Марс и Венера в Любви
Шрифт:
Мы должны быть счастливыми и здоровыми в наших отношениях, чтобы быть хорошими родителями.
Кейт: Абсолютная правда. Когда происходят ссоры, то дело не только в общении. Мне совершенно ясно, что с нами произошло следующее — мы зашли слишком далеко, потеряв связь друг с другом на сексуальном уровне.
Есть и еще кое-что, что касается секса. Для меня как мужчины важным уроком стало то, что в сексе не следует торопиться и нужно быть терпеливым. То есть создать близость и пережить нечто особенное.
Дженет: А для меня наши сексуальные отношения значительно улучшила откровенность. Забота Кейта — не торопиться, а моя забота — откровенность. Я должна тактично
Кейт: Видите ли, у меня есть друг, который звонит мне почти каждую неделю, чтобы спросить совета относительно своих отношений. Мне все так ясно, потому что я уже знаю об этом. Чтобы во взаимоотношениях все было гладко, главное — это здравый смысл. Для меня важно то, чтобы ладить с моей женой и лучше понимать ее. На самом деле любовь становится такой скромной и земной, это процесс, когда вы заставляете все работать на практическом уровне. Мы ссоримся, вспоминаем привычный путь и стремимся все вернуть в прежнее гармоничное состояние. Я начинаю чувствовать, что да, мы сможем делать так еще долго. Нет никаких сомнений.
Дженет: Верно. Я не могу представить себе, что мы не поженились. И хотя имеем свою долю ссор и перебранок, у нас есть прочный фундамент и брачное обязательство. Мы должны пройти через все испытания, чтобы брак не распался. И я думаю, главное в том, что у нас есть для этого инструменты. И они не стоят в подсобке. Мы ими пользуемся».
Чери хотела все сделать правильно. «Мы встретились снова на вечере встреч в связи с двадцатилетием окончания школы. Кен кончил школу в 1973 году и сразу же записался во флот. Я забеременела и не завершила даже первого курса обучения в колледже. Вернулась к учебе десять лет спустя и получила степень по специальности «зубная гигиена».
К моменту нашей встречи на вечере мы оба уже дважды побывали в браке. У Кена был один ребенок — подросток, у меня двое — взрослый и семилетний. Восемь лет я жила одна, не вступая ни в какие серьезные взаимоотношения, только изредка — то одно свидание, то другое. Оба моих брака не продлились и года. В первом браке мне было только четырнадцать. Тут и говорить нечего, мы были слишком молоды. А во втором браке (тогда мне было двадцать девять) муж начал меня бить с самого начала.
На вечере встреч я сразу же узнала Кена, хотя мы никогда не были друзьями, едва знали друг друга в школе. В последних классах он был скорее из тех парней, каких много, и которые ничем не могли бы привлечь мое внимание в четырнадцать лет. Но когда на вечере Кен взглянул на меня и заговорил таким спокойным, уверенным голосом, я была очарована. Он сел рядом и почти полтора часа мы говорили о нашем детстве, о детях, браках и последних двадцати годах нашей жизни. Помню, как я подумала: «Вот действительно приятный парень».
На другой день, решив, что мне терять нечего, я ему позвонила. Что ж, тот вечер мы провели вместе. Проговорили несколько часов, посмотрели кино вместе с моим семилетним сыном, сказавшим, когда Кен наклонился, чтобы поцеловать меня: «А вот этого достаточно, Мисси!» Мы так удивились, что засмеялись. Кен провел у меня ночь. Позже я сказала ему, что все зависело от одного слова. Когда я спросила его шутя: «Будешь ли ты по-прежнему уважать меня утром?» — он ответил: «Обязательно!» Теперь это мое любимое слово!
На следующий день Кен вернулся, как это и планировалось, в Орегон, где он учился на инспектора по строительству. Я без устали преследовала его открытками и телефонными звонками. А через месяц приехала навестить его, и Кен вернулся со мной, чтобы провести вместе пару недель. Мы отправились в круиз, и мой сын, который был вместе с нами, хотя и немного ревновал, но тоже полюбил Кена. После путешествия Кен вернулся в Орегон, затем приехал на День благодарения и уже больше не уезжал.
