Мария. Неусомнившаяся

Риверс Франсин

— Иисус! — закричала Мария и увидела, как ее Сын приподнял голову. Он посмотрел прямо на нее, Его глаза были полны сострадания и скорби. — Иисус, — она плакала и старалась протиснуться к Нему сквозь толпу. Он прошел мимо матери, подгоняемый римскими стражниками, Он спотыкался, падал на колени и пытался встать на ноги под насмешки глумящейся толпы, жаждущей увидеть Его страдания и смерть.

Воины вывели Его за городские стены и повели к месту, называемому Голгофой. Оно располагалось вблизи главной дороги и было хорошо видно со всех сторон. Этот холм имел форму человеческой головы.

Крест Иисуса взвалили на плечи какого-то мужчины. После того как он принес крест на место и сбросил на землю, его оттолкнули в сторону. Римский воин схватил Иисуса за плечи и швырнул Его на землю. Другой склонился над Ним и предложил Ему что-то выпить, но Иисус отказался. Два воина содрали с Него одежду и отбросили ее в сторону. Положив Иисуса на крест, они кожаными ремнями крепко привязали Его руки к перекладине.

Один из двух разбойников громко закричал, когда стражник начал забивать в его запястья гвозди.

— Я не хочу умирать! — вопил другой. — Я не хочу…

Он сопротивлялся, яростно отбиваясь от воинов.

Дрожа всем телом, Мария пробиралась вперед, теперь люди уже не так стремились приблизиться к осужденным. Ее сердце затрепетало, как птица, попавшая в силки, когда она увидела, как римский воин поднял и опустил молоток. Тело Иисуса изогнулось, Он вскрикнул и вытянул ноги. Рыдая, Мария упала на колени. Воин еще три раза ударил молотком по гвоздям, которыми прибивал руку Иисуса, и каждый раз Мария содрогалась от крика своего Сына. Затем воин перешагнул через Иисуса, чтобы закрепить Его вторую руку, пока другой забивал гвозди в ноги Сына Божьего.

С помощью блоков и веревок крест подняли. Мария упала в обморок, когда услышала глухой удар дерева, опущенного в яму. Крест закрепили клиньями и убрали веревки. Лицо ее Сына было искажено от боли.

Мария не сводила с Него глаз. Она сжала руки. О, Господи, Ты сейчас придешь и спасешь Его. Ты не допустишь, чтобы Он умер. Он — Твой Сын. Он — Помазанник. Он — наш Мессия!

Римский воин прислонил к кресту Иисуса лестницу, поднялся по ней и повесил табличку со словами: «Сей есть Иисус, Царь Иудейский». Священники тут же возмущенно закричали:

— Сними эту надпись! Он не царь! Он лжепророк!

— Она повешена по приказу Понтия Пилата, — ответил римлянин и схватился за меч, увидев, что несколько человек стали подниматься на холм, направляясь к кресту. Они тут же повернули назад.

Толпа начала расходиться, люди шли, понурив головы. Однако многие остались позлорадствовать. Качая головами, они оскорбляли Иисуса.

— Разрушающий храм и в три дня созидающий, что Ты можешь? Если Ты Сын Божий, спаси Себя и сойди со креста!

— Других спасал, а Себя Самого не может спасти! — насмехался кто-то.

— Так Он Царь Иудейский, да? — выкрикнул священник. — Пусть Он сойдет со креста, и мы уверуем в Него!

Он уперся руками в бока и уставился на Иисуса, выражение его лица было жестоким.

Мария вздрагивала всякий раз, когда слышала хохот, ее материнский гнев был настолько силен, что она сама убила бы всех злорадствующих и насмехающихся, если бы обладала достаточной силой. Но потом она посмотрела в глаза

своего Сына и почувствовала, как гнев оставляет ее и сердце ее переполняется смятением и скорбью, подобно тому, как переполняется слезами сосуд, который носит на шее человек, оплакивающий умершего.

Даже один из распятых вместе с Иисусом оскорблял Его.

Дрожа, Мария не отрывала глаз от своего Сына. Распятые разбойники переругивались между собой, а потом один из них с мольбой посмотрел на Иисуса.

— Иисус, помяни меня, когда придешь в Царствие Свое.

Иисус посмотрел на него и улыбнулся:

— Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.

Мария тихо плакала, горячие слезы текли по ее щекам. Ей хотелось накричать на тех, кто сотворил такое с ее Сыном. О, Господи, почему? Почему?

Воины делили между собой одежду Иисуса и присели на корточки, чтобы бросить жребий о хитоне, который она соткала для своего Сына.

Между людьми прошел ропот, когда на землю опустилась тьма.

— Боже Мой, — воскликнул Иисус громким голосом, — Боже Мой, для чего Ты оставил Меня?

Мария закрыла лицо руками, тело ее сотрясалось от рыданий, когда из ее уст вырвался тот же самый вопрос. Для чего? Для чего?Всю Свою жизнь Иисус боролся с грехом и побеждал его. Она видела, как Он боролся и одерживал победу. И вот теперь, во время самого важного праздника ее народа, проливается кровь ее Сына, подобно тому, как проливается кровь пасхального агнца.

— Он зовет Илию, — сказал один из наблюдавших за казнью.

Кто-то побежал вверх по холму с губкой, пропитанной уксусом. Он поднял ее на шесте, так чтобы Иисус мог напиться из нее.

— Посмотрим, придет ли Илия спасти Его! — произнес кто-то насмешливо.

Черные тучи яростно клубились над головами толпившихся людей, поднялся ветер. Солнце померкло.

— Мария, — послышался тихий нерешительный голос. Подняв голову, Мария увидела Иоанна, юного сына Зеведея, стоявшего рядом с ней.

— Мария, — повторил он, и приблизившись к ней, обнял ее. Мария положила голову ему на плечо, и он сказал прерывающимся голосом:

— Я сожалею.

Иоанн судорожно всхлипнул, когда Мария обняла его. Она не могла осуждать его за то, что он бросил ее Сына, ведь она сама так долго была разлучена с Иисусом.

Иоанн взглянул на Учителя, по Его лицу текли слезы, грудь тяжело вздымалась.

— Жено, — сказал Иисус, глядя на Марию, — Се сын твой.

Иисус перевел взгляд на Иоанна, и даже в этих мучениях Его лицо посветлело.

— Се матерь твоя.

Мария поняла, что Иисус доверяет ее заботе Иоанна, а не ее сыновей и дочерей. Когда Иоанн снова обнял ее, она прижалась щекой к его груди и заплакала навзрыд.

— Отче, — произнес Иисус, и Мария снова посмотрела наверх, надеясь увидеть Самого Бога, пришедшего спасти Иисуса. — Отче, прости им, ибо не знают, что делают, — она видела, каких усилий стоил Иисусу каждый вздох. — Свершилось! — сказал Он, грудь Его поднялась и опустилась. — Отче, в руки Твои предаю дух Мой, — произнеся это, Он вздохнул в последний раз, и тело Его обмякло.