Марина. Код силы
Шрифт:
Девушка закуталась в пушистый халат.
Тут все пахло Димой.
Высушив волосы, она нашла в шкафчике расческу и, наконец, не без труда вычесала волосы. Посмотрев на расческу, наполненную осветленными ломкими волосами, Марина скривилась.
Тапок нигде не было, поэтому она босяком вышла в гостиную.
Огромное помещение вмещало в себя большой обеденный стол, над которым висела огромная люстра со второго света. Не менее внушительный диван с креслами и кухня, которой могла бы позавидовать любая хозяйка, но, конечно, не Марина.
Украшенная к
Марина запрокинула голову на второй этаж и увидела через стеклянную стену кабинет Димы. Он сидел за столом и, зажав плечом телефон, с кем-то разговаривал. Вдруг он вскочил и, швырнув телефон о стеллаж с книгами, шумно выдохнул. Девушка ошарашено остановилась. Дима сжал и разжал кулаки.
Марина сглотнула. Она никогда не видела Диму таким… – она все не могла подобрать слово – несдержанным.
Дима повернулся, словно почувствовав на себе взгляд, и встретился глазами с Мариной. Девушка смущенно взмахнула рукой.
Взгляд Димы потеплел. Он что-то сказал, но за стеклянной стеной ничего не было слышно.
Марина поднялась к нему в кабинет.
– Дима… – прошептала она. – Четыре утра… Что случилось?
– У меня была бессонница… – хмуро ответил он и, схватив Марину за руку, притянул к себе. Пояс на халате ослаб. Она улыбнулась, и тут взгляд зацепился за знакомое лицо на экране ноутбука Димы. Все внутри Марины подпрыгнуло.
– Дженкинс…? – выдохнула она резко. – Там сказано, что с ним?
Дима пожевал губу. Он знал, что к Дженкинсу Марина испытывала симпатию.
– На допросах ты говорила, что он был для тебя словно отец.
Марина кивнула. Упоминание допросов больно кольнуло ее. Она догадывалась, что Дима был за зеркалом, но его слова дали понять, что он хладнокровно смотрел, как Марину пытали.
И обида проклюнулась в ее душе. Она прищурилась, пытаясь отогнать это чувство.
– Дженкинс не плохой, – произнесла она осторожно. – Я ни разу не видела, чтобы он пользовался силой. Мне кажется, он пустой, но он заботился обо мне. В принципе, я толком ничего не знаю о нем. Когда я проваливала задания, Дженкинса тоже наказывали. Он меня выгораживал перед Мортисом. Я уверена, именно он настоял на том, чтобы я была отстранена от основных дел “Dominus Mortis”. Мне кажется, он был таким же заложником ситуации как и я. Он бы хотел уйти, но не мог…, сам знаешь, из “Dominus Mortis” можно уйти только вперед ногами. Я боялась, что после моего предательства Мортис просто убил его.
Дима опустил глаза.
– Это фотография годичной давности… Мы пытаемся выяснить кто такой Дженкинс, но данных мало… И Мортису удалось уйти. Мы пытались проследить его след, но все тщетно.
Марина резко выдохнула, нахмурилась.
– Я думаю, Мортис все продумал заранее, до того как его поймали, – медленно произнес Дима.
– Это в его духе. Он мог отдать распоряжения на случай его поимки. Роза, Филипп всегда были рядом с ним в отличие от меня. Я теперь понимаю, почему он не позволил маму определить в психиатрически клинику…
Марина осеклась. Она не хотела напоминать
– Где ты ее похоронил? – Их лица были так близко, что можно было почувствовать дыхание друг друга. – Я бы просто хотела сходить к ней на могилу.
Лицо Димы ожесточилось. Он резко выпрямился.
– Она жива.
– Что? Я ведь видела как Владыка… – выдавила она из себя и замолчала, сглотнув образовавшийся ком.
– Я тоже это видел… Но она осталась жива. И не называй Мортиса Владыкой…
– Прости, – разом потеряла голос Марина.
В душе девушки, словно стая птиц, всколыхнулся ворох противоречивых чувств: она была рада, что мама жива и в то же время она испытала страх, ведь мама была той Евой, которую любил Дима. Марина ведь была просто заменой Евы.
Она медленно встала с его колен и на ватных ногах сделала несколько шагов к стеклу.
Она пыталась переварить эту информацию.
Первое, что она поняла: осознанно или нет, но Мортис не смог убить маму. Вторым было то, что Ева, наконец, стала свободной. И третьем было то, что Дима нашел свою жену. И вдруг Марина почувствовала себя так, словно она обманом заставила Диму быть с ней. По какой-то причине она почувствовала стыд и перед мамой и перед Димой.
– Марина, – подошел к ней со спины Дима и попытался дотронуться ее плеча. Марина дернулась, словно обожглась. Рука Димы застыла в воздухе.
– Где она? – прохрипела она.
Дима медленно закрыл рот и сжал губы в тонкую линию.
– Я перевез ее в Москву. Она в клинике. Никто не знает кто она. Она под наблюдением лучших специалистов, которых я нашел и…
Марина обхватила себя руками, пытаясь отгородиться, и перебила его:
– Ты виделся с ней?
Дима вздохнул, сложил руки на груди, так же как и Марина, и нехотя произнес:
– Да.
Вдруг в комнате стало так душно. Марина сделал глубокий вдох. Она почувствовала раздражение из-за того, что приходилось клешнями вытаскивать информацию из Димы.
– Ты все еще любишь ее?
Прямой вопрос застал Диму врасплох и застыл в воздухе между ними. Его скулы напряглись. Он буравил Марину хмурым взглядом, и она не выдержав, вновь отвернулась. Она ругала себя за то, что задала этот вопрос, она ведь на самом деле не хотела слышать ответ.
– Можешь не отвечать, – голос ослаб и еле слышно она добавила: – Прости. Я просто… я не знаю…
Она изо всех сил старалась взять себя в руки.
– Я не хочу тебя обманывать, – Дима сел в большое кожаное кресло и, прокрутившись, повернулся к ней лицом. – Я столько искал ее. И вот она здесь…
Полный надежды голос Димы острым кинжалом резанул по ее сердцу. Она прикрыла глаза, сглотнула.
– Но я люблю тебя! – пытался объясниться он.
– И ее, – еще тише произнесла Марина.
– Марина, – выдохнул он, вскакивая на ноги.
– Все. Хватит. Сейчас и так много проблем. Разбираемся с чувствами потом, – твердо произнесла она, удивляясь собственной силе и стойкости. – Я пойду дальше спать.