Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия
Шрифт:
Родовая память Ката сохранила для меня детали этого его предательства, пару своих ночей я изучал информацию, которая хранилась в его памяти заказного убийцы.
Во время отдыха на Кипре, Ката неожиданно за какой-то пустяк арестовала греческая полиция и, не предъявляя санкции прокурора, бросила его на временную отсидку в камеру предварительного заключения одного из участков кипрской полиции. До последнего момента этой драмы Кат оставался спокойным человеком, так как неоднократно попадал в подлобные ситуации. Поэтому он хорошо знал о том, что с появлением адвоката, его немедленно освободят. Вот он и терпеливо ждал появление этого адвоката, но час проходил за часом, адвокат так и не появлялся, не смотря на заверения полицейских о том, что они ему давно уже позвонили и он обещал вскоре приехать. Незаметно наступили сумерки вечера, только тогда Кат обратил внимание на своих соседей по камере, но он ничего уже не мог сделать, так и не смог изменить свою судьбу! Вместе с ним в камере находились какие-то грязные и пьяные моряки без ярко выраженной национальности и якобы из-за беспробудного пьянства снятые с судна, приписанного к какому-то международному порту. Одним словом, эта беспечность, в тот вечер проявленная Катом на Кипре стоила ему жизни. Адвокат так и не приехал за ним в тот день, но когда он заявился в полицейский участок следующим утром, то ему на опознание предъявили уже труп Ката, который умер чему-то улыбаясь. Судмедэксперт, как не старался, но так и не обнаружил ни одной смертельной раны на его трупе.
В свое время размышляя о смерти Ката, я, как Марк Ганеев, пришел к выводу о том, что Никифор Новгородский, которого в свое время я разрабатывал по своей кегебэшной линии, не обладал достаточным разумом, влиянием для того, чтобы разработать и осуществить такую операцию по его уничтожению. У меня в руках не было прямых доказательств, но мне казалось, что за ней, стараясь оставаться в тени, просматривался Эммануил Донской, который в свое время был настоящей вехой в истории развития российского криминала.
По причине, известной одному ему, он ненавидел Ката, подло, исподтишка не давая ему развиваться в воровском сообществе. Мне и сегодня во время посещения офиса компании "Французский связной" показалось, что Эммануил Донской находится где-то поблизости от людей, в тот момент находившихся в офисе. Что именно он отдал приказ Ходи Хованскому любой ценой сегодня покончить со мной!
Мне удалось в короткий срок, воспользовавшись боевыми навыками Ката и опытом своей службы в КГБ СССР, подготовить и нанести ответный удар по своему противнику, практически расстреляв в упор руководящий состав персонала компании "Французский связной".
Но такие авторитеты, как Эммануил Донской и Ходя Томский так не попали под мою раздачу, я их так и не увидел в прицеле своей снайперской винтовки. Они остались живыми и невредимыми и сейчас уже покинули пределы Москвы, так как они оба нуждались в паре-тройке дней передышки для того, чтобы восстановить свои силы, заново набрать состав своей киллерской бригады Томичей. Поэтому Эммануил Донской для того, чтобы выиграть вдруг ставшее драгоценным для него время, позволило бы ему самому и Ходи Хованскому скрыться, бросив против меня группу спецназа ФСБ РФ.
Итак, мой новый противник сумел-таки быстро вычислить мое месторасположение на этой стройплощадке. Еще до начала боя группа ФСБ РФ под командованием прапорщика Малашенко тишком под покровом ночи проникла на территорию строительной площадки. В кромешной темноте прапорщик сумел перегруппировать свою группу таким образом, чтобы не позволить мне, вражескому снайперу, легко покинуть территорию этой новостройки.
Полученная Игорем Малашенко информация в предварительном порядке говорила о том, что вражеский снайпер обязательно будет находиться на этой стройплощадке. Что он обязательно устроит свою огневую позицию на этой стройке, вот только в этой информации не было точно определено, где именно снайпер устроит лежку на голом бетонном этаже каркасного здания, продуваемого со всех сторон?! Или же лежка будет устроена на штабелях стенных панелей со всех сторон, надежно укрытых от октябрьской непогоды?! Недолго думая, прапорщик Малашенко решил своими людьми обложить обе возможные лежки вражеского снайпера. В это связи из-за нехватки бойцов зачистку и той, и другой вражеской лежки он принял решение проводить только после того, как снайпер себя обнаружит, то есть действовать только наверняка!
