Шрифт:
– Удовольствие не из дешевых, но оно того стоит. Следует учесть, что вы платите не только за перемещение вашего физического тела по времени и в пространстве, но и за саму возможность попасть на борт корабля-призрака! Редкую, заметьте, и не каждому доступную! Будь у меня хоть часть ваших э-э-э-э, ресурсов....
Дверь открылась, и в кабинет финансового директора впорхнула изящная блондинка лет двадцати трех в черно-белой офисной униформе. Девушка процокала каблучками-копытцами к столу начальства, проговорила что-то вполголоса и покосилась на Павла. Тот перехватил взгляд хищницы и отвернулся к аквариуму – вмонтированная в стену емкость с морской водой литров на сто, не меньше, гипнотизировала. Созерцание размеренной, спокойной и яркой жизни рыб, моллюсков, водорослей и кораллов настраивало на медитативный лад, и Павлу в такие минуты не хотелось думать ни о чем. Тяжелые мысли и ненужные эмоции, словно устыдившись вида царственной красавицы-крылатки и вальяжного полосатого «ангела», сгорали где-то внутри, и после них на душе оставалась лишь пыльная горечь. Но Павел чувствовал – достаточно лишь одного хорошего порыва свежего ветра, как от осадка не останется и следа. И, по уверениям господина финдиректора, до этого момента оставалось совсем немного. Секретарь обиженно повела плечиком, скривила губки и не удостоила грубияна-клиента прощальным взглядом. Прошествовала мимо с оскорбленным видом и
– Все в порядке, прошу вас, – на темную столешницу легла банковская карта. Павел накрыл ее ладонью, подтянул к себе и небрежно запихнул в карман пиджака. Косовский Сергей Рудольфович – это имя значилось на визитке под обозначением должности финансового директора фирмы «Хронотуризм» – проследил путь куска пластика, вздохнул негромко, но тут же перевел взгляд на клиента и радушно улыбнулся.
– Так о чем я… Ах, простите, меня сбили с мысли. Так вот, имей я, будь у меня… В общем, – финдиректор вконец запутался и поэтому решительно обрубил фразу:
– Я бы решил, что жизнь прожита не зря, а после такого путешествия можно и умереть.
– Так вы «там» не были? – удивление Павла было искренним. Странно, уж этим-то яйцеголовым, казалось бы, сам Бог велел, у них работа такая. Шастай себе туда-обратно, сколько душа пожелает, пока не надоест.
– Нет, к сожалению нет. Но может быть когда-нибудь… Тем более что проект засекретили и взяли под контроль власть предержащие самого высше-го уровня!
Последние слова Сергей Рудольфович произнес шепотом. «Влипли вы, друзья. Теперь мало того, что вы до конца жизни дальше Сочи не уедете, так еще и в сортир под конвоем ходить будете. Какие уж вам теперь турпоездки», – но слова сочувствия Павел решил оставить при себе. И направил беседу в иное русло:
– В моей платежеспособности вы убедились, договор подписан. Согласно выбранному тарифу я оплатил сутки пребывания на «Марии Селесте» и могу взять с собой пятнадцать килограммов груза. Единственное, с чем я еще не определился – это срок исполнения. Один миллион долларов – это немаленькие деньги, и я должен быть уверен в том… – Павлу пришлось замолчать. Финдиректор замахал руками и одновременно закивал головой, выражая свое полное понимание.
– Вы можете быть абсолютно уверены в том, что окажетесь в нужном месте в нужное время. Погрешности бывают, не без этого, – система все еще проходит тестирование, и случаются досадные сбои… Но на более коротких временных промежутках, чем ваш, – торопливо поправил сам себя Сергей Рудольфович и вдохновенно продолжил:
– Единственное, с чем мы можем промахнуться – это расстояние, разброс составит километр-другой, не более того. Но там, где вам предстоит оказаться, это несущественно, мы снабдим вас всем необходимым, и вы проведете время с комфортом и в полной безопасности, а также не останетесь незамеченным. По отдельному прайсу, конечно. Но что такое оплата дополнительных услуг по сравнению с тем, что вы уже приобрели? Об этом смешно даже говорить. Нет, нет, не сейчас, – пресек финдиректор попытку Павла вновь извлечь кредитку, – в день перемещения, после того, как вам подберут экипировку и снаряжение. А этот день нам назовете вы. – Сергей Рудольфович лучезарно улыбнулся и закрыл крышку стоящего перед ним на столе ноутбука.
