Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия
Шрифт:
Но я должен был через пятнадцать минут покинуть этих женщин, но не хотел их бросать на произвол судьбы.
Передо мной встала следующая проблема, что с девчонками произойдет, когда меня уже не будет в этом кафе? Что произойдет с этим столиком, уставленным мороженным, ведь, он появился на свет только благодаря моим магическим усилиям?! Как прореагирует публика этого кафе, когда две девушки, вдруг упадут на пол, когда исчезнут, растворятся в небытии их столик, стулья, порции мороженного и ситро?! Мне подобного нельзя было допустить, я не имел морального права на то, чтобы из-за меня пострадали бы эти девчонки, когда мне придется отсюда телепортироваться!
Мое внимание вдруг привлек симпатичный паренек, который в этот момент суетился за окном кафе. Он уже в течение получаса торчал в очереди, стоявшей в кафе, время от времени он пропускал вперед десять человек желающих попасть в кафе, чтобы занять новое место в очереди. Видимо, он ждал и надеялся, что появится приглашенная им в кафе мороженное девочка, но она так и не появлялась.
Я всегда считал себя молодым, начинающим, но думающим магом!
Вот и на этот раз гениальная идея родилась в моей гениальной голове.
Я решил на этого паренька возложить свои обязанности по приему и увеселению своих девочек. Десяти минут мне вполне хватило на это, чтобы облечь его магической ответственностью, телепатировать его к нам в кафе, усадить за наш стол. Я позволил ему самому представиться девчонкам, занять их своей болтовней. Некоторое время я, молча, наблюдал за тем, как этот паренек справлялся со своими обязанностями. Через пару минут я честно должен был признать, что мне за этим столом больше делать было нечего. Я, по-прежнему, исполнял роль никому не нужного чурбана, а вот паренек явно понравился подружке моей красавицы. Но и она решила его просто так не уступать своей подружке. Под этот шумок я поднялся из-за стола и, ни с кем не прощаясь, телепортировался на улицу.
Минуту я постоял у окна, наблюдая за тем, как незнакомец развлекает мою знакомку. С великой грустью я вдруг осознал, что эту девочку я уже больше никогда не увижу! Я отошел от витрины кафе, перешел улицу и снова вошел в знакомую подворотню с кучей мусором. Там я вскинул свои руки кверху, слегка подпрыгнул, тотчас на том месте, где я только что стоял, образовалось белое облако, которое очень быстро рассеялось, но меня в подворотне уже не было.
Через секунду я появился прямо в кабинете Николая Николаевича. Мне показалось, что он сильно вздрогнул, когда я произнес негромким голосом:
– Здравствуйте, Николай Николаевич! Прибыл по вашей просьбе!
Товарищ Гольский поднялся с кресла подошел ко мне, почему-то долго в меня всматривался, а затем произнес:
– Слушай, Марк, я пригласил тебя к себе для очень серьезного разговора!
Когда мы устроились на диване за чайным столиком, он нажал кнопку интеркома, соединился с секретаршей и попросил:
– Людочка, не были бы вы столь любезны, приготовить и подать мне с Марком кофе для меня и стакан молока для Марка!
В ответ же послышался спокойный и уверенный голос секретаря Людмилы Ивановны:
– Николай Николаевич, с проходной мне еще никто не звонили о приходе Марка Ганеева! А он что... уже у вас находится? Ой, извините, Николай Николаевич, через минуту кофе и молоко будут готовы!
2
В том разговоре Николай Николаевич Гольский предложил мне занять должность советника по связям с общественностью в его конструкторском бюро. Эта должность была только что введена в организационную структуру его бюро! Человек, который должен был бы стать пресс-секретарем конструкторского бюро, получил бы высокую по тем временам зарплату. Ему бы была выделена персональная тачка с шофером. А в ближайшем будущем он смог бы получить и служебную квартиру! Я-то хорошо понимал, что Гольский предлагал мне эту должность, имея на меня далеко идущие планы. Ему бы хотелось, чтобы в будущем я принимал бы самое непосредственное участие в некоторых его проектах по созданию боевых самолетов различного предназначения. Причем, Николай Николаевич мне открыто говорил о том, что примет меня на эту должность даже сейчас, когда я еще был студентом четвертого курса факультета журналистики МГУ.
