Марианна
Шрифт:
– Гав, – раздалось возле меня. Я вынырнула из своих мыслей и поняла, что возле меня никто иной, как собачка Соня. Белая с черными пятнами, маленькая королевская дворняжка. Твою ж налево. – Ты что наделала, окаянная!
– Э-э-э…
– Я же маленький! Меньше чем был! Как я такой буду помогать? – возмущался Филимон, но смотреть на миленькую Соню, которая так пыжиться было уморительно.
– Ты собака, как и хотел, не понимаю, чем ты недоволен, – невозмутимо ответила я, прикрывая улыбку ладонью. – Нафеячила, как могла.
Филимон пытался бузить, потом напрягся и изрыгнул немного пламени, которое больше напоминало отрыжку,
Что ж, поглядим.
Прежде, чем я смогла рассмотреть этих загадочных животных, прошло достаточно приличное время, за которое я пыталась понять, как же их направить в загоны. Да еще и разделить по половому признаку. Зачем вообще это делать, если пасутся они вместе? Филя продолжал бухтеть, виляя своим черным хвостиком, а перед нами, наконец, предстали они.
– Дургуны? – удивленно спросила я, тыкая пальцем в мелких енотов, которые активно жевали траву. Да, от енотов они немного отличались, морды у них были не такие узкие.
– Ага, – настороженно ответил фамильяр, аккуратно подбираясь к милым животным.
– И как они могут откусить ногу? Это же милота бесконечная! – изумилась я, а рука уже потянулась потрогать ближайшего пупсика.
– Стой! – рыкнул мой “кот” и отрыгнул немного огня. А я застыла, наблюдая за всем, как в замедленной съемке. Вот Филя прыгает в мою сторону, выплевывая сгусток пламени, моя рука продолжает тянуться к маленькому животному, который резко разворачивается и его пасть увеличивается в размерах. Я вижу, как увеличиваются зубы, как расширяется челюсть и вот, маленький енотик размером уже с крокодила. Как минимум, его рот, зубастая бездна. Еще момент и мне откусят руку, хорошо, если по локоть, а не с головой. Огненный сгусток попадает четко между зубов и дургун отскакивает, возвращаясь в свое изначальное состояние. Время возвращает свою привычную скорость.
Я замерла, продолжая испуганно смотреть на енота. Нет, какой он енот. Дургун. Крокодил, чудовище! Не знаю, но точно не милый енотик.
– Это… что только что было вообще? – спросила я, когда наконец смогла говорить.
– Дургун. Я говорил тебе, что они опасны, так нет! Ты к ним еще и пальцы тянешь! Ты нормальная вообще? – возмущался Филимон, а я даже спорить не хотела.
– Как он это сделал?
– Это же магическое животное. Он меняет свою форму на боевую, когда ощущает страх или опасность, – как маленькой начал разжевывать кот, точнее пес, точнее собачка Соня.
– А раньше ты сказать об этом не мог? – возмутилась я.
– Я же сказал, что они опасны! Этого должно было хватить. Кто же знал, что ты такая тугая! – искренне возмутился кот, а я обалдела.
– Это я тугая! Да ты… Да ты!!!
– Нет, нет, нет! Все, я извиняюсь! Извиняюсь! Слышишь, молчи! Я больше не хочу быть бараном или кем там еще придет в твою милую головку! – заверещал кот, сбивая меня с толку. Посмотрела на его испуганное лицо и рассмеялась. Теперь я грозная ведьма, запугивающая бараньим обликом.
– Ладно. Ты прощен. А теперь помоги мне понять, как с этими дургунами совладать. И кто из них мальчик, а кто девочка и как выглядят их дети? – на этот раз я решила исправить все нюансы. Лучше поздно, чем никогда.
– Вот эти серые – мальчики, вот те желтые – девочки, а белые – детки. Это как раз самое простое. Сложнее будет заставить
– Это я уже поняла, – фыркнула я, оглядывая пастбище енотиков. Милых таких. Ага.
– Они боятся огня, но так мы всех не переловим, – досадливо вздохнул Филя.
– А дети у них тоже такие опасные? – попробовала я зайти с другой стороны.
– Да, как только отрываются от сиськи, сразу становятся монстрами, – хмыкнул Филимон.
– Тупик.
– Тупик, – согласился кот. Я поджала губы, пытаясь придумать хоть что-то, как нас отвлек протяжный рев. Маленькая собачка Соня напряглась и зарычала по направлению к звуку. Я присмотрелась, предполагая, что где-то или дерутся эти дургуны или увидели врага, но ничего такого не происходило. Просто еноты, которые щиплют травку. И снова этот полу рык, полу стон.
– Это та желтая, – поняла я, присмотревшись.
– Не подходи к ней, – предупредил меня кот.
– Ага, – сказала я, а ноги уже несли меня к животному.
Невозможно было не подойти к животному, которое буквально выло от боли. Да, оно опасное, но зачем мне в другом случае Филимон? Пусть плюет своим пламенем. С этими мыслями я и пробиралась к стонущему еноту желтого цвета максимально осторожно, чтобы не попасть под гнев всех остальных.
Жить-то мне хотелось! Ой, как хотелось. Новый полу рык, полу стон и я ускоряю шаг, буквально перепрыгивая через попавшего под ноги дургуна. Судя по отчаянному вздоху позади, кто офигел больше, Филимон или енот, неизвестно. Ну, и ладно. Не до них сейчас. Еще два шага и я осторожно подхожу к желтому еноте, которая лежит на боку и издает ужасные звуки. Ей больно, это ясно без всяких слов. Я не ветеринар, да и если бы была им, откуда мне знать, из-за чего может стонать животное из другого мира? Тем не менее, оставить ее одну с этой болью было нельзя и я аккуратно начала подползать к ней поближе.
– Остановись, сумасшедшая! – шипел Филимон, не рискующий подходить так близко и громко разговаривать рядом с “чудищем”. А я ничего не слышала, снова протягивая руки к этому енотовидному чуду. Да, жизнь меня ничему не учит, я знаю. Но у нее болел живот. Я видела. Хотя бы погладить, чтобы ей стало легче. – Что за глупое создание!
Она рычала, но не шевелилась, продолжая лежать на боку и стонать. Один раз глянула на меня и клацнула зубами, но это все. Слишком больно, чтобы атаковать меня, поняла я. Единственное, что меня смущало, нападу ли ее сородичи, в попытках защитить свою самку. Но те паслись, как и прежде, не особо обращая на нас внимание. Один только серый енот не отрывая глаз следил за каждым моим движением. Хоть кому-то не все равно.
Я прикоснулась к ее животу и она вздрогнула, а потом расслабилась, смиряясь с тем, что сейчас мне оторвать руку не выйдет. Я тихо выдохнула и принялась нежно гладить, чтобы помочь хотя бы так. Заботой.
Шерсть дургуна оказалась невероятно шелковистой на ощупь. Удивительно, никогда бы не сказала, что они такие мягкие. Я уже гладила ее двумя руками, желая помочь всеми силами. Не знаю, что у нее болит, но пусть бы прошло. Даже, если потом мне придется убегать от нее так быстро, как только смогу. Ну, не умею я проходить мимо страдающих зверюшек, черт бы меня побрал. Так вот и Филимон мне встретился. Судьба, видимо, такая.