Павел поднялся с удобного кожаного кресла и в сопровождении хозяина кабинета вышел в приемную. Секретарь дежурно улыбнулась на прощание, пожелала всех благ и вновь прилипла к телефонной трубке. Указательным пальцем правой руки с острым, пестро раскрашенным ногтем она водила по строчкам прайса и чирикала в трубку:
– Нет, если вы выберете этот тариф, то мы ничего не сможем вам гарантировать. Точность программирования по месту и по времени нулевая, это типичная «русская рулетка» и забросить может куда угодно. Да, конечно, желающие есть, и их много. Нет, тариф «Умеренный» в два раза дороже… – Последние слова донеслись до Павла уже из-за полузакрытой двери кабинета. Финдиректор проводил клиента до двери в конце коридора и сдал его молчаливому, но предупредительному и внимательному охраннику. Серьезный юноша открыл дверь с кодовым замком и теперь терпеливо ждал, когда закончится диалог начальника и клиента:
– В любое время на ваш выбор – днем или ночью, нам все равно. Как вам будет угодно, – в интонации Сергея Рудольфовича Павел расслышал те же нотки, что и в голосе оставшейся в приемной секретарши. На этом распрощались. Финдиректор резвой рысцой рванул подсчитывать чистую прибыль от сделки, а Павел в сопровождении охранника направился к выходу.
«После такого путешествия можно и умереть. Что ты знаешь о смерти? О том, как она приближается, подходит издалека, останавливается напротив тебя и смотрит – но пока неуверенно, словно прикидывает, вернее, прицеливается. И долго так стоит, очень долго. Так долго, что от одной мысли о том, что это уже точно все, можно самому рвануть ей навстречу. «Давай, уже, девушка с косой, не томи. Раз пришла, то чего ты там телишься? Подходи, не стесняйся. Пришла девчонка, стоит в сторонке… Хватит уже, соображай быстрей», – Павел чуть улыбнулся своим мыслям, снова повторяя давно отрепетированный и не раз произнесенный свой внутренний диалог. Ушла «девчонка», тоже обиделась, наверное. Не ждала, что ее встретят без должного трепета и почтения, что отнесутся к ее приходу легкомысленно и даже пренебрежительно. «Всех распугал», – улыбка мигом исчезла. Когда он почувствовал, что поставленный ему диагноз ошибочен? В тот момент, когда результаты исследования сообщил ему порозовевший от радости и торжественности момента профессор в швейцарской клинике? Нет, раньше, гораздо раньше, за неделю или полторы до того разговора. Павел отлично помнил этот день, вернее, его вторую половину. Как всегда просматривал новости, и одно сообщение привлекло его внимание: «Двенадцатиметровый катамаран был обнаружен неподалеку от берега Квинсленда, северо-восточная Австралия. Яхта, которая покинула Эрли-Бич две недели назад, была обнаружена около Большого Барьерного рифа в прошлую среду. Когда на неё высадились, то обнаружилось, что двигатель работает, портативный компьютер и система GPS включены, даже стол сервирован, но команда, которая состояла из трех человек, на борту отсутствует. Все паруса яхты были на месте, но сильно повреждены. Три спасательных жилета и прочее спасательное оборудование было на месте. Поиск команды прекращён в прошлое воскресенье, поскольку выживших найти так и не удалось». Эту новость Павел перечитал несколько раз, потом выключил ноутбук, вышел на балкон. Состояние – словно вернулся на четверть века назад, да какие там четверть века, больше, гораздо больше.
«Нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое», но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем…» Есть, еще как есть, она здесь, она никуда не делась, она вновь переносит его обратно в детство, в тот день, когда Павел еще школьником впервые услышал невероятную историю «Марии Селесты». Тот рассказ, вычитанный в одном из журналов, – это была толстенная подшивка «Вокруг света» – Павел выучил наизусть. И скоро знал об этом корабле все, начиная с момента его постройки и до того дня, когда в начале января 1885 года красавица-бригантина была превращена океанским прибоем в груду плавающих
Делалось немало попыток объяснить всю эту чертовщину. Учрежденная Британском адмиралтейством комиссия провела обстоятельное следствие с подробным обследованием судна (в том числе и ниже ватерлинии) водолазами и тщательным опросом очевидцев. Самой привлекательной была версия пиратского нападения на корабль – именно к ней склонялись и журналисты, и следствие, и простые обыватели. Но мешало одно маленькое «но»: похитив людей и навигационные приборы (даже если учесть, что в те времена они ценились очень высоко) пираты почему-то не тронули груз спирта-ректификата. Версии : мятеж на борту, воспламенение паров спирта – не подтвердились, гипотеза о сговоре капитанов «Марии Селесты» и «Деи Грации» также оказалась несостоятельной. Единственное, в чем все сторонники и противники различных вариантов развития событий в тот роковой день были единодушны так это в том, что экипаж покинул бригантину самостоятельно. В пользу этой вероятности говорили сразу два факта – исчезновение единственной шлюпки и отсутствие на камбузе следов приготовленной пищи. Возможно, ее прихватил с собой кок для остальных членов экипажа и пассажиров. Всего на борту «Марии Селесты» по состоянию на двадцать четвертое ноября 1872 года, если верить записи в судовом журнале, находилось десять человек. Восемь членов команды – капитан Бенджамин Бриггс, Альберт Ричардсон, помощник капитана, а также второй помощник капитана, четверо матросов, стюард и кок в одном лице. И две пассажирки – жена капитана «Марии Селесты» Сара Элизабет Бриггс и их дочь – София Матильда Бриггс, двух лет от роду. И они исчезли – все до единого. Павел был готов дорого заплатить за то, чтобы узнать, что же там произошло, в этот промежуток времени с двадцать четвертого ноября 1872 года – даты последней записи в журнале капитана и до четвертого декабря, когда судно было найдено покинутым. И вот новая, почти в точности повторившаяся через сто сорок лет история с катамараном у Большого Барьерного рифа выдернула на поверхность подзабытый уже порыв, страстное, граничащее с манией желание узнать, что же на самом деле произошло на борту «Марии Селесты», а лучше увидеть это все собственными глазами. «Если обойдется, то никаких денег не пожалею», – подумал Павел тогда, разглядывая тучи над вершинами швейцарских Альп с балкона своей одноместной палаты. И уже через несколько дней после этого сообщения во время очередной консультации радостный, круглый и розовый, как воздушный шарик, профессор сообщает, что господин Sergeeff может не волноваться. Он абсолютно здоров, вот подтверждение – все показатели в норме, некоторые даже превышают ее. Формула крови восстановлена, вот спектрограмма и расшифровка.
Два независимых специалиста подтвердили, что опасности для жизни нет, операция в обозримом будущем не понадобится, и здоровью пациента ничего не угрожает. В общем, все в порядке, диагноз-приговор снят и о нем надо поскорее забыть. И лучшее лекарство, которое ему, профессору, известно – это путешествие, желательно – кругосветное. У Павла на этот счет были свои соображения, и делиться с врачом они ими не стал. Подписал счета, собрал вещи и в аэропорт, в Москву. И уже на следующий день оказался в кабинете финансового директора фирма «Хронотуризм». Посмотрел их прайс, обсудил его – по пунктам – с предупредительным и разговорчивым господином Косовским и решился. Второй день рождения как-никак, чего мелочиться, давайте уж по максимуму. Вопрос решился легко и непринужденно, к удовольствию обеих заинтересованных сторон. Договор, в котором турагентство обязуется оказать Клиенту за соответствующую плату туристическое обслуживание, Павел подмахнул не глядя. Чего читать, и так понятно, что эти очкастые умники снимают с себя любую ответственность, и «в случае непредвиденных обстоятельств» в гибели туриста виновным окажется сам турист. Бодаться с этой лавочкой бесполезно, да и выйдет, вконце концов, себе дороже. Сергей Рудольфович как бы невзначай обмолвился, что бизнесу «Хронотуризм» придан статус госпроекта, курируют его на таких уровнях, что даже обеспеченным людям и не снились, а территория института и лаборатории охраняется покруче, чем атомные станции и президентские резиденции вместе взятые. Да и не в этом дело – обычные осторожность, осмотрительность и практичность сразу остались за порогом кабинета, здесь их присутствие было неуместно. Гарантированная возможность вернуться почти на полтора века назад и оказаться на борту корабля-призрака затмила голос разума. Не отрезвила и значительная сумма, ушедшая с кредитки на счет турфирмы – сейчас Павел думал только об одном. Он давно смирился с тем, что есть вещи, которые нельзя купить ни за какие деньги. Здоровье, например, или лишний год жизни. Но сейчас в его мировосприятии образовалась значительная брешь, в нее уже утекли полмиллиона долларов, и еще столько же были готовы отправиться следом. И черт с ними, значит, туда им и дорога… Деньгами Павел разбрасываться не привык, цену многим вещам отлично знал, и переплачивать не собирался. Но то, что предлагали эти умники, было не просто невероятным или фантастическим – здесь, в этих окруженных кольцами охраны и минными полями стенах института и лаборатории, сказка действительно становилась былью. А за возможность реализовать мечту не то, что часть состояния – последнее отдашь.