Мариона. Планета счастливых женщин
Шрифт:
Коуст даже осмелился дать совет старшему по званию, предложив использовать наиболее быструю и маневренную пусковую установку АР-40.
— Этого будет вполне достаточно, к тому же ракеты эргономичны и быстро заменяемы.
Однако капитан Шалок почему-то выбрал самую мощную на Марионе систему из двух ракет максимальной дальности ГО-400, на армейском слэнге просто «Гончие». Рачительный Коуст искренне недоумевал, зачем нужны такие траты ресурсов для устранения ничтожной горстки беглецов, но, возможно, капитан желает насладиться видом масштабных разрушений.
Какое ребячество… Недаром у капитана Шалока уже много белых волос, похоже, скоро его служба закончится почетной отставкой. Коуст не станет высказываться против применения дорогих сверхточных систем, но все свои наблюдения и замечания зафиксирует в рапорте.
Пока в душе диспетчера бушевали сомнения, Лоут с тщательно скрываемой тревогой следил за тем, как космический корабль мчится навстречу неминуемой гибели. Какими бы спектрокартами не руководствовался отчаянный пилот, в них явно закралась ошибка.
Месяц тому назад Лоут нашел неточность в собственных расчетах. Зияющая брешь в Короне оказалась «плавающей» и каждые семь суток смещалась на полградуса к закрытым Вратам. Но угадать ее истинное расположение в данный момент не представлялось возможным даже самому опытному летчику.
Других «щелей» на пути беглецов не было, следовательно, Шалоку нет нужды применять военное оружие, отчаянная попытка покинуть пределы Кольца уже обречена на провал. Интересно, подозревают ли смельчаки о самой ближайшей печальной участи. Впрочем, их ожидает яркая и быстрая смерть. Вспышка желто-красного света на экране и останки корабля мгновенно будут рассеяны по всему периметру Короны.
Большой палец капитана плавно опустился на ребристую поверхность кнопки запуска «Гончих». Координаты цели были уже полностью введены в управляющий процессор. Осталось лишь утопить кнопку в черное глянцевое ложе и мгновенно придут в движение сотни и тысячи сложных механизмов, позволяющих выпустить из шахты на удаленном острове двух стальных демонов разрушения.
На плечи Шалока опустились мягкие женские руки, совершенно невидимые для прочих присутствующих в кабинете. Ароматное дыхание коснулось гладко выбритой щеки с парой слабо кровоточащих царапин — Лоут сегодня в большой спешке покидал дом, хотя имел полное право наслаждаться выходным.
Слишком знакомый нежный голос задал интригующий вопрос:
— И какой же вариант ты выбрал для них? Стальная птичка разобьет клювик о ледяные астероиды, сгорит в пламени второго кольца или «Гончие» скорее достигнут цели? Я пришла занять место в зрительном зале, не заставляй меня ждать.
Шалок глубоко вздохнул, прежде чем беззвучно ответить.
— Боюсь, зрелище тебя разочарует. Я выхожу из игры.
Женский голос рассыпался колокольчиками смеха.
— Но что ты можешь, капитан Шалок… Ты ничего не можешь для них сделать! Все мои игры заканчиваются одинаково.
— Только не в этот раз, Мариона. Ты пришла посмотреть? Зрелище явно стоит твоего внимания. Но я тоже кое-чему научился за эти земные годы.
Выждав еще несколько секунд, большой палец Шалока плавно надавил на кнопку запуска и больше от капитана уже в самом деле ничего не зависело. С диким ревом вылетели из потаенных недр планеты два металлических «пса» и, захлебываясь свистящим «лаем», устремились по направлению к заданной цели. Ракеты по кривой душе обогнули беззащитный «Кондор» и одновременно врезались в самую слабую часть Врат, прорывая насквозь огненный и ледяной барьеры, а после теряясь в далеком межзвездном пространстве.
Затаив дыхание, Лоут наблюдал, как ловко маневрируя среди обломков раскаленного камня и льда, корабль под управлением младшего офицера Гордаса покидает пределы Кольца Марионы и также исчезает в открытом космосе.
«Прощай, сын мой… прощай, мейла…».
За спиной уже раздавалось недовольное шипение, странно, что младший диспетчер Коуст не замечает черных капель яда, прожигающих приборную панель — еще немного и мониторы погаснут. Коуст был настолько ошеломлен произошедшим на его глазах саботажем, что едва находил правильные слова.
— Капитан Шалок, я вынужден немедленно доложить о вашем поступке…
— Докладывайте скорее, я принял на себя полную ответственность и готов понести любое наказание, — мрачно перебил его Лоут, поднимаясь из кресла.
Разбирательство военного суда длилось ровно четыре дня, после чего был вынесен удивительно мягкий приговор, приведший к замешательству даже ближайших соратников капитана Шалока. Вторая провинность капитана казалась куда серьезнее первой и этому дерзкому выскочке опять не свернут шею! Неужели его действительно признали безумцем, который пришел в такую ярость от постыдного бегства жены и сына, что Шалок неверно задал цель боевым снарядам. Позор! Немыслимый позор завершает карьеру заслуженного офицера.
И в таком случае бессрочная ссылка на один из незаселенных островов Змеиного архипелага послужит хорошим уроком ревнивцу. У разжалованного капитана будет предостаточно времени оценить все свои ошибки и самому свести счеты с никчемной жизнью. Дом и все имущество Шалока подлежит немедленной передаче в реестр военного ведомства. Отправка на Пелум назначена сразу же по вынесению приговора.
Лоут немного знал о месте своего последнего пристанища, однако рельеф и природа его были поистине необычайны. В центре небольшого острова возвышались две высокие снеговые горы, разделенные холодными и сухими плоскогорьями, но в глубоких каньонах скрывались небольшие долины с буйной тропической растительностью.
Летмобиль оставил Шалока на каменистой пустоши близ одного из таких ущелий. Проводив взглядом аппарат, увозивший к материку бывших сослуживцев, Лоут глубоко вздохнул и сбросил черный китель на землю. Теперь можно было расстегнуть наглухо закрытый ворот рубашки, подвернуть ее рукава к локтю и начать спуск на дно долины. Там ждали ручьи и плодовые деревья. А еще там находился заброшенный храм Марионы. К нему-то и держал путь Лоут Шалок.
В камне были вырублены узкие, искрошившиеся от времени ступени, часть их была разрушена корнями растений, а также проплешинами вездесущих мхов и лишайников. На середине пути Лоут чуть было не сорвался в пропасть, но в последний момент сумел зацепиться за выступ горной породы и после, распластавшись на скале, долго переводил дыхание.