Я в свою очередь тоже хорошо понимал, что рано или поздно враг обнаружит мою огневую позицию, попытается меня кружить плотным кольцом, чтобы живым взять в плен. Эммануилу Донскому я был нужен живым, а не жмуриком, иначе он не получит моих личных сбережений примерно в десять миллиардов долларов, а также мой дар мага не перейдет к нему.
Таким образом, как бы сам собой сформировался первый вопрос, который я хотел бы задать Эммануилу Донскому: "откуда он узнал о моем, Марке Ганееве, простом майоре КГБ СССР, существовании, а также о том, что долгих лет отсутствия я вернулся в Москву?". В этот момент я вспомнил об одном слишком уж информированном американском дипломате, о Роберте Мэнсфилде, который, как мне показалось, на третий день моего пребывания в Москве он знал о сути инцидента с московским таможенником в аэропорту Шереметьево, который из-за своего служебного рвения навсегда потерял память. Поведение этого американского в ресторане "American Grill & Вar" очень походило на то, что злобная рука из бугра пыталась проинформировать о моем появлении в России соответствующие российские правоохранительные органы.
Снова вдохнув полной грудью этот изумительно чистый и прохладный осенний воздух, я отбросил в сторону все лишние мысли из своей головы, чтобы сосредоточиться на одном только вопросе - как бы мне живым и здоровым выбраться из этой ловушки, в которой я так невольно оказался?!
Я стоял в тени перекрытий лифтовой шахты практически никому не видимый. Стоял и присматривался, и прислушивался ко всем ночным звукам, не появится ли среди них снова тот царапающий звук сколопендры, свидетельствующий о передвижениях милиционеров, разыскивающих меня. Я прекрасно понимал, что милиционеры, обложившие стройку со всех сторон, не позволят мне ее спокойно покинуть. В создавшейся ситуации я должен был бы найти самое неожиданное решение своей проблемы скрытно покинуть эту стройку, чтобы скрытно и без преследования уйти от противника самого себя вдруг оказался.
Хотя, должен честно вам признаться в том, я сам не очень уж переживал или беспокоился по этому поводу, так как у меня все же имелся один запасной вариант ухода из образовавшейся на этой стройке ловушки, а также от преследования противника. Но в свою очередь мне хотелось знать, кто же на деле являлся контактом Эммануила Донского в российских правоохранительных органах. В этой связи мне было необходимо пару минут пообщаться с прапорщиком Малашенко или кем-либо из его бойцов для прояснения этого вопроса.
Вскоре пара бойцов Малашенко, зачищающая нижние этажи каркасного здания, должна была появиться и на моем двенадцатом этаже этого же здания. Из-за создавшегося цейтнота во времени я едва успевал зачистить этот свой этаж от следов своего пребывания. Я не должен был своим оппонентам оставить отпечатки пальцев, жировые следы или свое ДНК на различных предметах, которыми только что пользовался. Мне нельзя было своим оппонентам предоставить какого-либо свидетельства для установления своей личности, чтобы не было раскрыто моего инкогнито, как снайпера, чтобы в дальнейшем я избежал бы любого судебного преследования и обвинения.
Первым делом силой мысли я собрал все стрелянные гильзы в пластиковый пакет, а затем его убрал его в отдельный карман своего ватника. Сооруженную мною помост-лежанку, я опять-таки силой мысли я поднял в воздух, а затем его левитировал по снижающей спирали в дальний угол двора новостройки, где снова рассыпал на отдельные доски и обрезки досок.
В этот тот момент я внимательно осматривал свою винтовку СВТ40, решая ее судьбу, забрать ли ее с собой или бросить на месте? В свое время эту винтовку я поднял со дна реки Яуза, когда вместе с друзьями в ней купался. С тех пор она хранилась в моем схроне вместе с другим найденным мною оружием! В любом случае мне было очень жалко с ней расставаться, СВТ40 - прекрасное оружие времен Великой Отечественной войны, в наши дни ставшее большой редкостью. Поэтому мне не хотелось ее выбрасывать, оставляя ее на этаже, как бы на поругание врагу. К тому же в сегодняшние смутные времена ни один человек не знает, каким оно будет это его будущее, к тому оно могло бы стать и не таким уж светлым, как бы нам этого хотелось, и тогда эта винтовка СВТ40 могла бы стать верным гарантом справедливого решения всех спорных или конфликтных вопросов! Опять-таки силой своей мысли я на руках поднял СВТ40 над головой и, словно почтового голубя, посла ее левитировать по направлению к сторожке своего знакомого сторожа. Когда буду покидать эту новостройку, то и ее прихвачу с собой.