Мы прожили вместе больше года. Мы хорошо подходили друг другу и сексуально и в других отношениях, он прекрасно относился к моему сыну, и тот его любил. Через полгода я почувствовала, что меня используют, поскольку Кен не слишком помогал материально. Начались приступы депрессии, и наконец через шесть месяцев я выложила карты на стол. Сказала, что чувствую себя использованной, так как он не дает денег на наше совместное проживание. Правда, Кен тоже переживал кризис — он только что уволился из флота после двадцати лет службы и теперь ощущал себя каким-то потерянным. Он не работал, но получал пенсию. С другой стороны, у меня была очень хорошо оплачиваемая работа, так что дело тут было в общем не в деньгах. После этого разговора Кен стал давать больше денег, и наши отношения улучшились, но было и кое-что еще.
С самого начала Кен предупредил: дескать, не скажет, что любит меня, пока сам не будет в этом уверен. Он сказал, что берет на себя обязательства в связи с нашими отношениями, но все еще не может утверждать, что любит меня. Так что моя депрессия продолжалась. Очень тяжело для самолюбия, когда друзья спрашивают вас: «Как дела?», а вы только и можете сказать: «Я не знаю».
Он сказал, что берет на себя обязательства в связи с нашими отношениями, но все еще не может утверждать, что любит меня.
Наконец в сентябре я сказала: «Если ты не знаешь, любишь ли меня сейчас, тебе лучше съехать, пока не сможешь этого понять». Казалось, Кен не уверен, что испытывает ко мне такое «чувство», как любовь.
Он уехал из города на заработки почти на месяц. Когда вернулся, я сказала ему, что мы не можем возобновить наши отношения в их прежнем виде, потому что мое самолюбие просто не вынесет. Кроме того, это очень тяжело для моего сына, который уже привязался к Кену.
Мы мало виделись, но эти встречи проходили напряженно.
Однажды вечером мы смотрели телевизор, показывали одно из рекламных выступлений Джона Грея. Доктор Грей был очень веселым и интересным. Он рассказал обо всем, что я чувствовала. Тогда я сказала Кену: «Вот то, что нам нужно», имея в виду запись выступлений. Кен набрал номер и тут же заказал пленки. Я не могла поверить! Для меня это стало таким позитивным, неэгоистичным жестом, что я была потрясена.
Мы были очень серьезно настроены и стали слушать запись каждый вечер. Мы останавливались в середине записи и обсуждали ее или возвращались назад и слушали снова. Наконец Кен понял мои чувства. Он был и остается хорошим слушателем, желающим изменить то, что нуждается в перемене (теперь Кен все время приносит мне цветы, а этого он никогда раньше не делал). А я со своей стороны поняла строй мыслей марсиан. До этого я нередко спрашивала себя: «Как он может быть таким дураком, что не в состоянии почувствовать, насколько мне было больно?» Теперь мы счастливы, и я знаю только одно — наши отношения никогда не стали бы такими, если бы не эти записи. Мы оба чувствуем это. Хотя мы и не идеальны, но то, что у нас есть, это сильно и насыщенно. Я так считаю потому, что у нас обоих были плохие эксперименты в прошлом, и мы больше ценим то, что есть у нас теперь, чем то, что было в предыдущих браках. У нас свои проблемы и ссоры, но мы живем хорошо, и я так благодарна за этого мужчину».
Сэнди рассказывает историю, в которой участвуют несколько поколений. «Сейчас уже прошло два года с тех пор, как я прочитала вашу книгу «Мужчины — выходцы с Марса, женщины — с Венеры». Это лучшая книга, которую я когда-либо читала. Она помогла мне понять Уэса и саму себя. Кто-то оставил эту книгу в офисе компании «Эль-Энон» в Тайлере, штат Техас, где я в тот день работала. В течение утра я проглотила пятьдесят страниц! Телефон ни разу не звонил, никто меня не прерывал, так что я могла по-настоящему наслаждаться чтением.