Марго
Шрифт:
– Это не наказание, малыш. Твое наказание — это только кляп за то, что ты трижды нарушила этикет. Все остальное происходило потому, что я просто так хочу, — ответил он, когда она изумленно посмотрела на него.
– Но ты никогда раньше так не делал.
– Ты ведь сказала, что хочешь особенную ночь. И готова сделать мне приятно.
– Да, но ты… напал на меня.
– Неужели? Давай я расскажу тебе кое-о-чем, что я видел в субботу. Когда ты играла с Максом под утро, — подсказал он в ответ на новый непонимающий взгляд.
Лори дернулась, мгновенно отвела глаза и попыталась
– Или, может, ты сама мне расскажешь?
– Ну… Дим… я думала, ты играл с Лизой. Зачем ты смотрел?
– Я думаю, что я не зря смотрел. Я давно забыл, какой ты была с другими партнерами до меня и почему тебя считали лучшей нижней клуба. А в субботу я ясно увидел, какой послушной, безропотной, нежной ты была, позволяя чужому дому ставить тебя на карточный стол в позе парализованного кальмара и шлепать по всем нежным местам, начиная от лица и заканчивая киской. И я не слышал, чтобы ты хоть раз сказала ему «желтый».
Снова стиснув объятия, когда она начала вырываться, Дима строго посмотрел на нее. Мгновенно прекратив дергаться, Лори тяжело вздохнула:
– Блин! Дим, ну это же Макс. Он всегда играет жестко.
– Не всегда.
– Со мной всегда!
– И ты ему это позволяешь потому что…
– Ну, хорошо, — сдалась она. — Я позволяю ему это, потому что он не спрашивает меня. Он делает, что хочет, и все.
– А я что, по-твоему, сейчас делаю? — улыбнулся он.
– Не знаю. Ревнуешь. Наказываешь меня. Ты так не играешь, Дима! И мне так не нравится.
– Лори, ты мокрая. Покрывало под тобой мокрое. Показать, где?
– Нет!
Она закрыла лицо руками, и он тихо рассмеялся:
– Ты просто смущена, потому что ты голая и без косметики. Признай, малыш.
В спальне воцарилась полная тишина. Дима гладил ее по теплой спине, позволяя расслабиться и успокоиться. Он знал, что победил.
– Хорошо, — обреченно сказала она. — Ты прав, меня это возбуждает. Но я хочу быть красивой для тебя.
– Знаю. Но ты и так красива. И я хочу тебя именно такой.
– Правда?
– Да, малыш. Ты будешь нежной и послушной для меня?
– Что ты задумал? — тихо спросила она, и ее большие глаза раскрылись еще шире.
Дима потерся носом о ее нос:
– Я хочу долгий, очень долгий и глубокий минет от моей нижней, — прошептал он. — А потом я буду трахать тебя в рот и во все остальные дырочки, пока ты не попросишь пощады. Как, кстати, твоя попа?
– Болит.
– Повернись, я выну пробку.
– Не надо, мастер, — тихо попросила она и поймала ртом его палец. — Мне так нравится.
Ощутив, как кровь мгновенно ударяет в голову, Дима выругался. Он больше не мог болтать с ней. Расстегнув брюки, он взял ее за шею и нагнул. И, едва ее губы нашли его ноющий член, издал громкий стон.
– Да, вот так, — тихо сказал он, когда она прошлась языком по всей длине, и стала посасывать, а потом открыла рот шире, впуская его в горло. Все мысли в мгновение ока вылетели из головы. Лори отлично умела это делать.
– Да-а-а, — еще раз простонал он, положив ладонь ей на затылок и погладив. — Продолжай, малыш. Именно так.
Каждый раз,
Легонько поглаживая ее затылок кончиками пальцев, безмолвно благодаря за то наслаждение, которое она ему давала, Дима плыл на волнах, понятия не имея, сколько продолжается это плавание. Он просто постанывал, иногда чуть-чуть сжимая ее затылок, когда хотел, чтобы волны поднимались выше и обрушивались сильнее — до тех пор, пока не почувствовал, что готов кончить в ее горлышко, которое послушно принимало и сжимало его внутри. С глубоким вдохом он открыл глаза, восстанавливая контроль над своим телом и осторожно отстранил ее:
– Ложись на живот.
Немного придавив ее, он одним толчком вошел в ее припухшую киску, и они оба издали стон, когда почувствовали, как тесно внутри из-за большой пробки.
– Ау, — пробормотала Лори. — Больно.
Когда Дима потянул за пробку, она едва не разорвала простыни ногтями:
– Ау! АУ!
– Лучше? — со смешком спросил он, извлекая металлический девайс.
– Да-а.
Погладив ее затылок, он постепенно сжал пальцы и прижал ее голову, начиная двигаться и сразу делая каждый толчок таким жестким, чтобы она начала стонать. Когда эти стоны перешли в жалобное хныканье, Дима отпустил ее затылок и ввел два пальца в ее попу, заставив снова царапать простыни, и драл ее так до тех пор, пока у него не начали затекать колени.
Тогда он осторожно поменял позу, поставив ее на четвереньки, и плавно вошел в подготовленную попку. После этого звуки, которые она начала издавать, уже не имели ничего общего с приличными стонами и хныканьем. Звучать так могла только хорошо использованная нижняя, которая уже ничего не соображала. Теперь, если она и могла о чем-нибудь думать, так только о его члене, и только теми местами, в которые он так замечательно помещался.
Глава 16. Попробуй не влюбиться.
Марго понятия не имела, что дистанционные задания могут вызвать у нее яркие эмоции, но Ник смог ее заинтриговать. Всю субботу они переписывались в мессенджере, обсуждая то, о чем не успели поговорить лично: их интересы в теме, возможные компромиссы и ее табу. Узнав о ее пристрастии к практикам на тему бытового рабства, Ник признался, что у него много таких фантазий, но до сих пор не было нижней, которая могла бы этим заинтересоваться.
Он написал, что с удовольствием даст погладить ей свою рубашку, если она займется этим в одних стрингах. А потом ей придется снять их и остаться в чулочках для мытья окон. «Я буду делать это очень тщательно», — написала Марго с тремя смайлами. Она осторожно спросила о том, насколько больно он любит пороть, и минут десять спустя она получила звуковое сообщение.