Марка страны Гонделупы (иллюстрации Клементьевой К.А.)
Шрифт:
А маме так хотелось! Она достала Петин галстук в зелёную и чёрную клетку, который ему повязывали ещё совсем недавно; не в прошлом ли году?
– Правда, – сказала она, бросив галстук на свой стол с зеркалом, – я забыла, вы уже большие… Ну что ж, тогда не надо…
Но вид у неё при этом был и огорчённый и разочарованный.
Кирилка посмотрел на Петю.
– Пусть будет бантик, – сказал он и с решительным видом подошёл к маме. – Пусть.
– Ты думаешь? – проговорил Петя. – Думаешь, ничего, если во втором – и бантик?
– Так мы же пока в первом! – став на сторону мамы, крикнул Вовка. – Какой такой второй? Первый, вот и весь разговор!
Затем мама всем троим разрешила причесаться папиной головной щёткой и вышла из комнаты.
– А давайте поодеколонимся? – вдруг придумал Петя. – Папа после бритья всегда берёт одеколон. – Вовка с восторгом согласился.
– Какой брать? Тот или тот? – спросил он, хватая один из флаконов на мамином туалетном столе.
– Тот, – сказал Петя и тут же закричал: – Другой, другой…
Но было поздно. Половина содержимого флакона уже оказалась на Вовкиных волосах.
– Что же теперь делать? – испуганно прошептал Петя. – Это же никакой не одеколон. Это глицерин «Велюр» для смягчения рук.
– А пускай «Велюр»! – беззаботно сказал Вовка и провёл по волосам папиной головной щёткой. И неожиданно его жёсткий торчащий ёжик улёгся в сверкающий парикмахерский пробор.
– Ишь ты какой! – залюбовался он собой в зеркале. – Красивенький стал.
Немедленно вторая половина глицерина была опрокинута на макушки Пети и Кирилки. И когда мама вернулась, дело было сделано. Мальчики предстали перед ней, сверкая блестящими глицериновыми волосами.
Мама оторопела:
– Вы с ума сошли! Что с вашими волосами?
Они хотели ей объяснить всё по порядку, но не успели. В передней раздался звонок, и вся тройка, горланя и толкаясь, бросилась открывать входную дверь.
Наконец-то он вернулся с машиной, Кирилкин папа!
После небольшой схватки Петя отпихнул в сторону Вову и Кирилку и сам отомкнул замок.
– Ну что? – крикнул он, широко распахивая дверь. – Достали?
Но в дверях, мрачно сдвинув брови, стоял не Кирилкин папа, а Лёва Михайлов, ученик пятого класса «Б».
Наступило очень неприятное и тягостное молчание. Лёва топтался в дверях, не решаясь войти. Три мальчика его пристально разглядывали.
Наконец Петя с трудом выдавил из себя:
– Заходи. – И тут же поспешно прибавил: – Только мы сию минуту, прямо сейчас уезжаем в театр, на «Снежную королеву»…
Лёва сделал два шага вперёд и холодно сказал, обратившись к одному лишь Пете:
– Мне надо с тобой поговорить.
Петя бросил быстрый и немного смущённый взгляд на мальчиков. Но те стояли с таким видом, будто видели Лёву первый раз в жизни.
– Только без них, – сказал Лёва и по своей всегдашней привычке небрежно кивнул на Кирилку и Вову.
– Мы товарищи, – заливаясь румянцем, сказал Петя. – Говори при них…
– Тогда как хочешь, – сказал Лёва и протянул Пете прозрачный пакетик с марками. – Возьми обратно…
– Зачем? Не надо, – прошептал Петя. Он спрятал руки за спину и попятился от Лёвы и от марок. – Не надо их мне…
– Раз дают – бери, – ехидно усмехнувшись, сказал Вовка. – Бери, бери, а то ещё обидится.
– А то обидится, – тихонько поддакнул Кирилка и тоже насмешливо хихикнул.
Лёва с ненавистью посмотрел на того и другого. Ух, с каким удовольствием он отлупил бы обоих! Особенно этого, краснощёкого…
Сделав вид, что не замечает их, он снова обратился к Пете:
– Может, ты не хочешь…
Но Петя его не слушал.
– Ну что, достали? – крикнул он, с сияющим лицом бросаясь куда-то мимо Лёвы к открытой настежь двери. – Какую?
– Грузовик! – весело ответил Кирилкин отец, входя в переднюю. – Пятитонный грузовик! Ох, до чего шикарные! Чем это вы напомадились?
– «Велюром» для смягчения рук… Нет, вы скажите – какая машина? – не отставал Петя.
– Грузовик!
– Я говорил, что будет грузовик! – заорал Вовка. – Я говорил…
Не теряя времени, все трое принялись снимать с вешалки шубы, шапки, искать среди многих галош собственные.
А о Лёве все как-то забыли. Он стоял одиноко, оттеснённый к стене всей этой весёлой, хлопотливой кутерьмой, ещё протягивая Пете прозрачный пакетик с марками.
Мальчики один за другим высыпали на улицу. У калитки стояла красивая тёмно-серая машина с шахматной полосой вокруг кузова.
– Я говорил, что будет легковая, – кричал Вовка, когда, толкая друг друга, они бежали к машине. – Я говорил…
– Ты говорил, что будет… – начал было Петя. Но в такую минуту ему ни капельки не хотелось спорить.
Ну не всё ли равно – легковая машина или простой грузовик? Разве в этом дело? Главное, что они снова вместе и теперь едут в театр смотреть «Снежную королеву».
И это так хорошо! Лучше бывает ли на свете?
– Ребята! – воскликнул Петя, – заглядывая им в глаза. – Ребята, а давайте… Они его поняли. Впервые после долгого перерыва, взявшись за руки, запели. Запели громко, так громко, как только умели:
Жили три друга-товарища.Пой песню, пой!Один был храбр и смел душой,Другой умён собой,А третий был их лучший друг.Пой песню, пой!И трое ходили всегда втроём.Пой песню, пой!Так с этой песней и увезла их красивая тёмно-серая машина. А Лёва всё не уходил. Он смотрел им вслед, пока мама, поёживаясь от холода, не прикрыла входную дверь. – Смешные, правда? – спросила она, дружелюбно улыбнувшись Лёве. Лёва ничего не ответил. – Хочешь, посиди у нас. Посмотришь книжки, раз они уехали, – предложила она. Лёва отрицательно качнул головой.