Маринованные огурчики
Шрифт:
Кажется, контакт налажен. Облегченно выдохнула и задала не менее волнующий меня вопрос:
– А где здесь можно перекусить?
– Ой, так давайте вместе чаю попьем, – засуетилась Татьяна Ивановна, доставая пирожки.
Но быстро вспомнив, что планировала от них отказаться, смущенно произнесла:
– Не пропадать же добру?
Спорить не стала. Аппетитно румяное добро точно выкидывать нельзя! От запаха выпечки уже живот свело. Одобрительно кивнула, и мы направились в маленькую комнатку, предназначенную для перекусов.
Пирожки были
– А чем вы тут занимаетесь в свободное время? – лениво спросила я, подавляя зевок после сытного обеда. Нужно ведь изучать потребности потенциальной целевой аудитории.
– Сейчас лето. Славное время. Скоро ягоды поспеют, грибы начнутся. Вся деревня сборами займется.
– Лес – это хорошо, – мечтательно протянула я. – Как немного освоюсь, тоже пойду. Травок насобираю.
– Ох, Алла Анатольевна, вы только одна далеко не ходите.
Я удивленно глянула на собеседницу. Та округлила глаза, наклонилась ко мне через стол и, понизив голос, тихо поведала:
– Есть у нас место гиблое, куда лучше не заходить. Говорят, там давно колдун жил. Злой больно был. Вот и извели его жители, – женщина наклонилась еще ниже и совсем зашептала: – Сожгли вместе с домом. Лишь холм остался. Жуткое место! Кто забредет туда – иль пропадает, иль с ума потом сходит.
Я с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться. Собеседница так испуганно говорила, словно и вправду верила в эту чушь. Присмотрелась к ней повнимательнее: округлившиеся глаза, опущенная челюсть и бледное лицо. Действительно верит. Но почему?! Все же знают, что колдунов не существует, потому что мужчина не способен черпать энергию у природы. Такое под силу только женщинам. Лишь они приносят в мир новые жизни, поэтому им может открыться дар.
Объяснять прописные истины сидящей напротив испуганной женщине не стала. Свела разговор к шутке:
– А дедуля наш случайно не заблуждался там? Раз так десять.
Татьяна Ивановна мой юмор не оценила и поучительным тоном произнесла:
– Все же не ходите далеко в лес, который за домом умершей знахарки. Ох, – тут же всплеснула она руками, – да вас же туда поселили.
В ее глазах зажегся неподдельный страх. Я поспешила успокоить:
– Нет, Михаил Сергеевич меня у себя разместил.
– Это как же?! А куда он тогда нового бухгалтера девать будет?
Ах, вот что за соседка ожидается. Бухгалтер, значит. Я уже хотела порасспрашивать Татьяну Ивановну о своей потенциальной сопернице, как от двери раздался громкий и недовольный голос:
– Не переживайте. Найду куда деть.
Мы вздрогнули и посмотрели на мэра, который стоял на входе в комнату, загораживая мощными плечами весь проем. В руке он держал… метлу. Старую, потрепанную, с отполированной до блеска годами труда ручкой. Прутья были настолько стертые и острые, что ими любого можно было запытать до смерти.
– Это вам, – недовольно буркнул Михаил Сергеевич.
Втиснувшись в крохотное помещение, он сунул мне в руки метлу и сразу ушел. Я осталась сидеть, недоуменно пялясь на столь необычный подарок. Похоже, мэр решил не затягивать с выполнением указаний от депутата. Молодец. Но к чему мне метла?
Поблагодарив за угощение, я двинулась в свой кабинет. Сегодня вряд ли ко мне кто пожалует, но и уйти раньше я не могу. Придется сидеть до вечера.
Не теряя времени зря, я смешала и напитала силой зелье для Татьяны Ивановны. Влила чуть больше энергии, чем указано в рецептуре, чтобы эффективность ускорить. Иначе ко мне и до конца лета никто и не заглянет.
За работой время пролетело незаметно, и ровно в пять вечера я закрыла дверь своей каморки. Нужно поспешить, чтобы состряпать моему потенциальному любимому ужин. Шагая по коридору, я мысленно составляла план по соблазнению великолепного экземпляра мужчины из соседнего кабинета. Готовила я изумительно, как и любая ведьма, поэтому возлагала на этот пункт плана большие надежды.
Отдав Татьяне Ивановне зелье с короткой инструкцией, я поудобней перехватила саквояж и с метлой поспешила на выход. Сначала хотела оставить ее на работе, но передумала. Она имела столь убогий вид, что портила весь облик моего уже ставшего уютным кабинета. Выкинуть тоже не посмела. Подарок как-никак. Закину ее подальше в сарае у дома. Пусть там и валяется.
Я толкнула уличную дверь администрации. Теплый ветерок взметнул мои длинные рыжие локоны, и я с удовольствием втянула пряный воздух. Люблю лето. Убедившись, что Уголек прошмыгнул следом, я направилась к велосипеду. На середине пути меня остановил возмущенный мужской голос:
– Эй, ты куда мою метлу потащила?
Тут же кто-то весьма ощутимо дернул за черенок моей метлы. Я не была бы ведьмой, если бы с такой легкостью отдавала нажитое непосильным трудом. Вцепилась в метлу покрепче и развернулась к пока еще невидимому грабителю.
На меня смотрел возмущенный старик глубоко за семьдесят. Низенький, с суровым, испещренным морщинами лицом – я даже прониклась невольным уважением. Но метлу не выпустила.
– А с чего это она ваша? – возмутилась я, дергая ручку на себя.
Несостоявшееся орудие полета мне вовек не сдалось. Но не отдавать же его теперь не пойми кому!
– А с того, что я ей уже десять лет тут мету! – воскликнул старик и потянул метлу.
Но я держала крепко и от его рывка лишь немного подалась вперед. В долгу не осталась – рванула орудие раздора на себя.
– Оно и видно! От нее рожки да ножки остались, – ответила я. – Теперь она моя, и я о ней позабочусь.
Дедок округлил глаза и смотрел на меня как на умалишенную. Оно и понятно. С чего вдруг одетая в красивое платье молодая девушка столь отчаянно дерется за огрызок метлы?!
– Ты, девка, никак с ума сбрендила? – изумился он. – А ну, отдай!
– Не отдам! – уперлась я.
К чертям болотным сдалась мне эта метла. Только и уступить ее я уже не могла. Отпустить черенок – как признать свое поражение.