Маркус Вольф
Шрифт:
Американцы сомневались в том, что с помощью воздушного моста они добьются успеха, и эта неуверенность вдохновляла Сталина. Он решил продлить блокаду Берлина в надежде, что Запад не выдержит. Но он недооценил берлинцев и американцев. Напрасно он считал их слюнтяями, которым не хватит мужества, решительности и готовности терпеть лишения. У самого Сталина не выдержали нервы, и он отказался от идеи блокады. 12 мая 1949 года первый грузовик из западной части Германии смог въехать в Западный Берлин. Блокада закончилась.
В Вашингтоне заместитель госсекретаря Дин Ачесон и будущий посол в СССР Чарлз Болен откупорили по этому поводу бутылку шампанского. Многое за эти месяцы переменилось
Даже в момент блокады тысячи восточных берлинцев бежали в западную часть города. Руководство СЕПГ запретило распространять на своей территории западноберлинские и западногерманские газеты и журналы. Но симпатий не приобрело. Весной 1948 года советские товарищи докладывали члену политбюро Андрею Жданову о настроениях восточных немцев: «Морально-политическое состояние населения зоны внушает серьезную тревогу. СЕПГ не является решающей политической силой зоны. Значительная часть населения зоны идет за буржуазными партиями. Влияние СЕПГ не возрастает, а падает».
Немалую часть вины московские проверяющие возложили на Советскую военную администрацию, которая «проводит политику хозяйственного удушения мелкой и средней буржуазии; это создает у мелкой и средней буржуазии настроение неуверенности и растерянности, толкает ее в объятия реакции». Офицеры СВАГ «грубо вмешиваются в дела буржуазных партий, проводят один „дворцовый переворот“ за другим».
ПОЯВЛЯЮТСЯ ДВЕ ГЕРМАНИИ
А в другой части страны шло формирование нового государства. Маркус Вольф следил за происходящим по сообщениям информационных агентств и радиопередачам.
В мае 1949 года американская, британская и французская зоны оккупации объединились в Федеративную Республику Германию. 8 мая Парламентский совет принял проект основного закона нового государства. 11 мая Парламентский совет решил, что временной столицей нового государства станет Бонн. 12 мая конституцию утвердили военные губернаторы трех зон оккупации. 23 мая Основной закон подписали премьер-министры одиннадцати земель, которые вошли в состав ФРГ, и президенты ландтагов.
А 14 августа 1949 года прошли первые выборы в бундестаг. Вольф отметил, что западногерманские коммунисты во главе с Максом Рейманом не добились поддержки избирателей, собрали всего 5,7 процента голосов, хотя партия получила щедрую денежную помощь от Восточной Германии: 1 миллион 300 тысяч марок в 1946 году, четыре с лишним миллиона в 1947-м…
На встрече в Кремле 18 декабря 1948 года руководители Восточной Германии вновь попросили Сталина помочь западногерманским коммунистам. Вильгельм Пик перечислял, что потребуется:
— Нужна бумага.
Сталин согласился:
— Помогать надо. Если потребуется, дадим доллары и бумагу.
Отто Гротеволь добавил:
— Нужно организовать типографию.
Сталин опять же не возражал:
— Это можно сделать. Но нелегально, скрыто, чтобы дать коммунистам возможность показать свою самостоятельность.
Вильгельм Пик равнодушно заметил:
— Обвинения коммунистов в том, что они являются «партией русских», все равно будут продолжаться.
Сталин с ним не согласился и объяснил почему:
— Старая тактика поддержания открытых связей с коммунистами на Западе обернулась против вас, и с этой тактикой надо покончить. Нельзя ли сделать так, чтобы несколько хороших коммунистов вошли в социал-демократическую партию на Западе и отреклись от коммунизма, а затем стали изнутри разлагать социал-демократов? Германские коммунисты
Двадцать восьмого декабря политбюро ЦК ВКП(б) выделило коммунистам Западной Германии 200 тысяч американских долларов. Об этом Маркус Вольф знать не мог, сумма держалась в секрете. Но все усилия советского и восточногерманского политбюро не помогли коммунистам в ФРГ. На выборах реально конкурировали две основные партии: социал-демократы и христианские демократы.
Социал-демократов возглавлял пламенный трибун Курт Шумахер. Он был депутатом рейхстага и врагом нацистов. Его посадили в концлагерь Дахау в июле 1933 года. Через десять лет выпустили. На свободе он оставался недолго. После покушения на Гитлера 20 июля 1944 года он вновь был взят под арест. Иногда приходится слышать, что в концлагерях жестоко обращались только с евреями. Дескать, к немцам относились сравнительно прилично. Вот как, по словам свидетеля, выглядел Курт Шумахер, вышедший на свободу после крушения третьего рейха: «Кожа да кости, изможденное лицо выражает муку десяти лет концентрационного лагеря. Зубы выбиты гестаповцами. Плечи опущены, тело тощее, вид чахоточный. Если бы какой-нибудь кинорежиссер захотел явить зрителю воплощенное страдание, более подходящего прототипа ему вряд ли удалось бы найти…»
Но социал-демократы уступили христианским демократам.
Седьмого сентября 1949 года обе палаты Федерального собрания — бундестаг и бундесрат — приступили к работе. 12 сентября избрали первого президента ФРГ — либерала Теодора Хойса, который, как и отец Маркуса Вольфа, родился в Вюртемберге. В Веймарской республике автор диссертации о виноделии и журналист Хойс стал депутатом рейхстага от Немецкой демократической партии, в которую вступили многие либерально настроенные политики. При Гитлере лишился мандата, поскольку все партии, кроме нацистской, были распущены. После войны Теодор Хойс возглавил свободную демократическую партию.
— Меня упрекают в недостатке напористости, — говорил президент Хойс. — На мой взгляд, в последние годы напористости в Германии было хоть отбавляй.
Он считал своим долгом руководствоваться либеральными и культурными традициями Германии, возражал против создания армии и вооружения Западной Германии, хотя и не смог этому помешать. Он пробыл два срока на посту президента. Отказался баллотироваться на третий, чтобы не создавать прецедента.
Пятнадцатого сентября канцлером стал председатель победившего на выборах Христианско-демократического союза Конрад Аденауэр. 20 сентября он сформировал первое правительство Федеративной Республики Германия из тринадцати министров. Маркус Вольф в те дни не предполагал, что очень скоро ему придется приложить невероятные усилия для того, чтобы подобраться поближе к канцлеру ФРГ и найти своих людей в окружении Аденауэра…
«Он высок и величествен, — описывал Аденауэра один из журналистов. — У него большие сильные руки крестьянина и крупное плоское лицо. Изумление вызывает его крепкое здоровье. Через неделю после нашей встречи ему должно было исполниться 77 лет. Он принял меня в своем кабинете без четверти шесть вечера, то есть в конце достаточно утомительного для него дня. Мы уселись — он в кресло с прямой спинкой, а я на мягкую софу».
Аденауэр твердо знал, чего хочет — создать государство, в котором немцам будет комфортно. Хотя бы только западным немцам. ГДР он не признавал, называл «восточной зоной» или просто «зоной».