Марш к звездам
Шрифт:
Он почувствовал более сильный укол горя - и вины, - когда другая мысль пришла ему в голову. Горе от того, что он потерял ее... и чувство вины за то, что вместо этого он пожалел, что не потерял Тертика.
Он снова поднял бинокль, используя его, чтобы скрыть свои глаза от Найгарда, чтобы они не выдали слишком многого, но он не мог скрыть правду от самого себя. Как бы сильно Гастан ни любил всех своих детей, было... прискорбно, что из их помета выжили только Тертик и Пиди и что Тертик был самцом. Возможно, что еще хуже, его старший сын был идеальным образцом воина шинов. Бесстрашен в бою. Искусен во владении
И совершенно лишенный каких-либо следов воображения. Если бы только Пиди была его наследницей! Или, если бы только Тертик был слабаком, он мог бы убедить клан отказаться в пользу Пиди или тщательно подобранного для нее супруга. Но ее не было, и Тертик не был слабаком. И поэтому в то время, когда само существование шинов висело на волоске, он не осмелился настолько доверять благоразумию своего собственного наследника, чтобы рассказать ему об единственном, ничтожном шансе кланов на выживание.
Но он мог бы рассказать Пиди. Если бы она была его наследницей. Или если бы он был готов предать Тертика, доверив своей дочери информацию, которую он не осмелился доверить своему сыну.
"Я все равно должен был сказать ей", - подумал он. Не то чтобы в конце концов это имело бы какое-то значение.
– Итак, перевал Шесул мог быть атакован, - сказал он вслух, не позволяя ни следу своих мыслей омрачить его голос.
– Или, может быть, пал. Есть какие-нибудь сведения о том, кто был врагом? Кроме "демонов", конечно!
– добавил он со смешком.
– Нет, Гастан, - сказал Найгард.
– Посланник из Квейкафа не знал.
– Кто мог проникнуть в Шесул?
– размышлял вождь.
– Ни один из известных мне рейдеров не смог бы поцарапать эти стены.
– Он на мгновение задумался над этим заявлением. Насколько это было возможно, это было правдой, потому что он не знал ни о каких "рейдерах", которые могли бы захватить перевал. И если бы он мог подумать о ком-то еще, кто бы это мог быть, сейчас было не время и не место делиться этой мыслью с Найгардом.
– Хватит, - сказал он вместо этого с жестом смирения, - у меня слишком много других проблем, о которых нужно беспокоиться, чтобы подробно рассмотреть эту.
Он выпрямился и понюхал воздух, насыщенный запахом серы, доносящимся с Огненных земель на севере. Это был один из многих продуктов долин. Сера для пороха, руды, шкуры, драгоценные камни и необработанные самородки золота - все это вытекало из долин и проходило через Мадх-Хем. И все этого хотели. Другие шины, да, но особенно краты. Мадх-Хем была самой густонаселенной долиной со времен падения Утомофа, а также самой богатой, служившей каналом торговли со всей восточной половиной хребта Шин. Вот почему краты хотели захватить эту долину превыше всех других долин.
Они пытались по меньшей мере дюжину раз, с разных сторон, вторгнуться в область шинов и уничтожить их раз и навсегда. Разрушение Утомофа было результатом одной из таких войн, и он почувствовал перемену в воздухе, опасность, такую же слабую и острую, как привкус серы в ветре, но такую же реальную... и становящуюся все сильнее. Надвигалась война; он чувствовал это нутром.
Но пока этого не произошло, ему нужно было ломать головы и улаживать споры. В общем, все сводилось к одному и тому же.
* * *
Роджер вскочил на тележку турома и махнул рукой в сторону раскинувшейся перед ними долины.
– Скажи мне, что я вижу, Пиди.
Было очевидно, что долина Мадх-Хем была довольно сложным местом, как геологически, так и политически. Долина, по крайней мере частично, представляла собой нагорный ледниковый цирк с некоторыми признаками взорванной вулканической кальдеры. Различные геологические катастрофы создали своего рода пеструю форму, нарушенную правильными холмами и окруженную вздымающимися вулканическими горами. Река Шин пересекала долину почти строго с востока на запад, и ее русло с обеих сторон было обрамлено смесью полей и укреплений.
На востоке, на ближайшем берегу реки, две массивные крепости стояли друг против друга на большом, изрытом газоне. Каждая из них была размером с главный храм в Кирсти, и каждая перекрывала всю ширину соответствующей долины от горы до реки. Поля между ними были большими - от ближайшей крепости до дальней было по меньшей мере десять километров - и они явно возделывались до недавнего времени. Однако в данный момент они были заняты армией.
Ближайшая крепость приобрела новый, необработанный вид, как будто ее построили в спешке, но она выстояла против силы, раскинувшейся перед ее стенами. Армия (это могли быть только регулярные войска кратов) рассредоточилась по полям, заполнив долину от края до края. Палаточный городок в тылу был поделен на широко разнесенные кварталы, в то время как массивные каре пехоты ближе к крепости ожидали приказа штурмовать крепостные стены. Они продвигались вперед против ближайшей крепости регулярными волнами, но было видно, как подкрепления для тех, кого Роджер принял за защитников шинов, пересекали крытую дамбу позади сражающихся и двигались по боковым дорогам с защищенной подветренной стороны крепости.
У обеих крепостей были сопутствующие форты на дальнем берегу реки, или, возможно, их точнее было бы считать чрезмерно большими внешними сооружениями, защищающими дальний берег. На той стороне не было открытой местности, только разбитая масса щебня, упавший базальт и разрушенный наводнением берег. Но ни одна из сторон, казалось, не считала это непреодолимым.
К западу, позади боевых действий, но на более близком берегу реки, лежали руины того, что когда-то было довольно большим городом. Возможно, он был не так уж велик по сравнению с Кирсти или Бухтой К'Вэрна, но он был больше, чем Войтан. Теперь это были полуразрушенные руины, очевидно, из них добывали камни для своих зданий.
На дальнем берегу реки была большая впадина, или вторичная долина, с городом, окруженным стеной, построенным на склоне пеплового конуса. Пепловый конус, в свою очередь, был центром большой зоны геотермальной активности. Небольшой ручеек, окрашенный минералами в ярко-голубой цвет, стекал с пепловых конусов, гейзеров и фумарол.
Массивный мост, достаточно широкий, чтобы по нему могли проехать в ряд четыре повозки туромов, вел из города в разрушенный город. Очевидно, это был канал для большей части припасов и подкреплений для новой крепости.