Марсельская авантюра
Шрифт:
— Да уж, если француженка хочет выглядеть вульгарной, она делает для этого все возможное, — не без злорадства заметила Элена.
Они покинули кафе, прошлись по набережной в потоке никуда не спешащих людей, и скоро Сэм заметил голубые маркизы [15] и украшенную цветами террасу, знакомые ему с прошлого визита в Кассис.
— Это ресторан «У Нино», — объяснил он. — Здесь предлагают самую лучшую рыбу и чудесный вид на порт. Вина только местные. Тебе понравится.
15
Маркиза—
Ей и правда понравилось. Для Элены, которая обычно, не поднимаясь с рабочего места, торопливо проглатывала салат и пару ложек творога, ланч «У Нино» стал настоящим гастрономическим откровением и приятным уроком сибаритства. Они попробовали soupe de poisons — знаменитый провансальский рыбный суп — в сопровождении rouille, густого чесночного соуса. Отведали превосходно зажаренного на гриле морского ерша и запили все это чудесным розовым вином из домена Дю Патернель.
Потом они заказали кофе, откинулись на спинки стульев и не спеша огляделись. Ресторан был полон, и Элена поразилась шуму, который стоял в нем: со всех сторон до нее доносились смех и обрывки громких разговоров.
— Эти ребята гораздо громче парижан, — заметила она. — Наверное, тут что-то подмешивают в суп.
Сэм с удовольствием представил себе, как посетители ресторана возвращаются в свои офисы навеселе после soupe de poisons со специальными добавками.
— К сожалению, нет, — покачал головой он. — На самом деле все дело в генах. Многие провансальцы имеют итальянские корни. Ведь и папы когда-то обитали в Авиньоне. И Ницца — это настоящее итальянское название. Загляни в местный телефонный справочник: там на каждой странице полно итальянских имен — Чиполлина, Фанчинетти, Онорато, Мастранджело. Их тут тысячи, и они создают атмосферу. Это отличительная черта Прованса, и, надо сказать, одна из самых приятных.
— Сэм, ты просто ходячий путеводитель. Я в восхищении. И кстати, я быстро привыкаю к местным обычаям.
— К сиесте? — живо подхватил Сэм. — Тогда тебе повезло. Я знаю, что в этом ресторане сдаются номера.
— Нечего смотреть на меня так похотливо, — покачала головой Элена. — О сиесте я даже и не думала. Просто мне, как истинной француженке, сразу же после ланча необходимо знать, где мы будем ужинать.
— Не беспокойся, об этом позаботится Филипп. Голодать мы точно не будем. А насчет сиесты ты уверена?
5
Пару минут из трубки доносилась музыка Моцарта, а потом Сэм услышал голос Ребуля:
— Ну как, Сэм? Хорошо провели время в Кассисе?
— Отлично, Франсис. Элене очень понравилось. Сэм взглянул на записи, которые сделал на обратной стороне счета из ресторана «У Нино». — Я хотел обсудить с вами пару моментов, до того как мы выйдем из дома. Сегодня мы обедаем с моим приятелем Филиппом Давеном. Он профессиональный журналист, работает в «Ла Прованс». Надеюсь выудить у него побольше информации о Патримонио и других членах тендерного комитета.
— Журналист? — с сомнением в голосе переспросил Ребуль. — Сэм, а вы уверены…
— Не волнуйтесь. Я буду действовать в рамках нашей легенды. Ваше имя не будет упомянуто. Просто скажите мне, что конкретно вас интересует. Филипп — настоящая ищейка. Если он чего и не знает, то обязательно вынюхает.
— Ну, в таком случае полезно было бы узнать о двух других проектах и людях, которые за ними стоят.
— Разумеется, — подхватил Сэм.
— Но в бизнесе информация — это эквивалент золота, и слишком много ее не бывает.
— Не сомневаюсь, Франсис.
— Ну что ж, приятного вам вечера. Воn арp'eti. [16]
Сэм повесил трубку и улыбнулся. В голосе Ребуля ему послышались завистливые нотки. Похоже, миллиардер предпочел бы провести этот вечер с ними.
Они договорились встретиться с Филиппом в бистро «Эдуард» на рю Жан-Мермоз. Журналист выбрал заведение с латинской кухней в честь Элены, «Ла Бомба Латина», и уверял, что даже она будет поражена широким ассортиментом tapas. [17]
16
Приятного аппетита (фр.).
17
Закуски (исп.).
Но первым восхитился Сэм, причем это произошло, едва они переступили порог. Этот ресторан, с небольшими уютными залами, простыми бумажными скатертями, с крашеными стенами — белыми сверху и цвета бычьей крови внизу, — с ранними посетителями, которые уже сняли пиджаки и засунули за воротники рубашек салфетки — несомненный показатель здорового аппетита и хорошей кухни, — был абсолютно в его вкусе.
По короткой лестнице Элену и Сэма провели на второй этаж, где за угловым столиком их уже ждали сияющий Филипп и бутылка в ведерке со льдом. Журналист вскочил со стула и изо всех сил прижал Элену к своей широкой груди. Потом он расцеловал в обе щеки Сэма, уже успевшего привыкнуть к подобному выражению симпатии между мужчинами, усадил их за стол и разлил по бокалам вино.
— Какой чудесный сюрприз! Вы по делам или отдохнуть? Надолго? Где остановились? Нет, сначала тост! — Филипп поднял бокал. — За дружбу!
Наконец он и сам опустился на стул, откинулся на спинку и дал Элене и Сэму возможность восхититься переменами, произошедшими с его внешностью со времени визита в Лос-Анджелес.
Прежде Филипп предпочитал стиль одежды, который сам именовал «наемник-шик»: армейские штаны и куртки, головные уборы цвета хаки и высокие шнурованные ботинки. Его густая черная грива всегда стояла дыбом и, казалось, была незнакома с расческой.
Теперь все это осталось в прошлом, и Че Гевара уступил место Тому Форду. Буйная шевелюра исчезла, и сейчас прическа Филиппа была чуть длиннее трехдневной щетины на его щеках. Одежда поражала элегантностью: черный, облегающий костюм, белоснежная рубашка, расстегнутая у ворота, и сияющие черные туфли. Он выглядел как преуспевающий футболист-модник или человек, только что сбежавший с Каннского кинофестиваля, который как раз проходил неподалеку.
— Заметили разницу? — спросил довольный Филипп и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я полностью сменил имидж. За него теперь отвечает Мими из редакции. Как вам?