать? — поинтересовался Грай.
— Рассмеялась: если умный, сам догадается… — Си-верцев вздохнул. — Вижу — вы в тупике. Но если во всем разберетесь, мой телефон знаете. Я оставлю вам ксерокопию, она хорошего качества. Оригинал заберу с собой.
Когда Сиверцев ушел, я прокомментировал рисунок: — Интервью вам явно удалось, хоть «Вечерняя Нева» и не опубликовала его. Вы произвели сильное впечатление на торговку наркотиком.
— Что ты несешь! — рявкнул Грай. — Прекрати.