Это предложение было очень интересным и заманчивым, я мог бы, приняв его, в спокойной домашней обстановке завершить свою учебу на факультете журналистики, не думая о том, где бы искать деньги на пропитание своей семьи. Но у меня уже сейчас был ответ на это предложение! Я не стал бы предложение Гольского обсуждать с мамой или Витькой, так как заранее знал о том, что именно они могут мне посоветовать. Они бы сказали, чтобы я немедленно согласился, принял бы это предложение Гольского!
Главное. Что мне не нравилось в этом предложении, заключалось в том, что. работая в режимном предприятии, как КБ Гольского, я тут же становился невыездным. Заграница была бы для меня навсегда закрыта! К тому же я был бы вынужден полностью и навсегда отказаться от своей магии, попросту забыть о ее существовании. Так как став государственным служащим, я бы постоянно находился бы в поле зрения правоохранительных органов нашего государства. В те времена от них было невозможно что-либо утаить в нашем государстве рабочих и крестьян! К тому же учась на факультета журналистики, я вдруг убедился в том, что магия во мне не умерла, а наоборот она расцветала пышным цветком, который начал расти ввысь стремительными темпами, развиваться и мужать вместе и одновременно со мной.
Иногда по ночам, пользуясь телепортацией, я совершал стремительные путешествия по различным странам мира, где проводил час или два своего времени. Мне удавалось успешные эксперименты в области телекинеза. Однажды посредством телекинеза мне удалось из США в Москву перетащить целый автомобиль. Этот автомобиль я так и не смог продать из-за отсутствия на него документов! В свое время Борька Фрейдман провел со мной пару уроков о том, как переходить из одного измерения в другое! Это оказалось технически не очень сложным делом, но оказалось, что одному совершать такие путешествия по вселенной было очень опасным делом! Можно было попасть в такое измерение, на такую планету вселенной, куда одному без друзей было бы лучше не соваться, можно было бы там навсегда остаться! Так что, научившись путешествовать по вселенной, я до поры до времени, пока не появятся настоящие друзья, решил повременить с таким опасным делом.
Одним словом, я не мог принять столь заманчивого предложения Никольского, если собирался, по-прежнему, оставаться магом?! Переходить же в нормальные люди, мне почему-то пока не очень-то хотелось!
Николай Николаевич внимательно выслушал мой детский лепет по своему предложению. Этим лепетом я попытался ему объяснить, почему не могу принять его предложения.
Он немного помолчал, а затем спокойным голосом сказал:
– Честно говоря, Марк, я ожидал, получить от тебя примерно такой ответ. Где-то внутри самого себя я ощущал, что за тобой кроется какая-то большая тайна, которой сейчас ты не можешь со мной поделиться! Да и это твое появление в моем кабинете с мороженным в руках, видимо, к этой тайне имеет самое непосредственное отношение. Я уже достаточно стар, скоро мне исполнится семьдесят лет, вскоре я навсегда покину этот кабинет. В свое время я надеялся, что мое место займет твой друг, Борис Фрейдман. Но он вместе со своим отцом так неожиданно погиб! Познакомившись с тобой, с твоими решениями по органам управления истребителем МИГ 129, твоим низкочастотным фазовым радаром, я вдруг осознал, что в тебе проглядел "главного конструктора". Но эта твоя замкнутость, таинственность и не желание полностью погрузиться в работу авиаконструктора, заставили меня серьезно задуматься о твоем будущем. Тогда и родилась у меня идея, приблизить тебя к себе, чтобы ускорить твое окончательное превращение в главного конструктора. Но сегодня это твое молчание, уклончивый ответ на мое предложение, все это говорит о том, что ты не хочешь или не можешь принять моего предложение. Говоришь мне свое окончательное "нет"!
Столько глубоких чувств сейчас скрывалось в голосе Гольского, что я решил ему, мудрому и старому человеку, рассказывать о своих магических дарованиях, которые пока приносят мне одни несчастья! Слушая мой рассказ, Николай Николаевич достал сигарету из портсигара, лежавшего на столе. До этого момента я никогда прежде этого человека не видел с сигаретой во рту. Он прикурил, продолжая, молча, меня слушать. Он так ни разу не прервал меня, ни разу ни о чем не переспросил. В течение всего рассказа только курил, тяжело выдыхая клубы дыма из груди. В какой-то момент дверь кабинета раскрылась, в ее проеме показалась голова секретарши, которая испуганным голосом едва ли не на весь кабинет прошептала: