Марш Кригсмарине
Шрифт:
– Ну что же вы, граф? – чуть ли не сдерживая зевоту, лениво процедил он сквозь зубы с зажатой в них папиросой. – Решили стрелять, так стреляйте. Он вынул изо рта погасший окурок и левой рукой раздавил его в пепельнице. Дуло моего маузера по прежнему было плотно прижато к его лбу однако это не помешало Гюнтеру закончить свою, возможно, последнюю тираду: – Только учтите, дорогой корветтен-капитан [27] . Выглядеть после такого выстрела вы будете, как бестолковый помощник мясника. Весь с ног до головы в крови и мозгах. Мне-то, конечно, всё равно, но моим приятелям вряд ли этот пурпурный фейерверк придётся по вкусу.
27
Корветтен-капитан – капитан третьего ранга военно-морского флота Германии.
Я всегда имел богатое воображение, оно, наверно, и помешало мне в те минуты. Я замешкался, представив воочию ярко-отвратительный натюрморт на крови. Один из сидящих ближе других друзей Пруса, стряхнув оцепенение, начал действовать. Он внезапным, точным ударом снизу выбил из моей руки пистолет. Тот по параболе улетел куда-то назад и, со звоном разбив что-то стеклянное, грохнулся на ближайший столик. Всё-таки меня с Прусом окружали боевые офицеры, а не беспомощные «шпаки».
Меня скрутили и передали дежурному патрулю. Утром ко мне на гауптвахту прибыл сам командир флотилии капитан цур зее [28] Клаус фон Рэй. Ветеран-подводник первой мировой и близкий друг моего крёстного отца легендарного Отто Виддегена. Естественно, с фон Рэем нас связывали особые отношения. Как всякий хороший командир, Клаус знал о своих подчинённых почти всё. Особенно о таких подчинённых, как мы с Прусом. После той знаменитой «драки героев», случившейся в клубе почти год назад, он старался не упускать нашу «сладкую» парочку из виду. По крайней мере, делал всё возможное, только бы фон Шторм и Прус как можно меньше встречались на базе. Кстати, и на этот раз я должен был уйти в поход за пару дней до возвращения «Дракона Апокалипсиса». Однако, как это бывает не только в мелодрамах, вмешался злой рок, а точнее – две банальных хвори: острый аппендицит и не менее острая гонорея. Первая внезапно свалила нашего здоровяка, старшего механика, а вторая прихватила за самое дорогое радиста-акустика, с которым я ходил на «Чиндлере» уже почти два года. Так что, пока в мой экипаж подбирали замену, нам с Гюнтом-Драконом поневоле пришлось свидеться.
28
Капитан цур зее – капитан первого ранга военно-морского флота Германии.
Капитан цур зее вошел в арестантскую комнату гарнизонной гауптвахты и приказал мне, вытянувшемуся во фрунт, сесть. Сам тоже уселся на привинченную к полу круглую табуретку. Клаус снял с лысеющей седой головы фуражку и положил её на кровать. Покачал крючковатым, как клюв старого альбатроса, сизым в красных прожилках носом и ворчливо заявил:
– Все неприятности всегда случаются из-за баб.
Я, было, вскинулся, чтобы возразить ему, но фон Рей с сердитой безнадёжностью махнул рукой:
– Да знаю, знаю. Прус, конечно, редкостная сволочь… Так витиевато отомстить товарищу за разбитую в пьяной драке физиономию, это надо уметь. Я уже подписал приказ о его переводе на другой конец континента. Рисковать вами обоими я не собираюсь. Ты хоть знаешь, мститель, что сам гросс-адмирал, командующий, интересуется вами обоими чуть ли не каждый месяц. Влюбился в вас Дёниц, что ли? Так прямо и говорит: «Отто и Гюнт – это мои живые талисманы. Приходя из каждого боевого похода, они приносят с собой победные сводки с просторов Атлантики. Мне, по крайней мере, не стыдно показаться иной раз на глаза фюреру. Вести с Востока пока что мало радуют».
Командир положил мне руку на колено, уставившись на меня выпуклыми блёкло голубыми глазами:
– Отто, я хочу помочь тебе. Именно тебе, а не этому отпетому Дракону. У этого красавца в помощниках не иначе, как сам сатана. Вас двоих поместят в специальную камеру с прочной перегородкой и прекрасной звукопроницаемостью. Метод мной запатентован и многажды испробован. Он реально работает. Тебе надо выговориться, Отто. Выскажи Прусу всё, что накипело, всё, что ты о нём думаешь. После ты его больше никогда не увидишь, а тебе станет легче.
Командир флотилии встал, надел фуражку и, повернувшись к забранному решёткой окну, твёрдым голосом закончил:
– Идёт война, корветтен-капитан. Довольно сантиментов, пора за работу.
…Командующему флотилией Клаусу фон Рэю пришлось изрядно извернуться, чтобы найти повод арестовать и препроводить на гауптвахту одного из лучших командиров флотилии, любимца самого Дёница – Гюнтера Пруса. Во всяком случае, фон Рэй такой повод нашёл и арестовал Щелкунчика на двое суток. Причиной ареста стало отсутствие капитан-лейтенанта на борту во время проверки торпедных аппаратов. Повод, конечно, сомнительный, но командующий имел право периодически охлаждать закружившиеся головы некоторых героев Кригсмарине. Так или иначе, оба нуждавшихся в охлаждении голов оказались, как и хотел Клаус, в спецкамере. В этаком импровизированном чистилище для доверительно-душевных бесед и взаимных проклятий. Я, честно говоря, чувствовал себя идиотом, провинившимся малышом, которого добрый и опытный воспитатель подвергает изощрённой педагогической процедуре. Нечего мне было сказать этому гаду Прусу, живущему по своим ублюдочным понятиям. Надо было просто пристрелить его тогда в клубе и спокойно отправляться под трибунал! Нельзя было давать ему время открывать рот, произносить фразу. Заговорив, он напомнил мне, что я имею дело с человеческим существом, а не с ядовитой гадиной. Загремела металлическая дверь в соседнем, отделённом звукопроницаемой переборкой отсеке-помещении.
– Милый граф, вы здесь? – услышал я знакомый сипловатый голос. – Только вчера подслушал по радио новый американский хит. Классная песенка, доложу я вам. Называется «Летим на крыле и молитве»… – И он запел своим каркающим голосом, впрочем, на неплохом английском и ничуть не фальшиво:
«Мы летим, ковыляя во мгле,Мы ползем на последнем крыле.Бак пробит, хвост горит и машина летитНа честном слове и на одном крыле…»Ну дела! Ночь была!Их объекты разбомбили мы дотла…Вся команда цела, и машина пришлаНа честном слове и на одном крыле». [29]29
«Летим на крыле и молитве» – «Cornin’ In On A Wing And A Prayer», 1943 год. В русском переводе «Мы летим, ковыляя во мгле» – перевод с английского песни Джимми Макхью и Гарольда Адамсона. Русский текст: С. Болотин, Т. Сикорская.
Эту песенку янки написали в честь «Рейда Дулиттла» [30] в апреле этого года. Американцы на своих бомберах [31] всё-таки поработали по жёлтой столице наших союзничков-япошек. Вы знаете, за что я уважаю американцев? За то, что они циники и прагматики, как и ваш покорный слуга. Не все, конечно, но многие. Они не мучаются сантиментами и вопросами абстрактного гуманизма, когда выполняют боевую задачу. Они классные технари и – я боюсь – обгонят нас в создании сверхоружия. Так вот, помяните моё слово, янки применят его без колебаний, не терзаясь огромным числом жертв из так называемого мирного населения. Помните ту вашу историю с «Лаконом»? Вы ещё тогда, Ваша светлость, развесили розовые сопли оттого, что у берегов Западной Африки торпедировали корыто, полное всякого сброда, – пленных макаронников, полячишек, их охранявших, приблудных баб с их сопляками… Ну отобедали бы акулки свежим мясцом. Так нет, явился благородный герой, готовый спасать терпящих бедствие, которое, миль пардон, сам же и учинил. Вы кто, граф, боевой офицер германского флота или пляжный спасатель? Какого рожна вы, Исусик, растянули на палубе своего боевого У-бота полотнище с красным крестом? Решили возродить славу своих предков-госпитальеров, рыцарей Тевтонского ордена? Ну так осмелюсь напомнить, они госпитали для своих, – слышите?! – для своих открывали! Зачем вы подставили под удар свой У-бот с экипажем?! Вот американский пилот был трижды прав, когда отбомбился по вражеской подлодке, не обратив внимания на кишевший на палубе человеческий мусор. Не выношу людей, подобных вам. Вы же талантливый солдат, Отто! – так воюйте, уничтожайте врагов Германии! Но нет, вы напичканы книжками всяких Достоевских и Мопассанов вкупе с Дюма и родственниками. С их сифилитическими вздохами о романтичных страстях и человеколюбии. При всём уважении к вашим боевым заслугам, мой господин, вы тогда повели себя как испорченный гуманист-аристократишка. Ума не приложу, почему вас тогда же не отдали под трибунал?.. Дёниц всего лишь ограничился приказом, запрещающим оказывать помощь экипажам торпедированных нами судов. Гросс-адмирал, видимо, уповал на то, что вы хороший подводник и будете ещё полезны Рейху.
30
«Рейд Дулиттла» – 18 апреля 1942 года 16 средних бомбардировщиков наземного базирования В-25 «Митчел» под командованием подполковника Джеймса Дулиттла, взлетев с американского авианосца «Хорнет», впервые атаковали территорию Японии. Налёт имел малое военное, но большое политическое значение.
31
«Бомберы» – здесь Прусс имеет в виду американские бомбардировщики В-25 «Митчелл».
Опять же, эта история с вашей француженкой. Ну родила бы она от вас полукровку, испортила бы хорошую германскую породу. Женись вы на чистокровной немке, Отто, я ничего не имел бы против вашего отпрыска. При правильном воспитании мог бы получиться отличный экземпляр. Я спас вашу родословную, граф! Спас от рокового загрязнения крови. Такое невозможно исправить иначе, чем вытравив нечистый плод. Говорят, что я причинил вам боль. А как это, Отто? Просветите меня. Что это такое, эта пресловутая душевная боль? Она похожа на зубную? Нет, мне и правда интересно! Вот вы всё молчите, презрение выражаете, а ведь я вам не враг. Между прочим, мы с вами впервые встретились на острове Гран-Канария. Помните испанские Канары [32] ? Райский уголок, не правда ли? Вы туда после того случая с «Лаконом» зашли на вашем «Чиндлере». На нашу ремонтную базу, подлатать пробоины, оставленные «Спитфайером» или «Либерейтором», – не помню точно, какой американец вас там топил… Я в том походе ещё матросом-гардемарином на одном из первых У-ботов седьмой серии служил, и мы в Лас-Пальмас пополнить топливо и продовольствие зашли. Так я тогда, ваша Светлость, считайте в первый раз вашу жизнь и честь спас…
32
Канары – Канарские острова (исп. Las Islas Canarias) – архипелаг из семи островов вулканического происхождения в Атлантическом океане, недалеко от северо-западного побережья Африки. Острова принадлежат Испании. Столиц две – Санта-Крус-де-Тенерифе и Лас-Пальмас-де-Гран-Канария.
Глава 7
Тайна «Виллы Винера»
Разглагольствования Пруса были прерваны юным оберфенрихом цур зее [33] , дежурным по гауптвахте. Мальчишка вежливо пригласил его на получасовую прогулку на плацу. Приятного в такой прогулке было немного. Гюнту-Дракону предстояло все полчаса вышагивать строевым по мощёному крупным камнем внутреннему дворику гауптвахты. Арестованные кригсмаринеры, естественно, по этому плацу прусским гусиным шагом не ходили, лишь обозначали его бледное подобие. Впрочем, наши флотские офицеры при необходимости могли показать класс и пройти на строевом смотре железным строем, на зависть иным сухопутным частям.
33
Оберфенрих цур зее – выпускник офицерского училища, исполняющий офицерскую должность в ожидании присвоения офицерского звания.