Мар. Меч императора
Шрифт:
С тихим стоном сполз обратно на пол.
— Нет! Нет… только не опять!
Наверное, от слабости у меня все-таки помутилось в глазах, а из глотки вырвался горький, отчаянно-тихий стон, который тут же перешел в такой же отчаянный всхлип.
Рам… матушка моя названная… волчица позорная… что же ты со мной сделала?! А главное, как?! И зачем?! Тебе что, доставляет удовольствие ТАК надо мной издеваться?! Ну неужели я настолько перед тобой провинился?! Неужели столько накосячил, раз ты решила поступить со мной так жестоко?!
Наверное, мне просто показалось, что из глаз брызнули слезы. Не
— Неправда… — с тихим стоном вырвался из меня отчаянный протест. — Нечестно, Рам! Я больше так не хочу!
— Мар! — вдруг раздался от двери судорожный вздох.
Мне пришлось крепко зажмуриться, чтобы не видеть, кто именно стал свидетелем моего позора. Не могу. Не выдержу. Просто не желаю этого видеть. И тем более не желаю знать, кто именно ворвался в заполненную паром душевую и пробует бережно поднять меня с залитого водой пола.
— Мар…
Я знаю твой голос! Знаю, но ни за что не открою глаз, чтобы на тебя посмотреть!
— Рам! Как же это все не вовремя! — с чувством посетовал другой голос, который показался мне далеко не таким страшным, как первый. Тизар? Старый друг… подлый гад и мерзкий предатель… это ведь твоя работа? Да?! Скажи: ведь это ты меня изуродовал?! — Мар, ну зачем ты так рано?! Нельзя было… Процесс еще не закончился!
— Не прикасайся!
— Да я же не дурак… Сир, нет! Вам тоже не стоит это делать без защиты!
— Уже без разницы, — ровно отозвался человек, которого мне меньше всего на свете хотелось сейчас видеть.
— Но ваша магия…!
— Без нее не обойтись. Готовь постель. Ничего другого нам не остается.
У меня отчаянно заныло в груди.
И все-таки нет, Тизар. Это была не твоя идея. Скорее я поверю в то, что тебя попросили. Или даже заставили.
«Ненавижу, — мелькнула в голосе отчетливая мысль. — Обоих вас ненавижу! Сволочи!»
— Осторожнее, ваше величество. Кости совсем хрупкие. А во второй раз такую работу даже мне будет не осилить.
— Убей меня, Тиз! — в третий раз вырвался из меня новый горестный стон, когда пол стремительно отдалился, и меня куда-то осторожно понесли. — Прошу тебя, убей! Умоляю!
Перед моим лицом мелькнули печальные серые глаза.
— Спи, Мар, — прошептал придворный маг, касаясь моего лба кончиками пальцев. — Спи. Все будет хорошо.
И мои полные злых слез глаза действительно закрылись, до последнего мига не желая видеть, кем я теперь стал.
***
Во второй раз мне довелось проснуться ранним утром, когда за окном уже вовсю чирикали пташки, а сквозь плотно занавешенные шторы пробивались первые солнечные лучи.
Сил по-прежнему не было. Желания что-либо делать тоже. Однако, когда память услужливо напомнила, что же именно произошло, мне все-таки пришлось открыть глаза. Оглядеть незнакомую комнату, которая больше всего смахивала на богато обставленную спальню. После чего, путаясь в длинной ночнушке, выбраться из постели. Схватиться за стену, почувствовав приступ головокружения. Но все же упрямо сжать зубы, с хриплым рыком заставить себя сделать несколько шагов и остановиться напротив большого напольного зеркала, которое кто-то забыл отсюда убрать.
Внимательно рассмотреть себя через тонкую ткань труда не составило — она оказалась почти прозрачной. Так что можно было спокойно изучать тонкие, как палочки, руки. Такие же тонкие, с трудом удерживающие мой резко снизившийся вес, ноги. Страшновато выпирающие тазовые кости. Такие же жуткие, кажущиеся совсем чудовищными ребра. Худое донельзя, истощенное до предела лицо, на которое без слез не взглянешь. И успевшие отрасти почти до плеч, спутанные, но все же МОИ русые волосы, из-под которых непримиримо сверкали все такие же серые, только откровенно злые глаза.
Исходя из того, что я помню, в беспамятстве мне довелось пробыть несколько долгих месяцев: за меньший срок волосы просто не отросли бы. Да вон и листья за окном пожелтели. Императорский сад определенно готовился к зиме, хотя последнее мое воспоминание о Тальраме было связано с теплыми весенними деньками. Однако за это время от моего выносливого, крепкого, подтянутого тела ничего не осталось. Оно высохло, как после страшной болезни. Потеряло большую часть мышечной массы. Не успело набрать ни грамма подкожного жира, поэтому смотрелось, как тело анорексика-рецидивиста на последней стадии истощения. Но, что самое главное, теперь оно было ЖЕНСКИМ. И именно этот неоспоримый факт до искр в глазах выбесил меня после первого пробуждения.
Но выбесил не тем, что это вообще произошло. Даже не тем, что меня, как хозяина, вообще-то не спросили. Нет. Озлился я… то есть, теперь, конечно, озлилась… совсем по другому поводу. А именно из-за того, что Тизар когда-то с уверенностью заявил, будто смена тел на Тальраме даже для мага ФИЗИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖНА. Он дал мне понять, что надежды нет. Что надо смириться и продолжать жить дальше, потому что бороться бесполезно.
И я смирилась.
Оставила бесполезную затею, направив все свои силы на то, чтобы принять себя в новом теле. Жить как мужчина. Говорить, двигаться… выполнять сугубо мужскую работу и получать от нее удовольствие. Я поверила, что это необходимо. И с энтузиазмом окунулась в новую жизнь, даже не пытаясь искать чего-то иного.
Я шестнадцать лет старалась не думать, смогу ли создать полноценную семью!
Шестнадцать долгих и утомительно сложных лет мысленно спорила сама с собой в попытке познать себя в новом качестве!
И у меня, кажется, получилось. Я действительно почувствовала себя Маром. Тенью. Стала телохранителем императора. Его верным псом. Его другом. Врагом. Просто потому, что ничего иного не оставалось.
А между тем оказалось, что все это — туфта?! И я все эти годы могла прожить по-другому?! Не ломая свое мировоззрение. Не меняя восприятие мира. Оказывается, у меня была возможность жить иначе! Не прятать правду! Не отводить глаза! Не сгорать от стыда, видя, как вместе со мной мучается кто-то еще! Всего этого попросту бы НЕ БЫЛО! Если бы Тизар в свое время подарил мне одну-единственную, совсем крохотную и почти несбыточную надежду…